Игрушка

СССР, Ленинград. На дворе начало лета 1967 года. В историческом центре города, в одном из домов, построенном ещё при царском режиме, на третьем этаже в одной из комнат коммунальной квартиры (коммунальные квартиры изобрели большевики) собрались четверо товарищей. Старшему - седому сухощавому старику было уже 87 лет, человеку средних лет - высокому, под одеждой которого угадывались когда-то тугие, а сейчас уже вялые мышцы в прошлом физически сильного человека, было 64 года и двое молодых людей: двадцатипятилетний мужчина и двадцатиоднолетняя женщина. Это была семья: дед, отец и дети. Хотя старший и не был в генетическом родстве с остальными, но воспринимался всеми как родной. Он и открыл заседание:

205 "Сегодня я предлагаю закончить обсуждение моей книги и сделать окончательный вывод по марксизму-ленинизму. Кто желает высказаться?"

Оксана подняла руку и, встав со стула, заглянула в раскрытую тетрадь, которую она держала в правой руке, и заговорила:

"В книге хорошо показана демагогия Ленина. До 1917 года перед ним стояла задача: захватить политическую власть в России. Решить эту задачу он и стремился, широко обещая тем, кто поддержит его, абсолютно демократические преобразования в стране: фабрики он обещал отдать рабочим, землю - крестьянам, а народ поголовно вооружить для того, чтобы заменить постоянную армию милицией. Как только власть в центре была захвачена - поголовное вооружение народа трансформируется в "классовое вооружение", а затем - в вооружение передового отряда рабочих - их политической партии. Так как все великие вопросы истории, по мнению марксистов, решаются только силой, то и предполагалось Лениным, что вооружённая партия должна силой решать вопрос построения коммунизма на Земле".

"Как же прав оказался Нестор Иванович Махно, когда предупреждал, что большевики хотят сделать так, чтобы не партия служила народу, а народ - партии", - вставил реплику Пётр Александрович.

Оксана ободрительно взглянула на отца:

"Совершенно верно, папа, у нас в СССР народ находится в абсолютном подчинении у КПСС, а, точнее, у её функционеров - партийных чиновников. Причём, это партийное чиновничество стало ещё более подлее и преступней царского. Для них народ - средство для достижения своих, явно утопических, целей. Таким образом, -206 продолжила она развивать свою мысль, - можно констатировать: в России сегодня мы имеем реставрированную монархию с небольшими изменениями: раньше была монархия наследственная, а теперь она стала преемственной. Но тут нужно заметить, что мы имеем сейчас такое положение в СССР, что теоретически любой член КПСС может сделаться преемником главы партии, а фактически - монархом. Родоначальником преемственной монархии у нас стал сначала семинарист, а затем профессиональный революционер - Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин). Затем его сменил и сделался монархом сначала свинопас, а затем чиновник-карьерист Никита Сергеевич Хрущёв и вот теперь - Брежнев Леонид Ильич, вступивший в Компартию в 25 лет отроду, а до этого - рабочий курского маслобойного завода и землемер".

"Землемер?
– перебил внучку вопросительным возгласом дед. Оксана кивком головы подтвердила - да землемер".

"Коллега значит", - с ехидной усмешкой заметил дед. И, обратившись к Ивану, сказал:

"Тебе Ваня, сейчас двадцать пять - мотай на ус".

Оксана обрадовано заговорила:

"Я же к тому и клоню! Обратите внимание - как у коммунистов работают "социальные лифты". Из свинопасов - в монархи, из рабочих завода - в монархи. Думаю, что и из шоферов на этом "лифте" можно подняться туда же", - и она многозначительно указала пальцем на потолок, взглянув при этом на брата и, как-то не так как всегда, - грустно улыбнулась. И тут Иван заметил, что сегодня сестра какая-то не такая, как обычно, какая-то - не весёлая.

Оксана замолчала и через некоторое время добавила:

"Всё у меня"

207 Следующим поднялся со стула Иван и заговорил:

"Я хочу определиться по ключевому пункту теоретического ленинизма - по "диктатуре пролетариата". Однозначно, по Ленину мы должны жить в условиях диктатуры пролетариата вплоть до бесклассового общества. В СССР официально признаётся существование двух классов: рабочего пролетариата и крестьянства, а диктатура пролетариата, также официально признано, не нужна. У нас другая диктатура - диктатура партийной бюрократии, но они её называют "общенародным государством". Ленин хитрил, когда называл Советы - "русской формой пролетарской диктатуры". Сейчас в СССР у нас формально Советская власть, а на самом деле - власть функционеров КПСС. Я даже разбираться не хочу: врал он или искренне заблуждался - в любом случае, результат налицо и этот результат отвратен. А эта крылатая ленинская фраза двадцатых годов: "Государство это есть организованный в господствующий класс пролетариат" - обернулась в условиях СССР - блефом. И он правильно, ненароком, конечно, выразился в адрес своих последователей: "Тот, кто отрицает диктатуру пролетариата, - не марксист".

