Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга четвертая. Урарту

Ближе к вечеру, когда Анкар — связанный и с кляпом во рту — был замурован в стену сарая, появилась стража. К удивлению Ашшуррисау, в дом их привел не сам Тадевос, а его помощник. Одновременно обыски шли по всей улице. На каждый двор было выделено по двадцать солдат. Новая кладка вызвала любопытство лишь у их командира. Он некоторое время смотрел на нее, обошел вокруг, спросил, что заставило нас обнести сарай еще одной стеной.

Ашшуррисау поднял глаза кверху, показывая на скалу:

— Приходится как-то защищаться от обвала. Здесь выше, между камней, небольшой родник. Думаю, из-за этого и все мои беды.

Стражника этот ответ вполне удовлетворил, затем он захотел заглянуть в сарай. О сидящем на цепи пленнике спросил мимоходом:

— Кто это?

— Бесчестный человек, — охотно ответил Ашшуррисау. — Взял у меня товар, а расплатиться не сумел. Вот держу теперь здесь, пока его родственники не вернут весь долг.

— Да. Людей, кто держит свое слово, становится все меньше, — с пониманием сказал сей служитель закона и более нас не тревожил.

Ашшуррисау проводил стражу до ворот, всем низко и подобострастно кланялся, говорил, что всегда рад помочь наместнику и его людям, командиру же обещал хорошую скидку, если тот как-нибудь заглянет к нему в лавку.

Едва солдаты покинули двор, Ашшуррисау махнул мне рукой:

— Иди-ка сюда, покажу кое-что.

Подойдя к стене сарая, где был замурован Анкар, он показал на огромную щель между камнями, из которой на свет испуганно смотрел правый глаз старика.

— Ты только представь: стражник стоял прямо здесь, подступись он ближе хотя бы на шаг — и не видать нам твоего Анкара как собственных ушей.

И мы оба залились смехом.

Вечером мы устроили во дворе небольшой пир, чтобы воспеть нашу маленькую победу. Айра, жена хозяина, вместе с двумя служанками наготовили еды, на стол поставили дорогое родосское вино, если чего и не хватало для праздника, достойного самого Син-аххе-риба, то лишь танцовщиц и арфистов. Ашшуррисау оказался, ко всему прочему, замечательным рассказчиком. Когда мы немного выпили, Трасий принялся развлекать нас тем, что искусно изображал самые разные звуки: от голосов пересмешника и совы до пронзительных криков осла и рыка льва. Не остался в стороне даже скромного вида киммериец по имени Тарг, который по настоятельной просьбе хозяина показал свою силу. Он внимательно присмотрелся к лошади, подошел к ней, приласкал, а потом подсел под нее и пронес на плечах через весь двор.

Не знаю, заметил ли это кто-то еще кроме меня, но, совершив этот подвиг, Тарг посмотрел на Айру, на что она ответила ему взглядом несказанной нежности. Да они любовники, хотя и скрывают это, — убежденно подумал я. — Вот только знает ли об этом Ашшуррисау?

Хозяин дома в это время утолял жажду вином и обменивался с Касием шутками.

— Не пришло ли время посмотреть, как там наш писец? — спросил я. — А то, глядишь, старика и вовсе столбняк хватит, если оставим его на всю ночь замурованным в стену.

— С каким удовольствием я бы свернул шею этому сморчку, — пробормотал Касий.

Он запнулся, когда увидел брошенный через забор бурдюк с чем-то тяжелым внутри. Странный снаряд глухо ударился о землю, бечевка, стягивающая горловину, развязалась, и из бурдюка выкатилась голова Тадевоса с остекленевшими глазами, полными нечеловеческой тоски.

Касия как будто подбросило. Он выругался и схватился за меч, с которым не расставался даже на вечеринке. Айра с грохотом выронила медное блюдо с фруктами. Остальные замерли, предчувствуя неминуемую беду.

А затем из ночи в нас полетели горящие стрелы. Несколько из них сразу же нашли свои цели — убили служанку, ранили Тарга, Айру, Трасия.

— В дом! — закричал Касий, прикрывая своим телом Ашшуррисау.

Я бежал к укрытию, когда одна из стрел вошла мне в правую ягодицу.

Даже боги иной раз не прочь снизойти до шутки.

Первая мысль — что мне оторвало ногу. Я присел от боли, опершись на левое колено, и, доковыляв до дверей дома, упал сразу за порогом. Ашшуррисау, Касий, Трасий были уже здесь. Следом за мною вошел с Айрой на руках Тарг и бережно положил драгоценную ношу в углу. Молодая женщина застонала. Древко торчало у нее из груди с правой стороны. То, что киммериец был ранен сам — двумя стрелами в спину — кажется, мало волновало его.

В воздухе запахло гарью: горела крыша.

Касий засел за приоткрытой дверью.

— Сколько их? — спросил Ашшуррисау.

— Лучников не меньше десятка… А сколько пойдет на штурм — сейчас увидим.

— Что будем делать? — откровенно запаниковал я, понимая, какой из меня воин.

Однако Ашшуррисау и не собирался принимать бой.

— Закрывай дверь на засов, — приказал он Касию. — Уходим!

— Как? — не понял я.

Предприимчивый хозяин повел меня за собой в дальнюю комнату, ближнюю к скале. Отодвинул от стены тяжелый шкаф, вскрыл пол. Там был тайный лаз.

— И почему же ты не спрятал здесь Анкара? — вполне искренне удивился я.

— Всегда надо иметь что-то в запасе, — ухмыльнулся Ашшуррисау. — Но если ты будешь медлить, то нам он уже не поможет.

— Спрячь ты его здесь сразу, мы бы ушли сейчас вместе с ним, — недовольно заметил я.

— По крайней мере, у нас остался его архив…

Лаз показался бесконечным. Мы выбрались наверх из полуразрушенного колодца в одном квартале от дома, рядом с рыночной площадью. Издали было видно, как в черное небо все выше поднимается пламя пожара.

— И что дальше? — спросил я. — У тебя есть где переждать, пока все уляжется?

— Меня не это беспокоит, — ответил Ашшуррисау. — Если на нас напали ассирийцы, то зачем им убивать Тадевоса? Неужели только из-за того, что он помогал мне? Не стали бы люди Ашшур-аха-иддина развязывать в Эребуни самую настоящую войну. С возможностями, которые есть у принца, куда проще обо всем договориться мирно, нежели бездумно сеять смерть. Тот, кто все это затеял, был в отчаянии. У него нет достаточно золота, зато есть под рукой надежные люди. Да и как он узнал обо мне или о том, что писец попался в наши сети? Не знаю, кто это. Но не ассирийцы.

Мы вернулись в дом при свете дня. Хотя какой там дом? — пепелище. Ни писца, ни скифа нигде не было. Ни живых, ни мертвых.

Внутренняя стража охраняла наши пожитки, которые вынесли соседи, пока разгорался пожар. К этому времени нападавшие растворились в ночи, оставив стрелы как молчаливое напоминание о себе. Ни кто они, ни сколько их было, мы так и не узнали.

Ашшуррисау договорился со стражей, чтобы нам выделили охрану, нагнал почти сотню рабов и за неделю привел в порядок запустелый двор, полуразрушенные постройки.

Ну а мне пора было уезжать в Ассирию. У меня на руках был архив, который обличал убийц наследника Арад-бел-ита. Не прямо, но косвенно. Первые улики, которые можно было пощупать руками.

Я вез в Ассирию приговор для Саси.

8

Лето 683 г. до н. э.

Ассирия. Столица провинции Руцапу.

Население не более 50 тысяч человек

Начальник дворцовой стражи в Руцапу встретил Арицу неприветливо, тем более — получив о нем не самые лестные характеристики от Шумуна; но будучи предупрежден, что о судьбе юноши так или иначе печется сам царь, спорить с судьбой не стал, зачислив новобранца десятником в личную охрану наместника Зерибни. Состояла она из тридцати человек, десять из них всегда и всюду находились рядом с наместником, остальные в это время отдыхали. Смена длилась сутки.