Игра на двоих

С его появлением зал наконец успокаивается и аукцион начинается. Сноу объявляет первоначальную цену. По задним рядам прокатывается возмущенный ропот, однако первые ряды лишь воодушевляются и один за другим принимают участие в игре. Ставки растут, а с ними и напряжение. Атмосфера в зале накаляется, но это лишь начало. Президент мысленно потирает руки, с удовлетворением подсчитывая солидную прибавку к состоянию. Несмотря на то, что прошло лишь полчаса, девчонка уже успела побить рекорды своих предшественников: за Победителя никогда не предлагали столь внушительных сумм.

Цены все выше. Немногие могут позволить себе продолжить. Некоторое время спустя в деле остаются лишь пять человек, и все — из первых рядов. Четыре, три, два. И вот оставшаяся пара соперников поднимается со своих мест и, глядя друг другу в глаза, называет пятизначные, шестизначные, семизначные суммы. Секунды текут, словно песок сквозь пальцы. Каждый молчит все дольше, обдумывает все тщательнее и отвечает все медленнее. В один из таких моментов, когда, кажется, один из конкурентов уже готов сдаться, кто-то самым наглым образом нарушает повисшую между ними тишину. Весь зал дружно оглядывается по сторонам в поисках того, кому принадлежат последние прозвучавшие слова. Однако Сноу уже знает, кто мог решиться на подобную дерзость.

Все взгляды устремлены на человека, сидящего в самом последнем ряду, но сделавшего ставку, которую не готов перебить ни один из присутствующих. Лео сказал свое слово. Как обычно, оно стало последним. Удивленный Президент просит потенциального победителя встать и еще раз назвать сумму, которую он готов отдать за Генриетту. Тот поднимается на ноги, окидывает зал презрительным взглядом и повторяет свои слова. Старик в замешательстве. Даже он сам, несмотря на принадлежащее ему богатство, никогда бы не отдал и треть суммы, озвученной этим странным мужчиной. Почему? Разве эта девчонка стоит таких громадных денег? Или у Лео свои причины обладать ею? Впервые за долгое время Кориолан Сноу не в силах найти ответ на собственные вопросы. Это вызывает в нем глухое раздражение и вместе с тем — жгучий интерес. Однако то, что происходит дальше, заставляет его забыть о праздном любопытстве и испытать ни с чем не сравнимый гнев. Победитель играет по собственным правилам, которые идут вразрез с теми, что устанавливает сам Президент, главное лицо всего государства. Он покупает мисс Роу не на одну ночь, сутки, неделю или месяц. Нет, он желает большего. Навсегда. Он хочет, чтобы она принадлежала только ему и никто — слышите? никто! — не имел права обладать ею.

Мужчина растягивает тонкие губы в победной улыбке и с гордо поднятой головой медленно шествует по проходу прямо на сцену. Президент и Лео пожимают друг другу руки в знак заключения негласного соглашения. Однако выражения их лиц говорят о чем угодно, только не о том, что его условия устраивают обе стороны. Взгляды голубых глаз встречаются.

«Вы играете не по правилам».

«Так покажите мне их».

«Показать что?».

«Правила. Свод законов, определяющих проведение аукциона. Если я и правда что-то нарушил, вы получите мои извинения и деньги, а я соглашусь, что девочка будет принадлежать мне лишь на протяжении одной — единственной ночи»

Президент теряется, а уверенность Лео в собственной правоте крепнет с каждой секундой.

«Только этого не будет, правда? И вы, и я, и все присутствующие в этом зале знают, что такого документа не существует».

«Вы в этом уверены?».

«На ваше несчастье, да. Аукцион незаконен. И для того, чтобы оградить себя от проблем, которые могут возникнуть, если о том, что происходит в этой комнате, узнает весь Панем, вы издали так называемые негласные указы. Здесь его два правила — вы продаете, я покупаю. Сроки и сумма не имеют значения».

Разъяренный Президент пристально смотрит в глаза первого человека, разгадавшего его план. План, идеально работавший в течение долгих лет. Никто и никогда не задумывался над тем, как можно обойти якобы навязанные правила аукциона. На самом деле законов, как таковых, и правда не существовало. Он были чем-то нематериальным, витавшим в воздухе. Тем не менее, Сноу удалось внушить их всем участникам. Удавалось бы и дальше, если бы не злой гений Лео, известный своим неординарным подходом к делу. Во взгляде мужчины — вызов, насмешка, издевка.

Разорвав зрительный контакт, Лео поднимает руку и звонко щелкает пальцами. Словно из воздуха рядом с ним материализуется слуга с металлическим чемоданом в руках. Мужчина открывает его и демонстрирует содержимое всем присутствующим, а затем — Президенту. Сноу ничего не остается, кроме как удовлетворенным кивком головы обменять Эрику на названную сумму.