Наши власти объявили СССР - общенародным государством, значит - они не марксисты. Итак, подвожу итог, - Иван, чтобы придать своим словам выразительность, сделал паузу и обвёл взглядом присутствующих.
– Итог: Владимир Ильич Ульянов(Ленин) марксистом был только до 1911 года. А наши советские "марксисты-ленинцы" так никогда на деле и не стали ни марксистами, ни ленинцами. Они таковыми являются только на словах, то есть врут напропалую. А если так, то и относиться к ним нужно исходя из сделанных выводов -208 как к лицемерам, глупцам и преступникам". Иван сел, показав этим, что в этот раз он всё сказал.

Со своего стула поднялся Пётр Александрович.

"Я хоть и не очень-то внимательно читал обсуждаемую книгу - так, пробежал глазами, но понял, что Ленин всё-таки хотел отдать власть именно рабочему пролетариату. Он до конца своих дней проводил идею о том, что властвовать должны простые люди. Я даже для себя выписал его слова из тома 39, со страницы 226. Пошёл в нашу заводскую библиотеку, четвёртого издания Ленина там не оказалось, в пятом нашёл и выписал.
– С этими словами Бут-старший достал из бокового кармана своей домашней куртки вчетверо сложенный листок. Развернул его и торжественно прочёл:

"Руководить работой строительства социализма могут и должны в большем числе рядовые рабочие и крестьяне-труженики", - прочитав эти строки, он молча сел на своё место.

Чарнота понял, что пришло время ему сказать своё слово, и заговорил:

"Мы ещё пока не знаем: на что нужно заменить то, что представляет из себя СССР как государство. Мы только уверены, что менять его нужно; и что дело это - длительное, а потому приступать к нему необходимо прямо сейчас. Создавать политическую партию снизу, идти к свержению этой власти насильственным путём, как это сделали революционеры с царизмом, в настоящее время абсолютно бесперспективное дело - нас переловят и пересажают очень быстро. Остаётся одно - провести в монархи своего человека. И я настоятельно предлагаю этим заняться нашему Ивану - дед взглянул на Бута-младшего, а тот сидел и спокойно слушал как будто только 209что сказанное дедом и не является вовсе какой-то неожиданной сенсацией, а так - бытовуха. Всё объяснилось, когда он сказал:

"Деденька, я всё давно понял и готов к этому. Только вот пока ещё не додумал: с чего начать, это во-первых; и во-вторых, меня смущает то, что мы будем прорываться к власти не зная что предложить взамен".

Чарнота заволновался:

"Как это не знаем, как это не знаем?! Да одно то, что ты с царского трона заявишь, что марксизм-ленинизм ведёт по ложному пути и что марксисты-ленинцы давно переродились в бюрократических социалистов, - при этих словах он пальцем указал на Оксану. Этим как бы поблагодарив её за сделанное ей открытие бюрократического социализма.
– Этого достаточно будет, чтобы оправдать твой идейный карьеризм".

Заговорил Пётр Александрович:

"А начинать нужно вот с чего: увольняешься с работы и переходишь ко мне за завод - в гараж. Машину тебе дадут хорошую, поработаешь. Через некоторое время подашь заявление в партию. Двух партийных поручителей для тебя я найду. А дальше - видно будет".

На этом собрание закончило свою работу. Иван дождался пока все выйдут из комнаты и спросил у деда о его здоровье.

"Как видишь, - весело заговорил дед.
– Плоховато было, но отлежался и пошёл. Сегодня вот километра три прошёл. Так что, поживём ещё". Иван обнял деда и быстро вышел из комнаты. На лестнице он догнал Оксану:

"Ты сегодня что-то какая-то грустная, сестрёнка? Что случилось?"

210 Оксана опустила голову, помолчала, а затем пригласила брата к себе в комнату. Они вошли в комнату и Оксана плотно прикрыла за собой дверь.

"Ты будешь первым, кто узнает эту новость", - сделала паузу, видимо подыскивая слова.
– Я, Ваня, беременна".

Иван от неожиданности так и сел на рядом стоящий стул. Задумался. В комнате воцарилось тягостная тишина.

" Кто отец?" - наконец спросил он.

"Да причём здесь отец? Я и знать его не хочу, - заволновалась Оксана, - Но знаю, конечно. У меня к нему претензий нет. А вот к советской резиновой промышленности - есть. Хотя, что толку от моих претензий!"