И жили они долго и счастливо

— Да не волнуйся ты, — посоветовал Волк. — Приедете завтра в стольный град, сыграете свадебку, все хорошо будет.

— Кому хорошо? — внезапно с вызовом, которого он от нее никак не ожидал, спросила царевна и вскинула на него пронзительный и ясный взгляд.

В этот момент Волк впервые за два дня их путешествия посмотрел ей в глаза и понял: нет, не дура.

— Батюшка обещал не выдавать меня замуж без моего согласия, привозил мне книги из походов, нашел учителей и обещал взять с собой в море. А что будет со мной теперь? — голос дрогнул в конце, и она снова отвернулась, наверное, не желая показывать слез.

«Ничего», — подумал Волк. Абсолютно ничего из этого, и вообще ничего, и так день за днём. И ему вдруг стало так мерзко на душе, как не было уже давно. Царевна вытерла ладонями щеки и снова одарила его цепким, пытливым взглядом. Прищурилась. И вот теперь лицо ее действительно стало красиво, потому что отразило ум и проницательность. Волк внезапно для самого себя растерялся, а царевна между тем выпрямилась и во вновь разгоревшемся пламени костра стала выглядеть старше и величественнее.

— Это ты меня украл, — произнесла она на удивление спокойно. — Украл как этого коня и как птицу, что вы везете в мешке. Как вещь. Даже не он. А в жены возьмет он. А какой он будет муж? Какой он вообще человек? Он же мне ни слова не сказал, смотрит только. А возьми меня ты в жены. Так ведь будет честнее. И с тобой я хотя бы поговорить успела.

— Не нужна мне жена, — ответил Волк.

— А мне муж! — вздернула подбородок царевна. — Разойдемся в разные стороны, и будет нам с тобой счастье!

Трещал костер, летели в небо искры, шелестела от ночного ветра трава, мелькали в ней светлячки, звонко трещали кузнечики, и где-то далеко громко куковала кукушка. Волк с царевной молча смотрели в огонь, и каждый видел в нем что-то свое.

— Как тебя зовут? — спросил Волк, вдруг сообразив, что они с царевичем были слишком заняты, чтобы задать ей этот простой вопрос.

Царевна помедлила, прежде чем снова заговорить. Наверное, не хотела сказывать свое имя врагу.

— Софья, — наконец подала голос она. — А батюшка Софой величал. А тебя как?

«Не зовут меня, — подумал Волк, — ибо кому охота на себя беду накликать». Но царевна смотрела в ожидании, и пришлось отвечать.

— Славом кличут, — хмуро бросил он.

— Славушка, — ласково попросила Софья, — отпусти меня, а.

Ну вот.

— Ты сама домой не вернешься, — покачал головой Волк. — Лес опасен, а я не смогу тебя проводить. Да и путь отсюда займет не меньше тысячи верст.

— Как же так? — не поверила царевна. — Мы же всего два дня ехали…

— Так вы на мне ехали, — усмехнулся Волк и подбросил в костер еще веток.

— Верни меня отцу! — вдруг взмолилась Софья и схватила его за руку. — Батюшка тебе что хочешь за меня даст. Любой выкуп. Золото, драгоценности, землю… Я не нужна этому… — она метнула в царевича взгляд, полный острой неприязни, и снова обратила взор на Волка. — Он меня как трофей везет. Он забудет обо мне очень быстро. Верни меня домой!

— Я не могу, — рыкнул Волк, отводя глаза и не без труда вырывая ладонь из ее судорожно сжатых пальцев. На коже отпечатались лунки от ногтей. Он уже жалел, что спросил ее имя. Пока царевна была безымянной, о ней можно было думать как о коне и как о птице. Теперь уже так не получалось. — Я не могу, я дал ему клятву служить.

— Тогда просто отпусти меня, я справлюсь, я дойду, а не дойду — так буду знать, что пыталась, — горячо зашептала Софья. — Только не иди за мной и не выдай меня. А как по утру царевич меня хватится, соврешь ему что-нибудь… Что Кощей меня украл.

Волк громко рассмеялся, потом резко оборвал себя. Глянул на царевича, но тот спал как убитый. И к лучшему, а то встанет, и опять с дураком болтать…

— Кощей дев не ворует, — серьезно ответил Волк. — Сказки это все, и не от него надо двери запирать.

— Да уж, теперь-то я знаю, от кого надо, — сложила руки на груди царевна и демонстративно отвернулась: мол, от тебя надо было. Но потом любопытство победило, и она снова повернулась, бросила с вызовом. — А что ж, скажешь, что Кощея знаешь? Неужто видел?

Большие карие глаза жадно вцепились в него, она подалась вперед, явно желая услышать интересную историю, и Волк улыбнулся про себя: все-таки ребенок.

— Знаю его, видел как тебя, — ответил он, радуясь, что можно отвлечь ее чем-нибудь. — А девы ему без надобности, ибо вот уже как пять зим Кощей женат. Уж не скажу, насколько счастливо, женушка у него та еще, но вроде пока не жалуется.

У царевны глаза загорелись. Девкам только дай про любовь послушать, про все на свете забудут.

— Кто ж она? — подалась еще ближе Софья, требую, чтобы он продолжал. — Кощей ее украл, да?

— Говорю ж, не ворует! — нахмурился Волк. — Марьей звать. И сама она к нему пришла.

— Да неужто? Зачем бы ей это надо было?

— Этого мне знать не дано. Да только, наверное, получила, что хотела. Кощей ее своею женой объявил и своею царицей, и она дарованной ей властью не гнушается.

— А что ж, неужто любит он ее? — с придыханием прошептала Софья. Огонь отражался в ее глазах, и Волк поймал себя на том, что засмотрелся.

— Кощей никого и ничего не любит, кроме своей силы, — веско ответил он, в который раз отворачиваясь к костру. — И все, что есть для него важного — это его сила и его артефакты. Говорят, есть у него под замком сокровищница, день будешь ходить, не обойдешь, и волшебных вещей в ней видимо-невидимо, но больше всего бережет он простую деревянную шкатулку. Сказывают, хранит он в ней то, что может дать огромную власть и неизмеримую мощь. Еще сказывают, есть у него волшебное зеркало, через него он может ходить в другие миры, и никому кроме Лебедь не дано такого.

— Интересно как… — протянула Софья. Поставила локти на колени, оперлась подбородком на кулачки и уставилась на него. — А кто такая Лебедь?

— Царица над всеми ведьмами и колдунами в этом мире, — пояснил Волк.

— А миры эти другие — какие они?

— Того никто не ведает, ибо никто другой в них не ходил. Правда, есть поверье, что однажды Лес откроет тропы в соседний мир, и любой колдун или ведьма смогут пройти по ним.

— Только ведьма? — переспросила Софья. — А простой человек?

— А простым людям Лес свои тропы редко показывает. Ведьмы же их призвать умеют.

— А у Кощея, значит, есть то, что из простой женщины ведьму сделать может?

— У Кощея много чего есть. И может быть в той заветной шкатулке такое и хранится.

Софья с опаской покосилась на темные деревья вокруг полянки и спросила вдруг:

— А как же попасть в Кощеево царство?

— Ходов в него много, и они повсюду, но места надо знать, — машинально ответил Волк и только потом понял, на какой вопрос ответил и как этот вопрос прозвучал. Царевна интересовалась явно не из праздного любопытства.