Император ярости

— Так что это значит для нас? — наконец спрашиваю я, мой голос тихий, но твердый.

Глаза Мала становятся жестче.

— Нас не существует, — рычит он. — Наше соглашение расторгнуто. Ты можешь уйти.

Эти слова бьют меня, как пощечина. Но я остаюсь на месте, мой взгляд прикован к его.

— Я все еще здесь, — шепчу я.

Он медленно делает шаг ко мне.

— Я даю тебе чертов выход, Фрея, — рычит он. — Ты думаешь, что хочешь монстра во мне? Поверь мне, ты не хочешь, — хрипит он. — Ты не видела худшего во мне.

Мой пульс ускоряется, но я держусь.

— Я все еще здесь.

— Да, потому что ты чертовски не слушаешь! — кричит он, тьма вспыхивает в его глазах, его тело сжимается, как змея, готовая к удару, его голые руки и плечи напрягаются и играют мускулами. Он выглядит так, будто борется с каким-то внутренним демоном, как будто он сражается с самим собой, Джекил и Хайд.

— У меня нет гена бойфренда, — выплевывает он. — Я не способен дать тебе то, что ты хочешь. Я не тот мужчина.

Делаю глубокий вдох, но не сдаюсь.

— Я никогда не говорила, что хочу этого.

Темная улыбка тянет уголки его рта, но она не добрая. Она пропитана горечью и ненавистью к себе.

— Тогда чего ты хочешь, Фрея?

Комната кажется невероятно маленькой, воздух густой от напряжения. Мое горло сжимается, но я выдавливаю слова.

— Может быть, мне не нужны эмоции и отношения.

Его губы изгибаются в усмешку, совершенно лишенную тепла.

— Так просто секс? — Его голос насмешливый, но под этим я чувствую гнев, желание, страх. — Просто я трахаю тебя, как жадную маленькую шлюху? Это то, что ты хочешь?

Черт.

Да.

Да?

— Может быть, — шепчу я, слово висит между нами, как вызов.

Мал качает головой из стороны в сторону.

— Если ты останешься здесь еще на секунду, я не буду сдерживаться, — рычит он, его голос грубый и хриплый. — И поверь мне, я сдерживался.

— Никто не просил тебя это делать, — тихо шепчу я. Мои ноги начинают двигаться сами по себе, неся меня к нему.

Мал безрадостно усмехается.

— Что, черт возьми, ты хочешь, Фрея?

Сердце колотится в груди. Я знаю, что стою на краю чего-то опасного, перед зияющей пастью, которая может поглотить меня целиком, но я не могу уйти. Не хочу.

Я не знаю, как.

— Тебя, — шепчу, останавливаясь в футе от него. — Я хочу тебя.

Тело Мала напрягается, его глаза становятся ядовитыми и черными. Без предупреждения он хватает меня. Вздох вырывается из моего горла, когда он грубо разворачивает меня и прижимает к окнам позади. Его кулаки упираются в стекло по обе стороны моей головы, пока он нависает надо мной. Огненная интенсивность его взгляда подавляет, его дыхание горячее на моей коже.

Его губы зависают прямо над моими, дюймы между нами трещат от электричества.

— Как ты хочешь меня, Фрея? — рычит он, его голос низкий и опасный. — Скажи мне как.

Я хочу погрузиться в удушающий жар между нами, позволить густому напряжению поглотить меня. Я хочу потерять себя в нем.

— Как ты хочешь, — бормочу я, мой голос дрожит, но решителен. — Как ты нуждаешься.

В мгновение ока руки Мала крепко обхватывают мое горло. Его тело прижимается к моему, каждая мышца напряжена, его дыхание прерывистое, пока он зависает надо мной. Его губы скользят по моим, дразня, издеваясь.

— Это будет больно, — рычит он, его голос полон темного обещания.

Мое дыхание замирает, и тело дрожит от страха и желания.

Я прижимаю руки к его груди, мягко отталкивая его. Мал хватает мои запястья и прижимает их над моей головой. Сила его хватки посылает ударную волну через меня, пульс ускоряется, когда он крепко прижимает меня к стене.

— Ты собираешься заставить меня? — шепчу я, голос дрожит, хотя внутри тоже мелькает тьма — часть меня, которая жаждет, чтобы он взял контроль, стер все мысли, заставил меня забыть все, кроме него.

Его губы изгибаются в усмешку, когда он наклоняется ближе.

— Это игра, в которую мы играем? — бормочет он, его голос низкий и опасный.

Мое сердце колотится в груди, разум в войне с телом.

Скажи нет. Уйди.

Тебе нужно больше, чем это.

Но если выбор между ничем и чем-то, я уже знаю, что выберу. Потому что я уже слишком глубоко.

Слишком зависима от его тьмы.

— Да.

Жар пульсирует в моем ядре, когда его пальцы сжимаются вокруг моей шеи, достаточно, чтобы напомнить, кто контролирует ситуацию. Моя спина прижата к холодному стеклу окна, холод проникает в кожу даже через одежду, но жар, исходящий от Мала, сжигает все остальное.

Его большой палец гладит бок моей шеи. Это обманчиво нежный жест. Сегодня в Мале нет ничего даже отдаленно нежного. Я знаю, что он собирается отпустить тот предохранитель, который держал, и наконец показать мне всю глубину своей тьмы.

— Ты действительно хочешь этого, Фрея? — Его голос низкий, грубый, его дыхание горячее. — Ты действительно понимаешь, о чем просишь?

Я пытаюсь сглотнуть, но его хватка сжимается, и мой пульс ускоряется под его рукой. Мой разум — это вихрь противоречивых мыслей, но мое тело — Боже, помоги мне — точно знает, чего хочет. Мне все равно на последствия сейчас. Я зависима от него, от того, как он заставляет меня чувствовать, что я балансирую на краю опасности.

— Я все еще здесь, — шепчу я, мой голос дрожит, но решителен.

Низкий рык вырывается из его горла, и его рука сжимается вокруг моей шеи, притягивая меня ближе к нему, пока между нашими телами почти не остается пространства.

— Помни свое чертово стоп-слово, — хрипит он злобно, его губы касаются моей ушной раковины.

Неон.

Его слова проникают в меня, обещание в них одновременно захватывающее и пугающее. Я не отступаю. Я слишком далеко зашла, слишком погружена в его темное обаяние, чтобы повернуть назад сейчас.

Всегда знала, что в нем есть что-то опасное, что может сломать меня. И все же я здесь — хочу больше.

Нуждаюсь в большем.

Его другая рука скользит вниз по моему боку, пальцы впиваются в мое бедро с силой, оставляющей синяки, когда он прижимает меня сильнее к стеклу. Холод окна, контрастирующий с жаром между нами, напоминает мне, насколько я в ловушке — между безопасностью отступления и опасностью погружения глубже в него.

Я запрокидываю голову, подставляя ему горло, молча приглашая все, что будет дальше. Его дыхание прерывается, и на мгновение мне кажется, что я вижу уязвимую неуверенность в его глазах. Но она исчезает в мгновение ока, замененная той же неумолимой, интенсивной потребностью доминировать и контролировать.