Игрушка

Выехали рано утром - чуть забрезжил рассвет. Попутчик оказался довольно-таки скучным типом. Иван назвал его про себя: "Хмурым юношей". И как Иван ни бился, чтобы разговорить его: задавал наводящие вопросы, демонстрируя свои знания того завода и того отдела, в котором в настоящее время трудился "молодой", 199рассказал пару анекдотов - разговорить его ну никак не получалось. Отвечал он односложно: "да, нет" и всё. Так помучившись, Иван, наконец, от него отстал и переключился полностью на управление автомобилем, да на собственные размышления. Дорога приятно убегала под автомобиль, они двигались к цели, а, значит, делалось дело, сознание этого тоже доставляло удовольствие. Двигатель автомобиля на слух работал ровно. Все приборы демонстрировали нормальные параметры его работы. Стрелка спидометра застыла на отметке 90 километров в час - для такого класса автомобиля - самая оптимальная скорость на шоссе. Недавно пришлось остановиться на обочине, справили нужду, немного отдохнули и - снова в путь. Секунд через 20 спидометр вновь показывал 90, но Иван ощущал правой ногой, что педаль акселератора ещё далека от пола, это означало что машина имеет ещё достаточный запас мощности, чтобы дать скорость и 100, и 120 км. в час. Приятно было осознавать и это. Немного не доехав до Москвы, выехали на кольцевую. С неё Иван без труда - по указателям нашёл дорогу к Подольску. И к месту назначения - воротам завода по изготовлению насосов, - они подъехали ещё до окончания рабочего дня.

Трое суток на заводе занимались модернизацией насоса. Ивана поселили в общежитии. В гараже завода ему разрешили загнать машину на яму, где он её осмотрел, немного подрегулировал ручной тормоз, да устранил течь в тормозном цилиндре заднего правого колеса; и всё - остальные два с половиной дня Иван отдыхал. Сходил в Подольске в кино. Съездил на электричке в Москву, а в метро добрался до Красной площади. Решил сходить в Мавзолей, к Ленину. Отстоял очередь, прошёл мимо мумии вождя мирового пролетариата, всматриваясь в то, что лежало за стеклом саркофага. Ну, лежит и 200лежит лицом что-то похожее на изображённое по стране на бесчисленных портретах - с бородкой в костюме с синим галстуком в белую крапинку, как будто только что пришёл со съёмок фильма "Ленин в октябре". Пришёл и лёг отдохнуть. Близко рассмотреть не пускают.

Подумалось: "Всё предусмотрено у этих хитрецов".

А внутри Мавзолея особо торжественная обстановка создаётся несколькими охранниками с пистолетными кобурами на поясе. Они периодически подносят к губам пальцы и при этом издают шипящие звуки - тише, мол, "не забывайте где вы находитесь"; тем самым как будто они говорили посетителям: "Здесь принято проходить молча - не болтать и не шуметь рядом с вождём потому, что СВЯТЫНЯ!"

Иван молча прошёл мимо советской святыни и вышел к той части кремлёвской стены, которая была превращена большевиками в колумбарий кладбища прахов знаменитостей. Вот всё что осталось от Михаила Васильевича Фрунзе, а это Жданов, а вот Горький Алексей Максимович

– "Хороший писатель: "густо писал",- как кто-то правильно о его сочинениях сказал", - подумалось Ивану.

Выйдя на площадь, Иван обратил внимание на не укорачивающийся длинный хвост людской очереди, медленно движущейся ко входу в Мавзолей.

"Кто из них прочёл ленинские литературные труды так, как сделал это мой дед?
– Мысленно спросил Иван и сам категорично ответил: Да никто! Так зачем же они тогда туда стремятся?
– продолжал он себя допрашивать.
– Они туда идут из любопытства, а некоторые - помолиться. Для многих советских людей мумия вождя - своеобразная икона. Права Оксана: 201марксизм-ленинизм это наукообразная религия, а Мавзолей - культовое здание", - сделал заключение Иван и отправился в обратный путь к своей койке в заводском общежитии.

Уехал из Москвы Иван с неприятным чувством человека, не получившего на свои вопросы ответа. Понимал, конечно: от мумии вождя ответов не дождёшься, но где-то в глубине сознания пряталась надежда, что ясности в вопросах ленинизма у него после посещения Ленина прибавится, - не прибавилось.

В Ленинград выехали также утром. День обещал быть хорошим. На небе ни одного облачка и ветра нет. С кольцевой дороги по указателям съехали на Ленинградское шоссе и машина, набрав свои девяносто, пошла в сторону дома, пожирая километр за километром семисоткилометрового расстояния между двумя столицами.

Когда подъезжали к Валдаю, стало совсем жарко. Решили остановиться, чтобы отдохнуть, перекусить ну и прочее. Иван долго выбирал место стоянки и вот, наконец, сразу за мостом через небольшую речушку, дорожный знак предупредил, что скоро главную дорогу будет пересекать второстепенная. Иван и свернул на неё. Ещё проехав метров пятьсот уже по грунтовке, им открылась поляна - вся в одуванчиках, а за ней - водная гладь. Речушка в этом месте разлилась широким плёсом.

