Христиерн II и Густав Ваза

(Эрику.)

Поди, и короля благодари.

(Уходит.)

Явление XV

В комнате.

Христиерн, барон Ландсель, Эрик и Гаральд.

Эрик

(став на колени перед королем и целуя у него руку)

О мой король! ты воскресил меня.

(Вставши, к окружающим его.)

Теперь увидите, на что способен!

Барон Ландсель

От вицероя шведского гонец.

Христиерн

Прими бумагу от него.

Барон Ландсель

Вручить Приказано тебе.

Христиерн

Вели войти.

Ландсель, отворив дверь в коридор, дает знак гонцу, чтобы вошел.

Явление XVI

Те же и гонец. Гонец вручает бумагу королю и потом, по знаку этого, становится в отдалении.

Христиерн

(разломав печать и сорвав шнурки, читает)

(«У нас не смирно здесь. Далекарлийцы Подняли грозно знамя возмущенья И требуют, чтобы Густава Вазу Им показали — жив, иль нет, желают знать». Кто б ожидал от подлых рудокопов! «Сам с войском поспешай». Я — нищих, Я — угольников блажь сам унимать Пойду? с ватагой жалкой братьи За свой венец, как будто бы за кость, Собакам брошенну, полезу в драку? Что он? посмешищем меня перед царями Творит! (читает далее) Ох, ох, мне этот вицерой! Я, видно, у него наместник, полководец, И скоро в брадобреи попаду. Нет, нет, меч с митрою не могут ладить! «Не диво, что сюда пожар переберется». Открой побольше рот — влетит ворона!)

(Эрику.)

Когда ты будешь в Швеции, узнай Вернее там, что так тревожит вицероя, И мне с гонцом нарочным весть подай. А вслед я за тобой отправлю помощь.

(Читает.)

(«Густава кровию спеши залить пожар».)

(Задумывается и изменяется в лице.)

(Да, да, один мне путь, чтобы спокойно Тремя коронами владеть!.. Один!.. Какая прибыль на бессменной страже, В своем дому, у своего добра, Быть вечно? вечно мучиться, бояться, Что завтра, в миг один, лишат тебя Сокровища, которое годами Кровавыми приобретал? что прибыл День каждый ветви отсекать? посмотришь, Заутро новый побег пустили! Вон с корнем злое дерево на век, И месту, где оно стояло, пусть Следа не сыщут. Благо он в руках Моих: недаром доставал!) Гонец! Ответ получишь завтра поутру.

(Гонец выходит.)

Гаральд

(тихо королю)

Не поскорей ли проводить старушку? При матери возиться мудрено: Глаз зорок и...

Христиерн

(тихо Гаральду)

Послушаюсь тебя.

(Эрику.)

Чуть свет ты завтра в путь: Матильду Предупреди — моя на то есть воля. Счастливый путь ей пожелай.

Эрик

Быть может, видеться с тобой попросит?

Христиерн

Сказать, что болен я, что вид старушки, И слезы, и мольбы в конец меня расстроят. Терпеть я бабьих воплей не могу: Пусть дочь моя их слушает, коль хочет!

Гаральд

(тихо Христиерну)

А Родеригу?.. оставаться здесь? Немой так предан господину!

Христиерн

(Эрику)

И Родеригу в путь скажи с Матильдой.

(Эрик уходит).

Гаральд

Охоту отменить?

Христиерн

(задумывается)

(Попытка не беда!.. Иль отменить, пока уедет мать?.. Однако ж Что час, то новые препятствия растут: Запутается ум и дух невольно... Я человек... и человечеству Могу дань заплатить... Христиерн! стань выше... Во время бури — поскорей за руль!)

(Ландселю.)

Ландсель! вели к охоте все готовить.

(Ландсель уходит. Гаральду тихо.)

Сокольника Рудольфа в кабинет.

(Король уходит. )

Гаральд

Когда зовут Рудольфа — кровью пахнет. «ПОРА И НАМ» — пусть этот грозный лозунг Услышит Магнус Мундс. Пора и нам!

АКТ IV

Явление I

Среди леса лужайка, зеленеющий холм и подалее утес, из которого бьет ручей; за деревьями видны вдали, на горе, монастырь и у обрыва ее море.

Густав, Елисавета, Эрик, Родериг и два охотника.

Они спускаются на лошадях с утеса; Эрик держит сокола на руке, слышны вдали звуки рогов и крик охотников.

Елисавета

Подале от охоты, ради Бога, Густав, подале.

(Все слезают с лошадей; охотники удаляются.)

Густав

Сделалось что с вами? Не узнаю никак я вас, принцесса! Бывало, звук рогов, удалый крик Охотников и зверя близкий рев Ваш взор воспламеняли, грудь дышала Скорей, и конь преграды не знавал. А ныне... вымолвить боюсь... тень страха Ложится на прекрасное лицо, Взор смутно ищет тайного врага, И конь, как раб, едва переступает.

Елисавета

И в мысль мне никогда не приходило, Чтоб день, чтоб час такую перемену Мог в жизни произвесть — не говорю Я, в сердце — нет, для сердца нет времен. Вчера, еще вчера я все любила, Что ты красиво так изобразил; И мысль с тобой быть на охоте ныне, В глазах героя Севера отвагу Свою над лютым зверем показать, Какою радостью грудь наполняла! Я помню... на охоте...