И тысячу лет спустя. Ладожская княжна

Он не набрался смелости рассмотреть себя, но все же Марк узнал себя по коричневой кожаной куртке и голосу: еще бы он не ругался всеми матами, существующими на земле.

— Это… сегодня, — дошло до Аристова, и он вне себя улыбнулся, а затем пересчитал все пальцы на руках. — Сегодня тринадцатое марта, пятница. День, который я так ненавидел. Сегодня она встретится со мной.

Марк трясся от холода. У него не было денег и не было дома, где можно было согреться.

— Нет… дом все таки есть, — посмеялся над собой Аристов еще раз и побрел в собственную квартиру, которую продаст только под конец года. Ему в очередной раз пришлось залезать через окно, и он по-человечески оставил его приоткрытым для другого Марка.

— Что же мне делать? — опер стоял перед зеркалом, оперевшись руками о раковину. — Какой же ты урод… — он всмотрелся в свое осунувшееся лицо и с отвращением отвернулся. — Заявиться прямо так в ресторан? Помешать им встретиться? Но если я это сделаю, значит, все отменится? Что будет тогда со мной? Исчезну? Упаду без памяти посреди Невского? Или все же парадокс убитого дедушки существует?

Он сел на пол и обнял колени.

— Дождаться нашего возвращения из Ирландии… и не дать ему доложить… позволить улететь в Калининград… Или вовсе не лететь за ней в Ирландию? Тогда Марк не успокоится. Он не сможет. Поговорить с ним? Он не готов.

— Это все не то, — из коридора донесся голос, и Аристов тут же вскочил с пола, нашел рукой лезвие для бритья и приготовился. Опер потряс головой. Он думал, что вернулись галлюцинации.

— Я пришел помочь, — из тени вышел мужчина в сером худи. Он шел к Марку медленно, выставляя руки вперед. — Ты не должен здесь быть.

— Значит, ты один из тех, кто что-то знает?.. Сними капюшон.

— Это тебе ничего не даст, — неизвестный послушался и открыл Аристову свое лицо. Это был мужчина лет тридцати пяти, возможно, таджик или татарин — Марк не разобрался. А может быть, уроженец Кавказа.

— Так, кто ты?

— Хороший знакомый Марны.

Аристов не понимал и был напуган.

— Ты знаешь ее? Мирославу? Она там? Она в порядке?

— Ну, это как посмотреть, друг мой… Если моими глазами, то она в порядке. Если твоими, то она уже давно мертва. Хотя нет. Сейчас же еще начало марта, и обе Мирославы живы. Как и ее дочь, верно? Значит, ты пришел за ней?

— Она тоже мертва. По моей вине.

— Идем со мной. Я должен кое-что тебе показать.

— Нельзя. Я пропущу их встречу.

— У тебя нет выбора. Со мной лучше вести себя хорошо, или отправлю тебя в 2022.

— В 2022? Это шутка? — прыснул Марк. — Ты решил меня этим напугать? Давай что-нибудь про Ивана Грозного или сталинские времена.

— Отлично. Значит, 2022, — таинственно улыбнулся незнакомец. — Я хочу показать тебе кое-что.

— Забористый этот крокодил, — посмеялся сам над собой Марк, полагая, что так он сможет защитить свою психику, которая итак уже держалась из последних сил.

— Что?

— Ничего. Куда мы едем?

— Посмотрим на смерть Мирославы.

— Сегодня.

— Да.

— Значит… если Марина здесь… Она действительно не была виновата… — по позвоночнику Марка прошел холодок, и его глаза вновь сделались влажными. — Я убил невинную девушку.

— Идем.

— Я не хочу на это смотреть… Я больше не хочу.

— Идем или отправлю тебя в 2022.

— Чувак, ты понимаешь, что я итак туда попаду через два года?

— Ну…

— Нет? Эй, не молчи.

Они спускались из квартиры обратно через окно, чтобы первый Марк не нашел квартиру открытой.

— Я скоро умру? Из-за наркоты? Или что-то другое?

— Прошу тебя, идем скорее.

— Нет, скажи мне, из-за чего я умру?

— Да не имею я понятия! — мужчина остановился посреди двора и закричал на Марка. — Я вообще не знаю, кто ты такой! Точнее не знал. До сих пор. Я здесь не из-за тебя. Мне плевать на тебя.

— Из-за… Мирославы?

— Да!

— Скажи, а что она делает сейчас?

— Мужчина, мы в 2020 году… Мирослава сейчас лежит у себя в доме в Старой Ладоге и умирает! А другая Мирослава живет в паре кварталов отсюда и ждет своего мужа с работы, работая над книгой!

И снова тот самый холодок вдоль позвоночника. Уму непостижимо. Марка разрывало. Он бы мог сейчас побежать в кафе и остановить Марину. Он бы мог сейчас поехать в Старую Ладогу и спасти жизнь Мирославы. Или, быть может, он бы мог сейчас же поехать в ее квартиру и, наконец, увидеть ее.

Мужчина затолкал его в свою машину. Оказалось это легко, поскольку Марк уже не весил ничего. Двести километров пути были адом для Рузи Кара. У Марка Аристова было слишком много вопросов, на которые Рузи не хотел отвечать и не должен был.

— И все же? Как она? Она вышла за того Олега?

— Почему ты спрашиваешь такое?

— Потому что я дочитал только… а потом книга… закончилась. Я хочу знать, как она. Я имею ввиду… что она делала, когда ты видел ее в последний раз?

— Вставляла мне палки в колеса.

— Что это значит?

Рузи Кара тяжело вздохнул и посмотрел на Марка, который лежал на сидении, развалившись, и глазел в окно, за которым бил и стонал ливень.

— Марна родила мальчика.

— Что? У нее есть сын? А где она сейчас?

— Не задавай глупых вопросов, я уже ненавижу тебя!

— Простите… А Райан?

— О, Аллах! Слушай! Марна вышла за Олега, родила сына, а затем ее похитил сам Бьерн, потому что он верит, что она вёльва. Он настолько глупец, что полагает, он заберет ее на свою родину, чтобы воскресить отца, Рагнара! Тем временем Райан вообще ушел восвояси, чтобы собрать свое войско и забрать Марну у Олега! И да, то, куда мы сейчас едем, это крепость Марны. Теперь она там княжит.

У Марка отвисла челюсть, но затем он только поморщился и отвернулся к окну, чтобы переварить услышанное.

— Я пожалел, что спросил.

— Вот и отлично.

Наконец, они припарковались на обочине дороги.

— Пойдем пешком отсюда.

— Прямо туда? К ней домой? Мне страшно.

— Марна говорила о вас, как о более смелом мужчине.

— Правда? Она говорила обо мне? — Аристов расцвел.

— Нет.

Наконец, они подошли к дому. Марк сразу же узнал его, но окна были заколочены и закрыты ставнями.

— В первый раз, когда я был здесь, окна были открыты…

— Потому что Марина хочет заставить всех соседей вокруг думать, что здесь сейчас никто не живет. Или потому… что она держит собственную мать в плену.