Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Так убиваться ради эльфа. Даже ради светлого.
Ну, разве что ради Евы. Правда, у Нагваль было целых три изъяна: любовь не к представителю своей расы, муж-биджу с вечно помятым видом и дочь-полукровка, обладающая невероятной силой и задатками берсерка.
Ёко не заметила, как к ней подошли.
– Человеку нужно лежать. А тебе – смыть мазь. Ты оживаешь.
Эльфы не спрашивали имени Изуны, а потому называли его просто «человек». Девушка подняла голову, тратить усилия на движения казалось ей немыслимым.
– Ещё не всё зажило.
– Ты оживаешь, – повторил эльф, мужчина,
Ёко кивнула и поднялась. Идти назад сразу всё равно нельзя, хотя её терзало дурное предчувствие. Задерживаться тоже не стоит.
– Изуна, – негромко произнесла она. – Его зовут Изуна, он сильный. У него есть брат, тоже сильный, как демон.
– О, брат.
По тону Шио поняла, что эльф решил, будто бы она так старалась из-за того, что у младшего Учиха есть брат; мужчина знал о ценности подобных отношений среди хвостатых. Но спорить с ним она не собиралась и спокойно ушла к воде.
Управилась лисица быстро, студёная вода освежила кожу. Вернувшись, Шио обвязала свежими бинтами особенно крупные порезы: на голове, на руках, – и собиралась поискать Изуну, так как в каком бы виде он ни был, клан вскоре обнаружит пропажу, если это не всплыло до сих пор. Более того – исчезновение их обоих, и трудно будет убедить членов клана Учиха в том, что она не делала Изуне зла, до того, как те убьют её.
Особенно Мадаре, он не слишком хороший слушатель.
Но эльфы сами к ней вышли.
– Мы расширили для вас портал. Можем перенести выход.
– В каком направлении? – спросила Ёко, стараясь не удивляться неожиданной услужливости.
– Покажи на карте.
Девушка, разобравшись в ориентирах, отметила направление от отмеченного крестом портала. Эльфы же показали ей самое дальнее место выхода: несколько с отклонением от маршрута, но съедалось больше половины пути.
– Бери его и уходи, – произнесла молодая эльфийка: её юность угадывалась по золотистым искрам в радужке, которые исчезнут по мере взросления. – Лечи его этим, – она протянула мазь, – и цветком ликориса. Вот техника.
Техника, связанная с растением, была записана на бумажке. Девушка приняла и её, и мазь, бережно спрятав за пазуху.
– Спасибо.
– Я Нагваль, я знаю тебя.
Шио удивилась, но поклонилась с ещё большим почтением, чем собиралась. У светлых свои законы, их общество делилось на династии разной степени значимости; Нагваль являлись не только самой старой, но и самой благородной – из их рода шли короли. Конечно же, эта дива была слишком далека от престолонаследования, но тоже являлась принцессой.
Кто бы мог подумать, что Изуну спасёт то, что Ева полюбила когда-то Гьюки и считала Ёко своей младшей подругой. Быть может, навещая родню – близкую и дальнюю, Ева случайно упомянула в разговоре Шио: а теперь это спасло жизнь.
– Ты бледна. Уходи, – добавила эльфийка.
Имени её кицунэ так никогда и не узнала.
На небе ни облачка, пыль унесло ветром. Если бы ни лицо Хаширамы, которое мельтешило
перед глазами, Мадара по-настоящему испытывал бы наслаждение от лежания здесь. Боли от ран он не чувствовал, да и не было их толком: просто кончилась чакра, а Сенджу нанёс ему несколько сильных, но не слишком влияющих на работу организма ударов.Теперь оставалось только добить. Как же он устал… Целые сутки непрерывного сражения с Хаширамой.
И что он тянет?
Из-за Хаширамы никто не смел подходить близко. Разве что Тобирама стоял за спиной брата – уж кто-то, а младший Сенджу готов был вонзить кунай главе Учиха в горло. Точнее, меч; глава Сенджу остановил его в последний момент.
Братья Сенджу даже умудрились поцапаться, но высокий мужчина с необычными для их краёв тёмно-рыжими волосами: длинными, до пояса, – их кое-как разнял. Мадара узнал в нём того война, которого так любила Шио, что обняла на глазах у всех.
Забавно, Хаширама куда более доверчив. К счастью, брат Ёко держался в стороне и не вмешивался, на всякий случай следя за Тобирамой.
– Просто… покончи с этим поскорее, Хаширама… – произнёс Учиха, глядя немного сквозь лучшего врага и бывшего друга. – Если это сделаешь ты… Я смогу найти покой…
Надо же быть честным перед собой перед смертью? Вот и Мадара не лгал – он был рад видеть сейчас Хашираму. Рано или поздно они всё равно б друг друга убили, а раз уж Изуна мёртв, то ему здесь нечего оставаться.
«Прости, Изуна, я опоздал… – мысленно обратился Мадара к брату, чувствуя вину и то, что тот сейчас рядом с ним. – Подожди меня там, я скоро…»
– Прекрати уже играться, – Хаширама покачал головой. – Если я убью главу клана, юные Учиха, идущие за тобой, в ярости будут мстить. Начнётся настоящий хаос.
Последняя просьба, которую этот идиот-Сенджу не услышал – игра?
Ха-ха.
Какая смешная шутка.
– Ошибаешься… Ни один Учиха уже не идёт за мной. Я не уберёг родного брата, что я могу им обещать?..
Мадаре было тяжеловато говорить, в лёгкие набилась пыль. Проще было бы проигнорировать Хашираму, закрыть глаза и сделать вид, что без сознания.
Почему бы Хашираме просто не заткнуться?
– Одна голова хорошо, а две… – Сенджу покачал головой, но, кажется, не шутил. – Мы можем решить этот вопрос вместе, как в детстве.
Ну, вот опять он за своё.
– Ты же знаешь, что это невозможно… Оказавшись на перепутье, мы выбрали разные дороги… К тому же, вы забрали последнего дорогого мне человека, и я уже не смогу доверять тебе…
Слышал ли Хаширама его? Понял ли он, что Учиха признался в том, что доверял Хашираме до вчерашнего дня, когда клинок младшего Сенджу уничтожил его родного последнего брата?
Вряд ли. Не о том сейчас мысли главы Сенджу.
Но, быть может, позже…
– Как же мне заслужить твоё доверие? – тихо спросил Хаширама, на краткий миг встретившись с Мадарой взглядами.
Учиха ошибся. Сенджу всё понял.
Но уже слишком поздно.
– Если ты действительно этого хочешь, тебе придётся собственными руками убить родного брата или себя самого… ха… Лишь это сотрёт ошибки прошлого, и позволит мне снова доверять тебе и заключить мир с твоим кланом.**