Император ярости
Шрифт:
Когда мои глаза привыкают к темноте, я могу разглядеть темно-розовые ареолы сквозь прозрачную, элегантно сексуальную ткань.
У этой девушки действительно есть слабость к роскошному нижнему белью. Она даже спит в нем.
И теперь мое любопытство — и мой член — на пределе.
Фрея слегка шевелится, когда я стягиваю простыню до конца. Мои глаза скользят вниз к соответствующим кружевным, полупрозрачным стрингам, плотно прилегающим к соблазнительным губам ее красивой киски.
Мне стоит уйти.
Но я уже знаю, что не уйду.
Не раньше, чем попробую.
Она
Она все еще спит, когда я провожу большим пальцем по ее клитору через ткань. Она издает тихий храп, когда я просовываю палец под кружево и отодвигаю ластовицу ее трусиков, наслаждаясь видом ее голой, сладкой, розовой киски.
Фрея тихо ахает, когда мой язык скользит по ее губам, открывая ее и пробуя сладость, как голодный человек. Я стону в нее, наслаждаясь ее тихими сонными стонами, тем, как ее бедра мягко, но жадно поднимаются навстречу моему рту, пока она спит.
Я понимаю, что это неправильно на нескольких уровнях. Но у нас есть соглашение. То, на что она согласилась. Ее слова из прошлого "давай, скажи им" эхом звучат в моей голове. Тем не менее…
Я не сказал. Сказать им, то есть. Что означает, что у Фреи и меня все еще есть соглашение.
Она моя. Вся. Даже если она чертовски спит.
Я рычу в ее киску, пока пожираю ее, работая языком по клитору достаточно сильно, чтобы заставить ее извиваться и корчиться, но не настолько, чтобы разбудить. Хочу вогнать в нее пальцы — или лучше, мой член. Но это точно разбудит ее. И, честно говоря, больная, темная, извращенная часть меня наслаждается тем, что она крепко спит, пока я делаю это с ней.
Так что я продолжаю покусывать ее клитор и сосать ее губы. Я провожу языком вверх и вниз, кружу вокруг ее клитора, прежде чем провести его до самого ее тугого маленького ануса.
Да, он тоже будет моим.
Скоро.
Пока что я просто использую язык, дразня ее маленькую дырочку и растирая клитор, пока Фрея тает в своей постели. Ее тихие, сонные стоны удовольствия наполняют комнату, ее дыхание становится быстрее и более настойчивым.
Со стоном я опускаю руку и освобождаю свой член. Моя рука обхватывает набухший ствол, жестко дроча, пока я наслаждаюсь вкусом ее сладкой, липкой киски на моих губах и языке.
Эта женщина чертовски вкусна, и я собираюсь проглотить каждую каплю.
Ее бедра начинают извиваться, стоны становятся громче и настойчивее. Я погружаю язык в ее лоно, неглубоко трахая ее, прежде чем зажать клитор между губами. Мой язык беспощаден, мои пальцы ласкают и дразнят ее кожу, пока ее спина выгибается.
— Мааал… — она тихо стонет во сне, прежде чем резко ахает и дергает бедрами, все еще спя. Мне нравится вкус ее сока, когда он заливает мой язык и губы. Но то, что сводит меня с ума, — это то, что я услышал прямо перед этим.
Мое имя.
Она сказала мое чертово имя.
Со стоном я встаю, вставая между ее бедер и удерживая ее трусики
в стороне, пока дрочу свой набухший член. Мои яйца сжимаются, и я сдерживаю рык, когда густая сперма вырывается из головки моего члена.Я стону, дроча снова и снова, пока моя горячая, липкая сперма разбрызгивается по киске и бедрам Фреи. Наблюдаю с тьмой, пылающей в глазах, как белые полосы спермы стекают по ее розовым губам, через анус и вниз по бедрам.
Помечая ее как мою.
Я все еще не закончил.
С членом все еще на виду, я обхожу к изголовью кровати и опускаюсь на колени рядом с ее спящим лицом.
Провожу головкой члена по ее губам, стону, когда вижу, как еще несколько капель моей спермы стекают на ее губы.
Ты чертовски моя…
Встаю и возвращаю ее трусики на место, стискивая зубы со стоном, когда наблюдаю, как вся моя сперма впитывается в них. Затем я укладываю ее обратно в постель, отодвигая волосы от ее лица, прежде чем мой большой палец касается точки пульса на ее шее.
Я мог бы остаться здесь на часы, наблюдая за ней, одержимый тем, как она заставляет меня чувствовать, что я не сломанный монстр, каким являюсь. Но я не могу. Не сегодня.
Бросаю на нее последний взгляд, мои пальцы зудят, чтобы снова прикоснуться к ней. Притянуть ее ближе и никогда не отпускать.
Трахнуть ее.
Вместо этого я отступаю, выскальзывая из комнаты так же тихо, как и вошел.
Особняк совершенно тих, пока я возвращаюсь в кабинет и на маленький балкон снаружи, ранний утренний свет только начинает проникать через окна. Глубоко внутри меня тьма все еще там, грызя в глубине моего живота и напоминая мне, кто я есть.
Когда выхожу в прохладный утренний воздух, я чувствую флешку в кармане. Это немного, но достаточно, чтобы дать мне причину продолжать копать. Достаточно, чтобы удержать меня рядом с ней.
Я все равно не могу отпустить.
Не сейчас. Никогда.
24
ФРЕЯ
Прохладный вечерний бриз касается моей кожи, когда я схожу с гладкого частного самолета на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей к взлетной полосе. Небо над Киото — идеальный сумеречный пейзаж, с глубокими фиолетовыми и синими оттенками, окутывающими далекий город умиротворяющим светом.
Сам воздух здесь ощущается иначе — спокойным. Тихий гул частного аэродрома, укрытого в холмах над Киото, окутывает меня, и я позволяю миру и спокойствию этого момента проникнуть в меня.
То есть, пока это спокойствие и умиротворение не разбивается пронзительным криком.
Я сияю, когда мое внимание переключается на Аннику, которая ждет меня у подножия лестницы, широкая улыбка на ее лице. С криком я бегу вниз к ней.
Как только мои ноги касаются взлетной полосы, она визжит от восторга, бросаясь ко мне. Без колебаний я бегу навстречу, и мы сталкиваемся в крепких объятиях, смеясь и кружась, словно не виделись годами.
— Я так по тебе скучала! — восторженно говорит она, отстраняясь ровно настолько, чтобы держать меня на расстоянии вытянутой руки, ее глаза сияют от радости. — Это будет лучшая неделя в жизни. Кензо и все остальные так рады, что ты здесь!