Никто не отрывает взгляда от фигуры, все так же закутанной в плащ и не снявшей маски с лица, быстрым шагом двигающейся в сторону двери. Однако, вместо того, чтобы уйти, Лео останавливается и, не оборачиваясь, громко произносит:

— Да, еще кое-что. Если вдруг по дороге на встречу с мисс Роу со мной что-то случится, по вашему приказу, разумеется, и ей придется вернуться к вам, мои люди придут на следующий аукцион, который вы устроите, и покинут его победителями. Так будет происходить каждый раз, когда вы пожелаете вернуть девочку в свое распоряжение. А еще мои покровители и подопечные предадут гласности все, что связано с Голодными Играми, но до сих пор умалчивалось и скрывалось от ушей и глаз широкой общественности. Что на самом деле ждет тех, кто пережил Игры. Что случилось с победителями прошлых лет. Аукцион, живые мишени, киллеры, эксплуатация тел, душ, умов, способностей и навыков на пользу Капитолия и во вред Дистриктам. Мне продолжать? Это не блеф, господин Президент. Даже после смерти я не допущу, чтобы Генриетта принадлежала кому-то, кроме меня. И нет, вы не убьете своего непокорного слугу сегодня.

— И почему же? — едва обретя дар речи, интересуется Сноу.

Лео все же оборачивается и поднимает взгляд на собеседника. Несмотря на огромное количество свидетелей, обоим мужчинам кажется, будто они одни в этой комнате.

— Хотите знать, почему? — зловеще улыбается Лео. — Потому что я вас слишком заинтриговал. Потому что теперь, после всего, что только что произошло в этом зале, вы страстно захотите разгадать мою тайну — кем я себя возомнил, что бросил вызов самому Президенту, и почему мне так важно обладать этой девочкой? Давайте сыграем партию в тайны? Я разгадаю какую-нибудь из ваших, вы — одну из бесконечности моих. Вы ведь любите игры, правда, Кориолан?

Только после этого он разворачивается и уходит, громко хлопнув дверью вместо прощания. Считается, что на аукционе не бывает проигравших. Их и правда не было — до этого момента. Нет, ни один из тех пяти человек, ввязавшихся в соревнование за право владеть телом и душой мисс Роу, не думает, что он проиграл. На самом деле сегодня лишь одна персона чувствует себя побежденной. Президент. Все вокруг знают об этом. И от этого все еще хуже.

***

Несколько — секунд? минут? часов? — спустя я поднимаюсь на ноги, разминаю затекшие конечности. Уже скоро. Волнение. Слегка кружится голова. Я стою напротив кровати и осторожно, кончиками пальцев, касаюсь темно-красного шелка. При мысли о том, что мне придется пережить в этой комнате в течение следующей ночи, лицо заливает краска. Я думаю о том, как только у меня хватило смелости озвучить ментору свою просьбу, когда раздается тихий стук в дверь. Волнение сменяет паника. Дрожат колени и стучат зубы. Даже не оборачиваясь, я слышу — или, скорее, чувствую, — как незнакомец осторожно приоткрывает дверь и входит в комнату. Спрятав похолодевшие руки в карманы и низко опустив голову, я на мгновение перестаю дышать, пока он медленно приближается ко мне. Шуршание. Брошенные на пол черный плащ, перчатки и маска. Когда его руки с узкими запястьями и длинными пальцами касаются моих плеч и талии, я лишь крепче сжимаю рукоять ножа в кармане джинсов. Но, вспомнив о возможных последствиях неразумных поступков, заставляю себя выпустить холодное лезвие из рук.

Чужие руки скользят по спине, отбрасывая в сторону длинные волосы. Он прижимает меня к себе, и я едва удерживаюсь от желания ударить его и вырваться из объятий. От горячего дыхания на моей шее по телу разливается жар. Я сгораю в огне ненависти, боли и отчаяния. Резкий и тяжелый запах духов раздражает не меньше, чем неосторожные прикосновения.

Мужчина наклоняется ко мне, заправляет мешающую прядь за ухо и что-то шепчет. Я едва разбираю слова. Но того, что удается уловить, хватает, чтобы меня охватил ужас, а вслед за ним — изумление. Готовая закричать, что есть сил, я резко поворачиваюсь, чтобы увидеть лицо своего победителя. Но он, воспользовавшись представившейся возможностью, еще крепче обнимает меня и закрывает мне рот грубым и властным поцелуем. Последнее, что я вижу — бьющее в окно солнце, длинные белые волосы и ярко-голубые глаза.