Игра на двоих

Ментор мрачнеет с каждым днем. Делаю вид, что не замечаю хмурого выражения его лица и скандалов, которые он каждый вечер устраивает Бряк, стоит мне уйти в спальню. Обманываю себя, пытаясь убедить что все происходящее в порядке вещей, что так и должно быть. Что мне ничего не угрожает. Президент больше не проявляет особого внимания ко мне и к моим менторам, а потому неделю спустя я позволяю себе расслабиться и забыть о словах Хеймитча, прозвучавших в поезде. Мне нравится думать, что все эти праздники — не более, чем ежегодное чествование Победителя, что они ничего не значат. И да, я просто устала бояться. Теперь по ночам мне снится лишь громадные, роскошно убранные залы, в которых бы без труда поместилось все население Дистрикта-12, ломящиеся от экзотических угощения столы, разодетые люди, кружащиеся в танцах, и Президент, поднимающий бокал шампанского и произносящий тост в мою честь.

Но однажды вечером все идет совсем не так, как было задумано. Очередной министр устраивает ужин в честь Победительницы. Очередной представитель «сливочного» общества приглашает меня на танец. Выбора нет, как и всегда. Толпа сгущается, почти не давая возможности двигаться. Шаг влево, шаг вправо. Поворот. Поклон. Шаг вправо, шаг влево. Словно во сне. Вдруг кто-то резко хватает меня за руку, дергает в противоположную сторону и, прижав к себе, кружит в неком подобии вальса. Перед глазами мелькает грива длинных светлых волос, темно-серые глаза и насмешливая улыбка. Ментор. Наклонившись и обняв меня за спину, мужчина шепчет пару слов. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что Эффи не смотрит в мою сторону, я киваю, и мгновение спустя мы уже продираемся к выходу. Взяв меня за руку, Хеймитч быстрым и уверенным шагом идет по длинным, извилистым коридорам, безошибочно выбирая, куда повернуть. Мы поднимаемся на лифте на верхний этаж, проникаем на чердак, а оттуда — на крышу, где разбит самый красивый сад, который я когда-либо видела. Высокие фруктовые деревья, с длинных и гибких ветвей которых свисают крупные, манящие плоды — яблоки, груши, абрикосы, персики — названия других мне незнакомы. Шкурка каждого блестит и переливается, словно натерта воском. Аккуратно подстриженные кустарники с пышной зеленой листвой и темно-алыми цветами. Низкая трава нежно-изумрудного оттенка шелестит под ногами. Силовое поле вокруг крыши надежно защищает от непогоды, сохраняя необходимую температуру. Это удивительно. Неправильно, неестественно, и тем не менее прекрасно. Но еще больший восторг у меня вызывает то, что скрывается за густой листвой и слегка подрагивающим силовым полем. То, до чего невозможно дотронуться, как до цветка или плода. То, чем мы можем любоваться лишь издали. Тем не менее, это зрелище никогда не теряет своей красоты. Закат. Лучи заходящего солнца окрашивают все вокруг в приятный глазу золотистый цвет. Купол неба похож на сферу, отлитую из чистого золота ювелирных дел мастером Первого Дистрикта. Вершины окружающих зданий — как и то, на крыше которого стоим мы — окутаны пеленой полупрозрачного тумана, который сияет в свете солнечного диска, уже коснувшегося до бесконечности далекой линии горизонта. Словно кто-то подбросил в воздух бесчисленное множество крошечных бриллиантов и остановил время, чтобы полюбоваться ослепляющим блеском их отшлифованных граней.

