Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Гнойные язвы.

Вытекшие глаза.

Вырванные с корнем волосы.

Высохшие тела детей.

Общие «могилы».

Пожалуй, без подобного сопровождения мужчина шёл бы быстрее, однако попутчицу выносил с философским спокойствием. Прогнать её было в любом случае нельзя.

– О, Зеру-зеру, смотри, там ворота!

Девочка указала пальцем куда-то вперёд дороги. Мужчина прищурился, вглядываясь.

Коноха.

Пришли.

Спустя пять минут в ворота Конохагуре но Сато вошла маленькая девочка в белом платьишке с грязным подолом. В руках она держала снежно-белое острое перо.

Сатоши не выделял в себе параноидальных наклонностей: он был всегда спокоен и собран ровно настолько, насколько это было необходимо для хорошего джонина средней руки. Ни жены, ни детей у него не было, хотя милая гражданская, живущая в доме напротив общежития для шиноби, заставляла его периодически краснеть и желать запустить в её длинные кучерявые волосы руку, чтобы кожей ощутить мягкость прядей.

К тому же было бы приятно, если с миссий его хоть кто-то ждал.

Дурное предчувствие кольнуло висок, стоило только ему увидеть эту девчонку. Сначала он подумал, что малышка потерялась, но, стоило шагнуть к ней, как Сатоши замер – на него вдруг навалился сковывающий страх смерти.

Мужчина пошатнулся. Рыжие локоны, не длинные, до плеч, показались ему слишком яркими, едкими, на бледной коже померещился зеленоватый трупный отлив, и он почему-то подумал, что подол белого платья по колено выпачкан непременно землёй с кладбища.

Это было странно.

Пока Сатоши приходил в себя, девочка уже успела скрыться в ближайшем переулке. Согнав остатки липкого необъяснимого ужаса, шиноби бросился следом.

Как ни странно, но, кажется, она ждала его. Взглянув ей в глаза, мужчина вздрогнул: большие, как блюдца, с болезненными синяками, их взгляд вытаскивал из глубин подсознания что-то такое... такое...

– Привет, – сказала она и весело улыбнулась, склонив голову на бок. – Поиграй со мной?

– Эм... прости... но у меня дела... – постарался отмазаться Сатоши, уже забыв, что сам за ней погнался.

Интуиция кричала: «Беги, беги! Беги и, может быть, спасёшься!!!». Рыжая, продолжая улыбаться, сделала шаг вперёд. Между бледными приоткрытыми губами виднелась белая полоска молочных зубов.

У Сатоши закружилась голова. Тени в проулке сгустились.

– Ну, же, Нагарэ Сатоши, поиграй со мной. Ты же сам пришёл...

«Откуда...»

Девочка – хотя почему-то он был уверен, что никакая это не девочка, не ребёнок – растянула губы шире, щуря глаза, и резко отбросила длинное перо в сторону. Его «острие» вонзилось глубоко деревянную стену.

Вдруг она бросилась вперёд, Сатоши отшатнулся и, споткнувшись, упал на спину. Больно.

И невероятно глупо.

Мужчина и сам не понял, как девочка оказалась у него на груди. Перед глазами всё расплывалось, тело парализовало. Почему-то ему показалось, что платье слилось с кожей этого существа, стало дымчато-серым, может, чуть зеленоватым, рыжие локоны потеряли материальность, а глаза стали ещё более гигантскими.

– Поиграй со мной.

Маленькая рука поднялась, Сатоши запоздало дёрнулся.

На перо упали тёмные бордовые капли.

– Кстати, советую носить вещи с открытой спиной, – сказала Шио через некоторое время молчаливых посиделок, прерывающиеся лишь на пару-тройку дополнительных объяснений. Хьюга в который раз за последние полчаса покраснела.

Честно говоря, Ёко смутно понимала природу этой эмоции. Воспитанная в лучших традициях благородных лисиц-соблазнительниц, она была лишена львиной доли того такта, что требовался в общении со стеснительными личностями.

– А... Зачем? – спросила Хината, которой казалось, что лучше наоборот закрыть «татуировку» во избежание лишних проблем.

Кицунэ озорно подмигнула.

– Сюрприз. Но тебе понравится, обещаю.

– Правда?

– Да чтоб у меня хвосты поотваливались, если я знаю хоть кого-то, кому это не понравилось! – горячилась шатенка.

Брюнетка сначала улыбнулась столь грозной гарантии, а затем не выдержала и, расслабившись, засмеялась. Шио полушутливо, полуобиженно фыркнула.

Вдруг дверь распахнулась и шибанулась о стену. Все дружно вздрогнули, кроме Юмии; та, перестав меланхолично украшать стену сюрикенами, повернулась на звук.

– Что все ржут и без меня?!

Ёко нервно дёрнулась. Во-первых, Сейрам была в одном полотенце, а с её тела и распущенных, потемневших от влаги волос стекала вода.

Во-вторых...

– А ты что здесь делаешь? – вкрадчиво поинтересовалась кицунэ.

– Мылась, не видно, что ли?

Да уж, сама тактичность. И видно, и не поспоришь.

– А почему ты мылась у меня? И как ты вошла?

Последний вопрос был актуален, так как девушка заперла входную дверь через некоторое время после прихода Хинаты, чтоб не мешался никто, и, проходя мимо ванной, никого там не заметила. Впрочем, первый вопрос был не менее волнующим.

– Не люблю гостиничные условия: то воду никак не отрегулируешь, то ещё что... Вошла через окно.

– Там есть окно?

– Вроде есть.

Это «вроде» звучало очень подозрительно, но Хачи уже пересекла комнату, по ходу обдала Орочи водяными каплями и, обойдя кровать и подобрав покрывало, плюхнулась на неё с другой стороны, заворачиваясь в украденное одеяло, словно в кокон.

Юмия поморщилась, Сейрам сладко вздохнула, млея от простого удовольствия – укутаться в покрывало после горячего душа.

Хорошо...

Идиллия была нарушена через какие-то жалкие три минуты. Можно было считать, что Шукаку патологически не везло.

Или Хачи просто стоило взять одежду из ванной сразу, а не обвинять его в вуаеризме, тем более, что тануки ещё на лестнице с кем-то громко болтал.

Предвидя шум и вопли, Шио взяла две подушки, протянула их Хинате и завалилась на бок, прижимая сверху к голове третью. Юмия от греха подальше подняла ноги к груди и, отодвинувшись ближе к стене, заткнула уши пальцами.

– Ты...

Застывший на пороге Шукаку поперхнулся и на свою беду скользнул взглядом по обнажённым длинным ногам. В его защиту сказано будет, что ноги были чертовски красивые и ещё и не обсохли от воды, а у вскочившей Хачи чуть было не сползло полотенце.

Но это его не спасло.

– Ах ты извращенец!!! – воинственно настроенная Сейрам лихо спрыгнула с кровати, не заботясь о каких-то там приличиях. К сожалению, парень вновь посмотрел не туда, и восьмихвостая это заметила.

Поддерживая на бегу свой нехитрый «гардероб», Хачи выгнала воющего от досады Шукаку в коридор.