Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга четвертая. Урарту

Арица решил проверить все сам, отправился за город вместе с друзьями, засел за кости, играл до поздней ночи, пока наконец не увидел спускающегося по лестнице неизвестного, по всем приметам похожего на того, о ком ему говорили. Казалось, сама судьба благоволит постельничему — его соперники к этому времени остались практически без средств и один за другим выходили из игры.

— Не хочешь испытать удачу, незнакомец? — обратился к постояльцу Арица.

Человек, даже сейчас тщательно скрывающий свое лицо, поднял на него черные спокойные глаза, едва видные из-под покрывала, и неожиданно согласился:

— Если ты не боишься остаться голым.

Первое время, чтобы дать новому игроку разогреться и поглубже заглотнуть наживку, Арица поддавался. Но когда решил, что пора возвращать проигранное, — к своему удивлению, исправить уже ничего не смог. За час с небольшим он спустил все, что у него было, и с неприязнью посмотрел на соперника.

— Я хотел бы продолжить игру.

Тот передернул плечами, словно не понимая, о чем можно говорить, когда у одного из них ничего не осталось, но все же спросил:

— Серебра у тебя нет… Чем еще ты можешь меня заинтересовать?

Арицей овладел азарт.

— Добротный дом в городе, неподалеку от рыночной площади.

— Зачем мне, путнику, дом в Руцапу?

— А колесница? Хочешь мою колесницу?

— У меня уже есть колесница…

С этими словами незнакомец встал из-за стола, намереваясь уйти, но Арица положил руку на рукоять меча и огляделся, призывая друзей его поддержать.

— Не стоит делать того, о чем ты потом пожалеешь!.. Я хочу отыграться! И ты дашь мне этот шанс.

Постоялец не успел сделать и шага, как за его спиной возникли две массивные фигуры стражников — бывших сослуживцев Арицы, еще трое готовы были поддержать товарищей, окажи незнакомец сопротивление.

— Хорошо, — сдержанно согласился он. — Во сколько ты оцениваешь свой дом?

— Для начала ты покажешь свое лицо. Кто знает, может быть, я играю с убийцей, которого разыскивает внутренняя стража. А затем договоримся о цене.

У незнакомца не было выбора: стражники усадили его силой на скамью, сорвали с головы покрывало.

— Мар-Зайя! — узнал писца Арица.

— Скажи своим друзьям слезть с моих плеч, — нахмурившись, приказал мар-шипри-ша-шарри.

— Все-все-все! Оставьте его в покое.

— Так он твой приятель? — с явным разочарованием в голосе спросил кто-то.

— Можно и так сказать, — уклонился от ответа постельничий.

— Нам надо поговорить. Наедине, — строго посмотрел на него Мар-Зайя. — Хозяин! Пива и мяса всем игрокам!

Под шумок, пока народ радовался нежданно-негаданно свалившемуся дармовому угощению, эти двое вышли из-за стола и поднялись на второй этаж.

«Что делает здесь царский писец? — размышлял все это время Арица, — И следует ли мне его слушаться, если я служу Арад-бел-иту, а он Син-аххе-рибу? А может быть, мне стоит допросить его с пристрастием, чтобы выведать всю правду?»

Все его сомнения были рассеяны, едва они уединились в комнате: Мар-Зайя показал ему сине-зеленый изумруд в золотой оправе.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! — с почтением поклонился Арица.

— Я ждал тебя. Хотел сам убедиться, что ты достоин тех похвал, которыми тебя осыпал Набу-шур-уцур.

— И что? Убедился?

— Мне хватит того, что ты так быстро узнал о моем прибытии.

— Для этого вовсе не надо было обдирать до нитки, — с обидой заметил лазутчик.

— Не переживай. Я верну тебе весь выигрыш… Я приехал сюда за раббилумом Саси.

— Не слышал, чтобы он был гостем Зерибни, — честно признался Арица. — Ты ничего не путаешь?

— А вот Ахера-мазда думает иначе. Говорит, что Саси вот уже несколько дней гостит в Руцапу.

— Не знаю, что и сказать. Саси не какой-нибудь мелкий торгаш, и уж кому-кому, а Зерибни о его приезде доложили бы.

— Саси здесь тайно, как и я… И он знает, что Арад-бел-ит идет по его следу.

— Чем он прогневил царевича?

— Приложил руку к смерти его новорожденного сына. Надо узнать, где Саси прячется, выкрасть его, а затем доставить пленника в целости и сохранности в Ниневию. Есть мысли, с чего начать?

— Если он здесь, то только во дворце наместника… Но меня сейчас не это волнует. Зерибни в городе нет, и когда вернется, я не знаю. К его возвращению я должен непременно быть в Руцапу. Я ведь все-таки его постельничий.

— За это не переживай: нам поможет Ахера-мазда. Ты скажешься больным. А жрец подтвердит, что ради собственного блага Зерибни лучше держаться от тебя какое-то время подальше.

— Ну да… Что есть, то есть — наместник только и думает о своем здоровье. Вот интересно, а с какой стати старый жрец так к тебе благоволит?

Мар-Зайя не стал посвящать Арицу в свои секреты. Мар-шипри-ша-шарри приехал в Руцапу к Ахера-мазде с табличкой от Набу-аххе-риба, где было высказано пожелание не отказать в помощи его молодому другу. Впрочем, ни о чем таком почтенный воспитатель царских внуков и знать не знал. В искусстве подделки Мар-Зайе не было равных.

— И как ты узнаешь, где скрывается Саси?

— Ну не зря же я все-таки постельничий наместника. Расспрошу кравчего за игрой в кости.

— Почему его?

— Зерибни вчера уехал. Сам, почти без свиты. Ни куда, ни на сколько — никто не знает. Зато кравчий все сегодняшнее утро провел на кухне. Не о Саси ли он заботится?..

— Будь осторожен. Вы с кравчим приятели?

— Почти. Положись на меня…

— Когда ты его увидишь?

— Завтра, во дворце. Приглашу к себе. Поверь, мне он будет рад…

— Кравчий настолько болтлив?

— Когда играет — просто невероятно. Не расскажешь, где научился так бросать кости?

Мар-Зайя усмехнулся в бороду:

— Я просчитываю, сколько раз обернется кубик, а следовательно, знаю, на какой грани он остановится. Надо лишь выбросить больше чем у тебя. А это несложно. Хотя, кому как…

— Мне бы это помогло.

— А я слышал, что ты и без этого неплох.

— Ну, ты-то меня обыграл. А кравчий… Я, конечно, пару раз поимел его, но для полной уверенности хороший урок не помешал бы.