И вкус тьмы на губах…

нам есть в последние дни. Когда никто не умеет готовить – это

горе для всей команды.

– О, тогда я буду очень стараться, чтобы ужин вышел

достойным императора!

Полечив меня и высушив мое платье артефактами, близнецы

принялись собирать снасти и улов.

Шли в лагерь кромешников, перешучиваясь и рассазывая о

долине. Мне также было что поведать – мужчины с интересом

выслушали о моих мытарствах и назвали любимицей богов.

– Вы столько раз могли умереть, госпожа Джун, - покачал

головой один из близнецов.

К сожалению,теперь я не могла определить, кто из них

Ольгер, а кто Ринджер, и отличительных признаков не видела.

– И Адарай на вас почти не воздействует, - добавил второй

кромешник.

Со слов мужчины стало ясно, что тоску и желание умереть

мне внушал не зверь под деревом, а сама долина. Я не стала

говорить, что от рокового шага меня уберег родовой браслет

Глау,и теперь принимала незаслуженную похвалу, отчего моя

совесть время от времени вворачивала болезненную шпильку.

Врать нехорошо, но интуиция решила, что немного лжи и

замалчивания не помешает.

Вечернее солнышко ласково грело спину,теплый ветер

ерошил распушившиеся после купания волосы,и часовой

переход от реки к лагерю кромешников показался приятной

прогулкой.

На шее одного из лордов Моршивер пикнул артефакт.

– Ольгер, пора.

Оба близнеца вытащили из карманов жилетов серебряые

фляги. Наполнив колпачки темным,тягучим зельем, выпили, недовольно морщась.

В воздухе разлился пряный, сильный аромат трав, и я тоже

поморщилась – слишком уж запах резкий для обоняния

кулинара.

– Это зелье, которое помогает нам продержаться в долине

больше десяти часов, – объяснил Ринджер. Когда он позвал

брата по имени, я заметила у него на виске крохотную родинку

и теперь могла различать их.
– Раньше в Адарай мы находились

строго дозированные часы и улетали восстанавливаться в

ближайший город.

– А как же оборотни, которые живут в дoлине?

– Они не слышат темный шепот, – пожал плечами Ольгер. –

Что сказать? Просто повезло.

– А школа кромешников? – не унималась я.

Близнецы переглянулись.

– Шкoла экранирована от негативного влияния, но иногда зов

пробивается и сквозь щиты, и тогда у студентов случаются

срывы.

– Не проще ли перенести школу подальше?

– Нет, противостояние зову – часть обучения, хорошая

тренировка силы воли, – возразил Ринджер и добавил: – А вы

мнoго знаете для латорийскогo кулинара.

Сказать, что вроде как считаюсь невестой одного из их

товарищей? Нет, не стоит. Виктрэм меня забыл и пока не

вспомнит, я для него никто.

– Я просто внимательно слушаю, что мне рассказывают. И

мне очень интересно все, что касается ордена.

Дорога вилась змеей, мы поднимались все выше и выше в

горы, далеко позади осталась река.

Очередной поворот – и я не сдержала возглас восхищения:

– !.. Это храм?..

– Первый храм Тьмы Кромешной, - с благоговением в голосе

произнес кто-то из близнецов.

Всякий раз, когда в разговоре вспомиали дом богини

темных, я представляла вычурное, но элегантное здание из

черного камня. еальность оазалась совсем иной. Храм

размещался в горе, вырубленный прямо из камня. Нет, это не

были какие-то там пещеры. Потрясающее сооружение с

террасами, барельефами, колоннами, арками... Темно-серые

стены сплошь в узорах там, где их не скрывали темно-зеленые

лианы.

Однако, я нигде не видела врат. Ведь врата – это двери?..

– Мы войдем в храм? Только как?

– Терпение, госпожа Джун, - снисходительно произнес один

из братьев.

Мы шли по спиралевидной доpоге все так же вверх. Я устала

и невольно обратила внимание, что подъем слишком сложен: не расчищен от камней и колючек, которые уверенно

захватили путь. Если кромешники постоянно дежурят у храма, почему не сделают что-то с подходами к нему? Здесь же все не

ухожено! Непродуманные мужчины, впрочем, тренированные

воины могут осилить любой подъем, тогда как я плетусь едва

живая.

– Госпожа Джун, вам нужна помощь?

Кромешник, словно подслушав мои упаднические мысли, предложил руку. Я помотала головой.

– Спасибо, ещё держусь.

Принять помощь не позволила гордость и… смутное

беспокойство. Я заметила краешек живой татуировки, которая

показалась из-под манжета рубашки.

Как интересно... кромешники отмечены татуировками, но

при этом достаточно эмоциoнальны и добродушны.

Еще выше поднявшись, мы остановились перед гладкой

стеной, местами поросшей лианами.

– Ольгер, проведешь госпожу Джун?

– С удовольствием, Ринджер.

Куда проведет?.. Впереди тупик!

дин кромешник бесцеремонно подхватил меня под руку, второй забрал сумку с рыбой и удочки и… шагнул прямо в

стену!

– Не бойтесь, это иллюзия, – успокоил оставшийся

кромешник и потянул меня за вслед братом.

Пелена, плотная и тягучая, пропустила до того, как у меня

закончился воздух в легких. Я словно через кисель прошла, не

измазавшись.

Нет, это точно не иллюзия, это нечто иное. Уличать

кромешника во лжи не стала – не до того было. Мы стояли в

огромнoй пещере, ее стены и свод частично украшали узоры, выбитые на камне, было и два барельефа, незавершенных, правда. Такое ощущение, что мы оказались в недоделанной

части храма.

– Добро поаловать в наш лагерь, гoспожа Джун! – произнес

близнец, котоpый прошел первым.

Его голос исказила пещера, сделав звонче. га, говорить тут