Император гнева

Улкан Гакафери, печально известный албанский криминальный авторитет и психопат, нанял нас, чтобы мы украли машину — новенький неоново-жёлтый «Ламборгини» — с парковки ультраэксклюзивного жилого комплекса в Мидтауне. Он был готов заплатить много: триста пятьдесят тысяч за сам автомобиль плюс ещё сто тысяч за наше время.

Имею в виду, что это самый глупый и быстрый способ заработать почти полмиллиона. А мы с Фрейей в своё время угнали сотни дорогих спортивных автомобилей для покупателей в Дубае и Китае.

Так что согласились. Были некоторые опасения по поводу денег, но он заплатил половину вперёд и рассказал нам, что это шутка над его приятелем-соперником. Что они постоянно так подшучивают друг над другом, и потом все будут над этим смеяться.

Так что мы его угнали. Это заняло всего девятнадцать секунд, и мы уже ехали к месту встречи, когда я решила проверить багажник.

И тут пластинка затрещала, и музыка остановилась.

В багажнике было что-то похожее на сто пятьдесят фунтов кокаина, может быть, два миллиона наличными и пара очень подозрительных на вид автоматов.

Невероятно, но это было не самое худшее.

Хуже всего было то, что все это было помечено как принадлежащее ему.

Моему дьяволу. Моему демону. Человеку, который чуть не убил и при этом уничтожил часть меня.

Человеку, от которого мне, наконец, удалось сбежать, а теперь мы только что украли у него целое состояние.

Валон Лека.

Именно тогда мы с Фреей приняли решение о начале игры. Бросили машину у туннеля Линкольна, стерли с нее отпечатки пальцев и убрались восвояси.

Очевидно, люди Улкана связались с нами, требуя сообщить, где машина. Мы ответили, воспользовавшись анонимным сервисом обмена сообщениями Фрейя, сообщив, что работа была предложена нам недобросовестно и что мы не заинтересованы в краже у Валона. Улькан хотел вернуть свой депозит, но было ясно, что он хотел получить его вместе с нашими головами в мешке.

Так что мы отказались от одноразовых аккаунтов, которые использовали для общения с ним, и оставили все это позади.

По крайней мере, я так думала.

— Черт, — бормочу я. — Насколько мы уязвимы?

Фрейя морщится.

— Имею в виду, что это небольшое число. Но мне бы гораздо больше понравилось, если бы оно было нулевым.

Я хмурюсь, отмечая наши варианты.

— Вот и Брокер. Но… очевидно, что нет.

Брокер — это парень из даркнета, который специализируется на подобных заданиях. Именно он связался с нами и предложил работу от Улкана. Но он неподкупен. Я имею в виду, неподкупен.

— Там охранник. — Фрейя выглядит обеспокоенной.

Я качаю головой.

— Нет. Он меня не видел.

Это была единственная вещь, которую мы не могли предусмотреть: охранник на парковке слишком задержался на одном этаже, чтобы выкурить сигарету, и отменил свою смену. Это означало, что он увидел, как я присела на корточки рядом с машиной, когда открывала дверцу.

Когда он закричал, я включила свою программу “красотка ищет улики, указывающие на то, что ее парень ей изменяет”, а когда он приблизился, я достала свой аварийный газовый баллончик и брызнула ему в лицо, вырубив его.

Не самый мой гордый момент.

— Анни…

— Мы говорили об этом, Фрейя. Любой, кто надышится этим газом, теряет память на тридцать секунд, прежде чем газ подействует на его организм.

— Но ты не знаешь, как долго он смотрел, прежде чем накричал на тебя и ты подошла достаточно близко, чтобы распылить на него газ.

Я качаю головой.

— Нет. Ни за что.

— Он может запомнить твоё лицо, Анника. — Просто говорю, что мы должны были…

— Я не убийца, Фрейя. — Поворачиваюсь и вижу, что она смущённо смотрит на свои руки. — И ты тоже, если уж на то пошло.

Она выдыхает.

— Я знаю. Но это наше слабое место. Просто говорю.

— Он никогда нас не раскроет.

— Будем надеяться, что нет, — бормочет она. Фрейя откашливается и кивает на сумку в моей руке, меняя тему. — Это подозрительно похоже на платье.

— Приготовься.

Она улыбается.

— Серьезно? Из-за чего?

— Из-за вечеринки по случаю моей помолвки.

Она громко смеется. Я просто качаю головой.

— Смейся сколько хочешь, ты тоже пойдешь.

— Ни за что.

— Да ладно. Ты же знаешь, как Кир относится к традициям и необычным мероприятиям, и для него это будет так много значить, если ты придёшь, ведь Дамиан…

— Ты сволочь, — ворчит она.

— И ты любишь меня, несмотря на это. Так что… да… в любом случае, — смеюсь я. — Если ты ищешь платье, то настоятельно рекомендую это место. — Я поворачиваюсь и киваю в сторону магазина, из которого только что вышла. — Просто… — Я закатываю глаза. — Неважно.

Фрейя хмурится.

— Нет, что?

— Я собиралась сказать, чтобы ты держалась подальше от зелёного, потому что это то, что будет на мне.

— А потом ты вспомнила, с кем разговариваешь? — хихикает она. — Всё чёрное, сучка. Может, я сделаю ещё несколько пирсингов в бровях, раз уж это твой особенный день, — воркует она, не скрывая сарказма.

— Теперь ты ещё и тупица.

7

КЕНЗО

— Остановлю тебя прямо здесь, прежде чем ты начнешь, — бормочу я, холодно глядя на Мэла поверх края своего бокала, в стиле «Old money».

— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — мягко отвечает он, и на его лице появляется редкий намек на улыбку, когда он удивленно приподнимает бровь и подносит бокал к губам.

— Миллион и одна шутка. Давай просто не будем, пожалуйста?

Вокруг нас бурлит вечеринка по случаю помолвки. Главы семейств отдают дань уважения семье Акияма-кай. Здесь и друзья Соты, и Кир со своей группой из Николаевской братвы, а также главы их трибутных семей.

Мероприятие проходит в доме, который Сота купил в Вест-Виллидж после того, как стало ясно, что он собирается проводить больше времени в Нью-Йорке для лечения. С одной стороны, Сота — один из самых закалённых, смертоносных и хладнокровных главарей якудзы, которые когда-либо жили.