Императорский отбор, или Его строптивое счастье
Шрифт:
– Нам тоже,- севшим голосом проговорила Милли,- бежим, пока никто не увидел, что мы стену сломали!
Вздрогнув, Хестер посмотрела на свою руку и ахнула – часть богато изукрашенного коридора покрылась инеем. Вот только стремительно истаивая, этот иней разъедал все, с чем соприкасался!
– Не стоим, уходим,- теперь уже Вайолин подхватила подруг под руки,- не бежим, идем спокойно. Мы ничего не видели, и кто нахулиганил в коридоре – не знаем.
Хестер же думала только о том, что третья дочь Дьеллары Аргеланд ушла в монастырь. И если в детстве маленькой леди Аргеланд было страшно интересно, на что же похоже
«Вот только у меня, кажется, билеты в первый ряд», подумала она, покосилась на подруг и перефразировала «У девчонок билеты в первый ряд, а я – часть представления!».
Сами же Милли и Вайолин не особенно испугались этого всплеска. Они списали его на стихийное проклятье и просто порадовались, что «беда» ушла в стену.
– Если бы Авинской попало, нас бы со свету сжили,- хихикнула Милли. – У меня маменька однажды соседку так прокляла. Той несколько лет всюду жучки да паучки мерещились!
– У нас с этим строже,- Вайолин пожала плечами,- но только если проклятье на живое легло. Дерево ли, зверь ли лесной. А если камень пострадал, то и ничего, не страшно. Тут беда только в том могла быть, что позолоты на стенах много. Ну как платить заставят?
Медленно выдохнув, Хестер позвала подруг прогуляться по парку.
– Все равно мы в хвосте примерочной очереди,- сказала она и девушки согласились.
Правда, прогулка все равно вышла скомканной. Хестер так и витала в своих мыслях, Милли предвкушала Коридор Цветов, а Вайолин… Вайолин подозрительно косилась на кусты.
Наконец, эти ее взгляды заметили и подруги:
– Ты чего? – Милли проследила за взглядом волчицы,- по маленькой надобности хочешь?
– Нет!
– По большой?! – ахнула Милли,- нет, ну тут надо во дворец возвращаться.
– Да нет же,- взвыла Вайолин,- какая-то пакость ползет за нами, разговоры слушает. А ну вылезай, пока не порвала!
И на вскинутой руке волчицы проявились роскошнейшие длинные коготки. Кусты затряслись и через несколько мгновений на дорожку выпал совсем молодой мальчишка:
– Не надо! Я просто стажер! Присматриваю за парком, чтобы невесты были в безопасности!
Хестер подняла голову и посмотрела на дежурных боевых магов, что стояли на своих постах, прикрытые скрытным пологом:
– Но вон ведь твои товарищи стоят. Укрыты от любопытных глаз, но при этом не невидимы, можно каждого различить и обратиться за помощью.
Эти маги появились в парке после нападения на Хестер и когда она увидела их первый раз, то от души посмеялась – обжегшись на молоке, Служба Безопасности начала дуть на воду. Потом правда она передумала веселиться. Поняла, что это естественная и правильная реакция.
Парень проследил за взглядом Хестер и смущенно признался:
– Мне скоро сдавать экзамен на скрытное перемешение.
– Ты его не сдашь,- хором произнесли подруги.
И, под дружный смех, мальчишка вернулся обратно в кусты. Он, правда, попросил разрешения «последить» за ними.
– Ладно,- сказала Вайолин после переглядок,- но смотри, если что услышишь и разболтаешь…
– Ни за что!
Завершив свою прогулку, подруги разошлись по своим новым апартаментам. И выяснилось, что в этот раз никого в очередь не выстраивали, а просто наняли побольше помощников.
Так что платья и маски уже были доставлены, оставалась только примерка.9.4
Ради этой самой примерки гостиную разделили ширмой на две части. По одну сторону переодевали Хестер, по другую Милли.
– Прошу, встаньте сюда,- улыбчивая девушка в мягком, персиковом платье указала леди Аргеланд на плоский круг, лежавший на ковре.
Шагнув на него, Хестер с трудом сдержала возглас – плоский круг вращался в обе стороны!
– Это чтобы мы могли точно-точно подогнать платье!
Платье же оказалось серо-стальным со строгим белым воротником-стоечкой! Казалось, что кто-то взял форму Института Светлых Леди и, сменив цвет, предложил нарядить в нее невест Императора!
– Если проложить тени под глазами, то мною можно будет пугать селян,- проговорила вдруг Хестер, рассматривая себя в наколдованное зеркало,- они отождествляют болезни скота с Духом Морового Поветрия.
– А если не уродовать себя намеренно, то вполне терпимо,- вздохнула девушка. – Мы так ждали бал, думали, покажем все, на что способны. А в итоге шили по одним лекалам на всех. Даже вышивку не разрешили делать!
В голосе портнихи скрывалось отчаяние. Кусая губы, девушка пыталась вернуть на лицо улыбку, но никак не получалось.
– Я понимаю вас.
– Я дом продала,- тихо-тихо проговорила девушка,- чтобы блеснуть здесь. Но в итоге все как-то забыли про то, что планировалось создать гардероб для каждой из невест. Ладно, подумала я, вот же бал! И тут…
Портниха склонила голову и на сером шелке появилось несколько мокрых пятен.
– Простите, леди, я не должна была…
– Я бедна, как церковная крыса,- сказала вдруг Хестер, и, подавшись вперед, мягко приобняла девушку. – И могу тебя понять. Помочь только не могу – не будет в моей жизни ни балов, ни иных торжеств. Кроме вот этого вот серого позорища.
– Меня Лира зовут,- портниха отстранилась и задорно улыбнулась,- я на дом сама заработала и снова заработаю. Будут у меня горожанки одеты лучше знатных леди. И вот мое слово – на вашу свадьбу я подарю вам платье. Пусть на балу вы будете серым привидением, но зато на своей свадьбе – истинной королевой бала!
И вот, на платье были поправлены все ленты, затянуты все крючки и пришел черед маски.
– Разве она что-то скрывает? – удивилась Хестер, рассматривая переплетение тончайших золотых нитей. – Красиво, но…
– Не представляю,- Лира покачала головой,- грустно, что маска никак не связана с платьем. Если у вас есть золотые украшения, то попробуйте надеть кулон, поверх платья. А то как-то совсем уж все вразнобой – платья серая сталь, маски – блестящее золото…
Хестер кивнула и вытащила подарок Императора.
– Хорошо бы подлинней,- Лира прикусила губу.
– Чего нет, того нет,- ровным тоном ответила Хестер.
Спокойствие далось ей нелегко – Прорыв уничтожил графство и ей всегда казалось кощунственным вспоминать свой старый сундучок с украшениями. Ведь как можно жалеть об утраченных вещах, когда погибло столько людей? И нет, о людях она скорбела куда сильней, просто иногда вспоминала подаренный отцом жемчуг или броши, что дарили наставники за каждую ступень обучения – все эти маленькие сокровища были дороги как память, как нечто…