Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга четвертая. Урарту

Мне пришлось высказать свои сомнения вслух, на что Ануш рассмеялась:

— Так давай заставим их поверить, что они загнаны в угол. Я поговорю с братом, он перестанет принимать Киракоса, который нередко бывает при дворе. Отправит гневное послание Тевосу, обвинив его в неспособности справиться со скифами…

Я знал, о чем она говорит. В прошлом месяце скифские кони вытоптали все виноградники в этой провинции, были сожжены две крепости, и все это время Тевос, наместник Аргиштихинили, трусливо отсиживался в своей столице.

— …и тогда они сами придут к моему дяде Завену, чтобы подтолкнуть его к правильному решению. Ну а ты пообещаешь ему помощь Ассирии в борьбе за трон Урарту.

Царевна снова улыбнулась, заметив, что я хочу возразить, уточнила:

— Царь будет знать о нашем уговоре. И поэтому не станет воспринимать это как угрозу себе.

Если женщины умеют так хорошо лгать нам в постели, то разве они не лучше нас, когда добираются до власти.

Случайно или нет, но вскоре после этого разговора выяснилось, что Завен встретился в Ордаклоу с Киракосом и Тевосом. То ли северяне пытались объединиться перед лицом скифской угрозы, то ли собирались выступить единым фронтом против власти царя Русы. Об этом мне поведал Манук, министр царского двора.

Я стал через день бывать в доме первого министра Зорапета, все чаще намекавшего, что он не против видеть меня своим зятем.

Между мной и Ишхануи действительно возникла какая-то связь, хотя мы и не преступили той запретной черты, за которой нет пути назад. Мы проводили вместе немало времени, встречаясь во дворце, в доме ее отца и даже за городом, когда совершали прогулки на колесницах по окрестностям Русахинили. Но чем больше я ее узнавал, тем меньше было в ней сходства с той, о ком я до сих пор думал. Просыпаясь по ночам, я шептал ее имя — и чувствовал, как меня охватывает отчаяние.

Марганита… О милая, милая моему сердцу Марганита!

Рано пришедшая зима с сильными морозами и обильным снегом — чего я никогда не видел в Ниневии — на три месяца практически изолировала Русахинили от мира. Вести из Ассирии приходили нерегулярно и были крайне скудными. Все, о чем я знал, — Син-аххе-риб перестал появляться на людях (что породило слухи о его болезни), в Табале продолжалась война, а принц Арад-бел-ит по-прежнему пребывал в опале.

Гонец от принца появился только весной. Он хотел, чтобы я устроил для него переговоры с Ишпакаем, ради заключения с ним военного союза.

Помимо прочего Арад-бел-ит по-прежнему хотел знать, ждать ли ему военной помощи от Урарту, если таковая понадобится.

Ответа на последний вопрос не было. Руса избегал встреч со мной, а расчет на дядю царя Завена пока не оправдался. Ашшуррисау сообщил, что Завен, Киракос и Тевос ездили на переговоры со скифами, причем тайно и не спросив на это разрешения своего правителя. Для меня это значило только одно — заговорщики предпочли бы в качестве своих союзников видеть скорее скифов, чем ассирийцев.

Мне надо было ехать на север. Развязать весь это клубок, находясь в Русахинили, оказалось невозможно.

Имелась и еще одна причина, из-за которой возникла необходимость в этой поездке, — царевич был почти убежден в причастности Саси к убийству наследника и требовал во чтобы то ни стало найти Анкара, а также пропавшие счета и расписки. Поиски писца ни на день не прекращались, но я решил, что мое личное участие и встреча с Ашшуррисау подстегнут последнего к более решительным действиям, а это в конце концов даст положительный результат.

В Эребуни я прибыл в месяце нисан, сразу нашел Ашшуррисау, обсудил с ним, как и где стоит искать беглеца, затем заговорил о том, кто может стать посредником между мной и царем Ишпакаем.

— Ты намерен отправиться к скифам? В самое их логово? Как по мне, безопасней лезть в медвежью берлогу, — удивился мой гостеприимный хозяин.

— А как же Завен? Кто провожал его? Он ведь вернулся от скифов целым и невредимым?

— С этим, конечно, не поспоришь… Но Завен взял с собой множество подарков, две сотни рабов да тысячу конников, и со всем этим наведался в ближайшее стойбище кочевников, превосходя их числом. Там он оставил всех своих воинов, а сам вместе с Киракосом отправился к Ишпакаю в сопровождении скифского номарха, чья семья, по сути, осталась в заложниках у урартов.

Я поинтересовался, знает ли он, о чем шли переговоры.

— Об этом можно спросить у начальника местной стражи: он был в числе небольшой свиты, сопровождавшей Киракоса к царю всех скифов.

Разговор мы не закончили: в комнату вошел один из людей Ашшуррисау, сообщивший, что погиб кто-то по имени Гелиодор. Кроме того, слуга привел в дом старика по имени Анкар, связанного прямо или косвенно с этой смертью.

Боги иногда преподносят нам удивительные подарки.

Когда мне в руки так неожиданно попали и писец, и документы, которые он украл, казалось, что это победа окончательная и бесповоротная. Увы, я недооценил возможности людей, которые охотились за той же добычей, что и я.

Таблички с упоминанием о сделке Саси с Урарту нашлись в соседнем лесу. Анкар был слишком труслив, чтобы что-то скрывать. Касий, первый помощник Ашшуррисау, рвался снять с него кожу, но этот старик требовался мне живым: в случае необходимости он мог свидетельствовать перед Арад-бел-итом и, если понадобится, перед Син-аххе-рибом.

Через неделю после гибели Гелиодора, когда таблички были сложены в доме Ашшуррисау, готовые к отправке в Ассирию, к нам среди ночи пожаловал гость — Тадевос, начальник внутренней стражи Эребуни.

— Его ищут, — сообщил он хозяину. И осторожно покосился на закрывшуюся за ним дверь, видимо, опасаясь, чтобы нас не подслушали, а затем — на меня.

— Это друг, — успокоил его Ашшуррисау.

Тадевос внимательно посмотрел мне в лицо, а отвернувшись, продолжил:

— Сегодня днем кое-кто пришел в мой дом. Был очень смел, много знал, обещал золото за помощь… и угрожал.

— И, кажется, тебе это не понравилось?

— Ты знаешь, я помогаю тебе не из жадности, не из трусости... Терпеть этого не могу.

— Твоя сестра скоро будет в Эребуни, я обещаю, — кивнул Ашшуррисау. — Что ты ему сказал?

— Что мы ищем старика, так как подозреваем его в убийстве жены и ее любовника.

Ашшуррисау вполне искренне удивился:

— Ты ведь, кажется, собирался все это замять по-тихому?

— В том-то и дело, что не получилось. Хотел бы я знать, что такого натворил этот старик, если сюда, едва я сообщил о происшествии в столицу, примчался сам начальник внутренней стражи Урарту!

Теперь пришел мой черед изумляться: