Илон Маск

Рот счел, что может исполнить эту просьбу. Он вытащил свой ноутбук, показал Рамону инструменты модерации контента, которые использовались в Twitter, и дал несколько рекомендаций, как защитить систему от внутренней угрозы.

“Тебе можно доверять?” – вдруг спросил Рамон, глядя Роту прямо в глаза. Опешивший от такой серьезности Рот ответил да.

“Ладно, тогда я пошел за Илоном”, – сказал Рамон.

Минуту спустя Маск вышел из оперативного штаба, где только что была закрыта сделка, сел за один из круглых столов в вестибюле и попросил продемонстрировать ему инструменты безопасности. Рот взял в качестве примера аккаунт Маска и показал, что с ним могут сделать инструменты, применяемые в Twitter.

“Пусть доступ к этим инструментам будет только у одного человека”, – сказал Маск.

“Я ограничил его вчера, – ответил Рот. – Доступ есть только у меня”. Маск молча кивнул. Похоже, ему понравилось, как Рот подходит к делу.

Потом он попросил Рота перечислить десять человек, которым можно предоставить доступ к инструментам высшего уровня. Рот сказал, что составит список. Маск заглянул ему в глаза. “Это должны быть люди, которым ты готов доверить свою жизнь, – сказал он, – потому что, если они сделают что-то не так, уволят и их, и тебя, и всю твою команду”. Рот решил, что по опыту знает, как работать с таким начальником. Он кивнул и вернулся в свой кабинет.

Президентское помилование

Первый тревожный звоночек для Йоэля Рота прозвенел на следующее утро, в пятницу, когда он получил от Йони Рамона сообщение, что Маск хочет разблокировать аккаунт консервативной юмористической онлайн-газеты The Babylon Bee, которая ему нравилась. The Babylon Bee заблокировали по правилам политики Twitter о “мисгендеринге”, после того как юмористы присудили трансгендерной женщине Рейчел Левин, работающей в администрации Байдена, титул “Мужчина года”.

Рот знал об эксцентричности Маска и ожидал, что рано или поздно он примет какое-нибудь импульсивное решение. Он думал, что разблокировать придется Трампа, но желание разблокировать The Babylon Bee поднимало тот же вопрос. Рот решил, что нельзя допустить, чтобы Маск совершал произвольные разблокировки в одностороннем порядке. Иными словами, он надеялся не дать Маску быть Маском.

Тем утром Рот встретился с юристом Маска Алексом Спиро, который теперь занимался вопросами политики. “Если тебе что-то понадобится или если случится какое-то безумие, звони прямо мне”, – сказал ему Спиро. Рот так и сделал.

Объяснив политику Twitter в отношении мисгендеринга и отметив, что представители The Babylon Bee отказались удалять оскорбительный твит, Рот сказал, что у них есть три варианта: оставить блокировку в силе, отменить правило о мисгендеринге или просто разблокировать аккаунт, не задумываясь о регламентах и прецедентах. Зная, как подходит к делу Маск, Спиро выбрал третий вариант. “Разве он этого не может?” – спросил он.

“Вообще-то может, – признал Рот. – Он купил компанию и может принимать какие угодно решения”. Но в таком случае возникала проблема. “Как же нам придется поступать в том случае, когда правило сработает в отношении другого пользователя, который совершит такой же проступок? Нас могут обвинить в непоследовательности”.

“Может, изменить политику?” – спросил Спиро.

“Можно поступить и так, – ответил Рот. – Но стоит понимать, что речь идет об одном из важных вопросов в войне за духовные ценности”. Многие рекламодатели беспокоились: как Маск будет подходить к модерации контента? “Если первым делом он отменит политику Twitter в отношении постыдного поведения при мисгендеринге, ничего хорошего, думаю, ждать не стоит”.

Спиро обдумал его слова и сказал: “Нужно поговорить об этом с Илоном”. На выходе со встречи Рот получил еще одно сообщение. “Илон хочет разблокировать Джордана Питерсона”. Канадский психолог и писатель Джордан Питерсон был ранее в тот год заблокирован в Twitter, отказавшись называть знаменитого трансмужчину женщиной.