Завороженная открывшимся видом, я не сразу решаюсь ступить на мягкий зеленый ковер, расстилающийся под ногами. Не сказав ни слова, ментор снимает пиджак и ботинки, развязывает узел галстука, отбрасывает все это в сторону и делает несколько шагов вглубь сада, но затем оборачивается и зовет меня за собой. Он говорит что-то еще, но я не разбираю слов. У меня захватывает дыхание от того, что я вижу. Слух, обоняние и осязание притупляются, остается лишь зрение, но и его вполне достаточно. Он прекрасен, этот человек, стоящий передо мной. Сквозь растрепанные ветром волосы просачиваются золотисто-оранжевые лучи, заставляя тонкие светлые пряди полыхать огнем. В серых глазах отражается небо; их взгляд медленно темнеет, затягивая в свой омут каждого, кто имел неосторожность заглянуть в них. Полурасстегнутая рубашка приоткрывает шею и слегка выступающие ключицы, подвернутые рукава обнажают мускулистые руки с широкими запястьями. Худощавая, но подтянутая фигура, окруженная огненным ореолом, внушает доверие и чувство защищенности.

— Я посчитал, что ты просто обязана это увидеть, — тихо произносит ментор.

Слегка приподняв края длинной юбки и сбросив сандалии, пересекаю сад и приближаюсь к самому краю. Хеймитч подходит ближе и становится на выступ крыши, рядом со мной. Под нами расстилается целый мир, но я не смотрю вниз. Меня не интересует то, что происходит на улицах этого пропитанного ложью и фальшивыми чувствами города. Напротив, мой взгляд скользит вдоль линии горизонта, стараясь поймать каждый исчезающий луч, пушинку проплывающего по небу облака, искру света, отражающегося в наших глазах. Все, что занимало меня последние пару недель, перестает существовать. Праздники, танцы, ужины, все эти раскрашенные и разодетые куклы, репортеры и журналисты — лишь мелочь, не стоящая внимания. Глупость, на которую жаль тратить время. Ведь я даже не знаю, сколько его у меня осталось. Тогда почему я использую его совсем не на то, что мне по-настоящему нужно? Теплый ветер прогоняет то ощущение опьянения, преследующее меня все время, пока я в Капитолии. Силы возвращаются, а мысли снова обретают ясность. По губам пробегает тень улыбки, и я знаю, что это уже не маска, не фальшивка.

Мы проводим на крыше весь вечер. Наблюдаем, как последние лучи скрываются за горизонтом и небо из золотого становится ярко-алым, а затем медленно темнеет, отдаваясь во власть наступающей ночи. Разговариваем. Мне нравится слышать глубокий, чуть хриплый голос ментора в тишине сада, когда ничто не отвлекает меня и никто не вмешивается в разговор. Гуляем, прячась друг от друга за широкими стволами и громко смеясь, когда один пытается найти другого с закрытыми глазами. Танцуем. Нам не нужен оркестр, для нас музыка — это шелест листьев на ветру, звон музыкальных подвесок, пение птиц, притаившихся на ветвях деревьев. Ужинаем. На этот раз основным блюдом служат сорванные с деревьев плоды. Я чувствую свежий вкус зеленого яблока и сладко-терпкий — желтой груши. После мы просто растягиваемся на траве и наблюдаем, как на небосводе одна за другой загораются звезды. Вспомнив детство, я плету венок из ярко-оранжевых цветов. Нежные стебли и лепестки ласкают руки.

Темнеет. Понимая желания друг друга без слов, мы решаем еще немного задержаться в нашем райском саду. Ментор подбирает с земли мелкие камешки и бросает их в силовое поле, наблюдая, как они взрываются на множество осколков от соприкосновения с ним. Я ухожу вглубь сада, скрываюсь за самым дальним деревом и, опершись о его крепкий ствол, прикрываю глаза. Пальцы бездумно скользят по шершавой коре. Мне хорошо, и я хочу продлить это ощущение, насколько возможно. Чувствую прохладное дуновение ветра. На лицо падает тень. Я открываю глаза и встречаюсь взглядом с нависшим надо мной ментором. Тот опирается о дерево и наклоняется ко мне. Не понимая, что делаю, я тянусь к нему и обнимаю его в ответ.

