Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
– Они далеко? – сухо.
– Совсем рядом, – шиноби закусил тонкую губу. – Не волнуйтесь, за ним присмотрят… – неуверенно.
– Умолкни. Пусть собираются. Вон, – без эмоций.
Мадара повернулся обратно к брату. Оставить его сейчас? Но пробивавшийся через горе здравый смысл подсказывал, что если он сейчас не встанет и не пойдёт туда, к своим людям, не будет драться с ними бок о бок, то клану Учиха конец.
И всё равно Учиха колебался.
– Иди… – еле слышно выдохнул Изуна, и Мадара вздрогнул. – Я тебя дождусь, иди… Это же наша семья…
Младший Учиха чуть сжал его пальцы. Его
– Мы свидимся ещё, обещаю, – шёпотом. – Не прощайся со мной, иди.
Мадара склонил голову.
Кто он такой, чтобы не верить Изуне?
– Хорошо, – тихо. – Я постараюсь быстро.
Изуна улыбнулся уголками губ, но так странно это выглядело без его тёплого взгляда. Старший Учиха больше ничего не сказал: поправил ещё раз подушку, поставил ближе стакан с водой и сам переместил руку брата к нему, чтобы младший Учиха на ощупь понял, где вода. Потом он наклонился, поцеловал Изуну в лоб и вышел, сохраняя молчание.
Учиха ушли, почти все покинули лагерь. Дрожа от нервов и подступившего к горлу страха, Шио с задней «стенки» вошла в шатёр, где находился Изуна; к нему собирались заглядывать, но юноша сам попросил этого не делать. В голове Ёко зародился безумный план спасения, и главное сейчас – это успеть.
А не опоздала ли она уже?
Изуна ведь бледный, дыхания не заметно, не шевелится… Почему-то его глаза закрывал аккуратный слов бинтов.
– Кто здесь? – встревоженно спросил Учиха и абсолютно беспомощно замотал головой, не видя вошедшего.
– Это я, я, – поспешила успокоить его кицунэ и подошла к постели; коснулась артерии на шее, мокрого лба.
– А… ты… ты же не предатель, да? Скажи мне…
В его голосе было отчаяние. Изуне тяжко было умирать с таким грузом на душе, и ему необходимо было знать правду. Парень не заметил, что ошибся в самом вопросе: предателями становятся только свои.
– Нет, конечно, я просто была рада видеть брата, – постаралась заверить его Шио, хотя мысли её занимало иное. Руки быстро разматывали украденный моток верёвки. – Я его люблю, понимаешь?
– Да… да, конечно… ха… Хорошо-то как…
Зря он разволновался – теперь из-за этого стало хуже. Ёко резко откинула одеяло: футон пропитался кровью, перевязка тоже. Девушка срезала бинты и, торопясь и нервничая, чуть не поранила Изуну.
– Что ты делаешь? – встревоженно. Шио подумала, что ему, скорее всего, больно от её манипуляций, но не остановилась. На воспалившуюся, алую по краям рану она старалась не смотреть.
– Перевязку меняю, – отрывисто. – Нам надо спешить.
– Что?.. Куда?.. Нет, мне нельзя…а-а-а-а…
У Изуны вырвался стон от перемены положения.
– Я отнесу тебя к лекарям. Тебя вылечат. Они лучше, чем ваши, тебе помогут.
– Шио… нет…
Ей не верили, но Ёко не могла его осуждать в этом. У Учиха были хорошие медики, даже очень – но для людей. Эльфийская медицина иная, не лучше, не хуже, но их опыт несравним с опытом измученного войной человечества. Быть может, для них рана Изуны покажется сущим пустяком, с которым справится даже ученик.
Но для начала надо успеть. По точным данным из письма,
до портала… Как проволочь через него Изуну, Шио пока не думала – ещё добраться надо.– Давай, давай, надо встать… Ну же! – у Учиха подгибались ноги. – Неужели ты сдался, неужели хочешь, чтобы твой брат погиб от горя?
Слова о Мадаре подействовали. Изуна вспомнил, как плохо брату, какой тусклый взгляд у него был – последнее, что видел младший Учиха в своей жизни. И пусть ему не доведётся больше увидеть своими глазами его лицо и улыбку, он должен хотя бы попытаться не дать этому навсегда исчезнуть.
Это придало ему сил. С помощью Шио Учиха сумел подняться на ноги и, опираясь на чужое плечо, мог даже на них держаться. Кое-как девушка выволокла его наружу – не в сторону лагеря, а в сторону леса – и вернулась в палатку, чтобы собрать в дорогу медикаментов; нужно было торопиться и не брать лишнего, но если Изуне станет резко хуже, то необходимо иметь под рукой хоть что-то.
Снаружи Учиха с наслаждением вдыхал чистый воздух. Если подумать, то это куда лучше духоты шатра. Правда, он быстро начал мёрзнуть – тепло уходило вместе с кровью, силами и жизнью через дыру в теле.
Шио уже обматывала его верёвкой.
– Сейчас я свяжу нас вместе. Будешь держаться за меня и пользоваться ногой со здоровой стороны. Надо отойти от лагеря насколько тебе хватит сил.
Верёвка плотно прижала Изуну к боку Ёко, и он с первый момент тесно к ней прижался – девушка была тёплой. Шио закинула его руку себе на плечи.
– Держись, Изуна. Нам надо спешить.
К счастью, их не преследовали. Видимо, Учиха чтили желание умирающего побыть наедине с самим собой и не заглядывали в шатёр.
Надежда придала Изуне сил. Сложно сказать, держали ли его мысли о возможности жить или страх за падение брата, если тот останется один, но они почти пересекли полосу леса и приближались к опушке, а это целый час пути.
Однако жизнь уходила из него. Шио говорила с ним, заставляла реагировать на свой голос и слушать, не терять сознания, но всему был предел. Когда деревья истончились, а солнце уже вышло из-за горизонта, его ноги подкосились.
Идти дальше Учиха не мог.
– Я… ха… ха…
– Тише-тише, ты молодец, всё в порядке, мы дошли докуда надо, – забормотала Ёко, аккуратно развязывая верёвку. Она ещё понадобится вместе со вторым мотком, хотя кицунэ и собиралась нарушить ряд правил, установленных Советом.
Ничего, они там переживут.
– Правда? – истощённо.
– Правда-правда. Дальше верхом поедешь. Точнее, я тебя привяжу к спине…
– Призывное животное?
Шио вздрогнула – голос Изуны совсем-совсем ослаб. Юноша был на грани потери сознания.
– Да-да… призывное… – рассеянно согласилась Ёко, накидывая на друга верёвочные петли. Ей нельзя было ошибаться в размерах, иначе верёвка оборвётся, и чёрт знает, как его тогда тащить на себе.
В высшем облике астральных клонов не сделаешь.
– Не знал, что ты умеешь…
– Не трать силы на разговоры.
Две петли на плечи, одна на пояс, расстояние для свободной верёвки – тридцать шагов. Девушка надеялась, что этого хватит, а если многовато, то зубами она затянет. Ещё две петли себе на руки, но не затянутые, большие, по ширине лап.