Час спустя Маск вышел из переговорной комнаты к Роту и Спиро. Они встали возле бара с закусками, где постоянно сновали люди, и Роту было некомфортно, однако он изложил свои опасения насчет произвольных разблокировок. “Что насчет президентского помилования? – спросил Маск. – Оно ведь закреплено в конституции?”

Рот, не понимая, шутка ли это, согласился, что Маск имеет право помиловать кого хочет, но спросил: “Что, если кто-то поступит так же?”

“Мы не меняем правила, а даруем им помилование”, – ответил Маск.

“Но в социальных сетях это не работает, – заметил Рот. – Люди испытывают правила, особенно в этой сфере, и захотят узнать, не изменилась ли политика Twitter”.

Маск немного помолчал, а потом решил пойти на уступки. Он был не понаслышке знаком с этой проблемой. Его собственный ребенок совершил гендерный переход. “Слушай, я хочу прояснить ситуацию: я считаю, что мисгендеринг – это плохо. Но это ведь не забивание камнями и не угроза убийством”.

Рот снова приятно удивился. “Я был с ним согласен, – говорит он. – Хотя за мной и закрепилась репутация главного цензора, на самом деле я всегда считал, что Twitter удаляет слишком много высказываний, когда бороться с проблемами можно и менее агрессивными способами”. Рот поставил ноутбук на стойку бара, чтобы показать находящиеся у него в разработке идеи: помечать отдельные твиты предупреждениями, не удаляя их и не блокируя пользователей.

Маск горячо его поддержал. “Именно таким путем нам и нужно пойти, – сказал он. – Проблемные твиты не должны показываться в поиске. Они не должны попадать в ленту, но пусть их будет видно, когда специально заходишь к кому-нибудь в аккаунт”.

Более года Рот работал над планом по снижению охвата для определенных твитов и пользователей. Он считал это способом избежать полных блокировок скандальных аккаунтов. “Одна из самых интересных для меня сфер – исследование того, как применять правила, не удаляя контент, например с помощью снижения активности пользователей или ограничения охватов и фильтрации видимости”, – написал он в мессенджере Slack своей команде Twitter в начале 2021 года. По иронии судьбы, когда это сообщение вошло в пакет документов, известных как “Файлы Twitter” и опубликованных Маском в декабре 2022 года в рамках обеспечения прозрачности работы компании, его посчитали бесспорным доказательством, что либералы в Twitter производили “теневые блокировки” консерваторов.

Маск одобрил идею Рота о внедрении “фильтрации видимости” для снижения охватов проблемных твитов и пользователей в качестве альтернативы перманентным блокировкам. Он также согласился отложить разблокировку The Babylon Bee и Джордана Питерсона. “Может, лучше выделить пару дней, чтобы создать первую версию системы снижения охватов?” – предложил Рот. Маск кивнул.

“Я справлюсь к понедельнику”, – пообещал Рот.

“Отлично”, – ответил Маск.

Сакс и Калаканис

На следующий день, в субботу, когда Йоэль Рот обедал с мужем, ему позвонили и сказали приехать в офис. Дэвид Сакс и Джейсон Калаканис хотели задать ему несколько вопросов. “Тебе стоит поехать”, – посоветовал ему один друг из Twitter, знавший, какое важное положение занимают эти люди. В результате Рот приехал из Беркли, где он жил, на другой берег залива Сан-Франциско, где находилась штаб-квартира Twitter.

Маск на той неделе остановился в пятиэтажном доме Сакса в районе Пасифик-Хайтс в Сан-Франциско. Они знали друг друга со времен PayPal. Уже тогда Сакс придерживался откровенно либертарианских взглядов и был поборником свободы слова. Презрение к воук-культуре подтолкнуло его в стан правых, но скорее на популистско-националистический край, так что к американскому интервенционизму он относился скептически.