«Не верь Капитолию». «Не позволяй себя обманывать». «Не поддавайся его мнимому очарованию». «Это все ложь». «Это все внешний блеск, за которым скрывается лишь грязь». Все это он еле слышно шепчет, прижав меня к себе. Я шепотом признаюсь, что снова не нахожу в себе сил отличить истину от лжи. Тот заставляет меня посмотреть ему в глаза и оглянуться по сторонам. Это настоящее. Мы и то, что между нами. Этот сад. Небо над головой. Воспоминания о доме. Мой список желаний. Такие же мелочи, но каждая из них значит гораздо больше, чем-то, чем я пыталась жить последние недели. Я должна научиться расставлять приоритеты — что для меня важнее, что я хочу успеть сделать, пока жива, как следует использовать оставшееся у меня время. Начать с простого и постепенно переходить к более сложному. Что-то глубоко внутри советует поверить словам ментора. Я нашла свою правду и того, кто всегда вернет меня на путь истины, если я сверну не туда, куда нужно.

Когда на Капитолий опускаются сумерки, мы возвращаемся в наш пентхаус и проскальзываем в спальню, не решившись даже заглянуть в столовую, откуда уже слышны крики: Бряк все же заметила мое отсутствие на ужине и теперь выплескивает недовольство на ни в чем не повинного стилиста и команду подготовки. А так как вместе со мной исчез и Хеймитч, Эффи рассердилась еще сильнее.

— Думаешь, нам стоит засвидетельствовать ей свое почтение и сообщить о том, что мы вернулись? — осторожно спрашиваю я, пока мы движемся в сторону моей комнаты. — Эта женщина способна собрать спецотряд и отправиться на поиски по всему Капитолию.

— Способна, — кивает ментор. — Но сейчас определенно не стоит показываться ей на глаза. Чуть позже я загляну к ней и скажу, что всего лишь спас тебя от особенно назойливого партнера по танцам.

— Идет, — ответом ему служит мой искренний смех. — Тем более это не будет ложью.

— Вот именно, детка, — улыбается Хеймитч.

Я отправляюсь в душ смывать боевую раскраску, а ментор растягивается на постели. Едва освежившись, переодеваюсь в штаны и рубашку, ныряю под одеяло и оказываюсь в крепких объятиях ментора. Вскоре крики Эффи затихают и мы оба засыпаем.

Той ночью мне снится прогулка по Капитолию. На первый взгляд все кажется обычным, но вскоре я понимаю: что-то не так. Улицы пустынны, не видно ни одного человека. Частые здания еще теснее прижались друг к другу, превратившись в стены бесконечного извилистого коридора со множеством переулков, темных углов и тупиков. Улицы города все сильнее сужаются, а небо над головой затягивается черной пеленой. Единственным источником света служат фонари на стенах зданий. Мне страшно. Сердце колотится, дыхание перехватывает, разум застилает паника. Я пытаюсь развернуться и бежать в обратную сторону, но что-то мешает, толкает в спину и заставляет забыть о поисках выхода и двигаться дальше, в центр Лабиринта.

И вскоре я достигаю его. Центр оказывается совсем рядом, буквально за углом. Передо мной высится здание, напоминающее Дворец Президента, только намного выше и величественнее. Стоит подойти ближе, как двери распахиваются. На пороге стоит Минотавр. Позади него сгущается тьма — пугающая, и в то же время манящая. Существо с телом человека и головой быка делает шаг мне навстречу и выходит на площадку перед входом во Дворец, освещаемую тусклым светом фонарей. И вдруг я понимаю, что он — совсем не тот, за кого я его принимала. Со времен, когда ментор рассказывал мне о том, что представляет собой это создание, в нем что-то изменилось. Длинный черный фрак, белоснежные волосы и ярко-алая кровь, капающая с тонких губ. Президент Сноу. Вот и чудовище, скрывающееся в самых темных глубинах Лабиринта. Он спускается по лестнице, подходит ко мне и обнимает за плечи. А затем увлекает за собой во дворец.