"Вот здесь и остановимся",- сказал Иван, съехав на обочину и заглушив мотор. Они взяли свои съестные припасы. Иван закрыл машину. И, перейдя через поляну с одуванчиками, устроились прямо на берегу - в трёх метрах от воды, в тенёчке под деревом, но так, чтобы и машина оставалась на виду.

Солнце пекло. Ветра не было. Жара. Перекусив и запив съеденное лимонадом, Иван предложил попутчику искупаться. Тот наотрез отказался. Тогда Иван разделся до трусов и пошёл к воде. Для разогретых на солнце ног, вода оказалась такой холодной, что 202желание купаться вмиг как будто испарилось. Иван повернул голову и увидел, что молодой за ним наблюдает.

"Отступать некуда, за нами Москва", - сам себе сказал Иван и вошёл в воду по колени. В полуметре от кромки воды был обрыв и начиналась глубина. Иван понимал, что если ещё некоторое время он так постоит, то уж точно не искупается. Сделав усилие над собой, он нырнул в студёную тёмную воду. Всё тело как обожгло. Иван тут же вынырнул и, чтобы согреться, быстро поплыл на середину. Любимым стилем плавания у Ивана был брас. Но сейчас пришлось перейти на кроль потому, что плыть брасом - этим неспешным стилем в такой воде оказалось невозможно - очень холодно. Отплыв метров на десять от берега, Иван стал ощущать головную боль. Солнце светило ярко, но в воде его тепла не ощущалось. Головная боль усиливалась и Иван поплыл к берегу. Когда, встав на колени на прибрежный песок, он выбрался на траву и лёг, - головная боль усилилась на столько, что создавалось впечатление, что вот-вот сейчас внутри неё произойдёт взрыв и жизнь закончится. Иван уселся на траву, обхватив голову обеими руками и стиснул зубы, чтобы не застонать.

"Что с тобой?" - услышал он голос наклонившегося над ним попутчика.

Голова продолжала болеть и казалось, что внутри неё что-то потрескивает. Иван отмахнулся от вопроса и, продолжая удерживать голову двумя руками, стал раскачиваться из стороны в сторону. От раскачиваний он ощутил облегчение и тут же голос произнёс:

"Не беспокойся, потерпи, сейчас боль пройдёт".

У Ивана сложилось впечатление, что голос звучит в больной голове, но он этому не поверил и потому огрызнулся:

203 "Тебе-то откуда знать?!" - сказал он, решив, что услышанные им слова произнёс попутчик. Но когда он поднял голову, то увидел, что молодой человек находится метрах в пяти от него и если бы даже он что-то и сказал, то так чётко его слова не были бы Иваном услышаны, ибо парень, топча одуванчики, направлялся к машине.

"Что за наваждение?" - подумал Иван и тут же ощутил, что головная боль уходит. Через минуту она прошла окончательно; а через пятнадцать минут они уже вновь ехали по шоссе Москва-Ленинград. Набрав свои 90 км. в час, машина понеслась к пункту назначения. За Новгородом дорога сузилась до одной полосы в каждую сторону. Впереди Иван увидел трактор. Тот шёл со скоростью не более 30 км. в час и Иван рассчитывал сходу обойти его, тем более, что дорога была свободной. Однако, скоро Иван увидел дорожный знак "обгон запрещён" и понял, что трактор уже находится в запретной для обгона зоне. Шофёрский опыт подсказывал ему, что правила дорожного движения не достаточно гибкие, чтобы им нужно было следовать всегда неукоснительно. Бывали в шофёрской практике Ивана случаи, когда именно нарушение правил позволяло избежать дорожно-транспортного происшествия. Вот и сейчас Иван видел, что фактических противопоказаний к обгону нет, а есть только формальные - запрещающий знак. И уж очень не хотелось тащиться за трактором со скоростью велосипедиста. Иван решил идти на обгон и уже утопил педаль газа, а машина стала набирать скорость, как вновь отчётливо услышал слова:

"Не следует его здесь обгонять".

Теперь уже Иван не сомневался - голос звучит в его голове. И он последовал совету и, сбросив скорость, вернулся на свою полосу 204движения. Так он проехал за трактором всего минуты три, когда увидел справа в кустах патрульную машину ГАИ.

"Вот тебе и на!
– подумал Иван, - а ведь кто-то мне только что дельный совет дал. Кто же он?"

До самого Ленинграда Иван прислушивался и ждал, что этот "кто-то" ещё раз проявит себя, но голос молчал.

– -------------------------------------

Приехав в Ленинград, Иван сдал груз, распрощался со своим новым знакомым - "хмурым юношей", отогнал машину в гараж и к ужину был уже дома. Он решил пока своим ничего не рассказывать о том, что с ним случилось в этой командировке. Он решил подождать - понаблюдать: что дальше будет.

На воскресение было назначено очередное заседание группы товарищей объединённых идеей поиска путей вывода не только России, но всего СССР из кризиса, куда завели (затащили силой), созданную ими же страну, большевики.