Императорский отбор, или Его строптивое счастье

Девушки тут же подхватились на ноги и поприветствовали вошедших. Вот только Хестер, что присела в реверансе, повело в сторону и только своевременная помощь Вайолин не дала ей рухнуть.

– Хестер,- Даррен протянул ей руки, замолчал, а после продолжил изменив тон,- вы выглядите болезненно, леди Мерех. Миледи, почему вы не позвали целителей?

Последнее он адресовал леди Кадрии. Драконица, окинув леди Аргеланд долгим взглядом, задумчиво проговорила:

– Пару минут назад леди Мерех была в полном порядке. На вас так повлияла тропа?

Император укоризненно посмотрел на леди Кадрию:

– Разумеется, миледи. Вы же сами опознали скрытое, как вы могли забыть о некоторых нюансах этого рода?

«Все знают, а я – нет?», оторопела Хестер. «Зато понятно, почему у нас не было таких переходов. О! Значит, не только я такая, а все Аргеланды».

– Леди Милида, позвольте вашу руку,- Мудрейший, обойдя по дуге Императора, протянул руку Милли и та, чуть заробев протянула пострадавшую ладошку.

Их соединенные руки окутало мягкое сиреневое сияние, в котором нет-нет да и проскакивали мутные, дымно-серые тени. Лоб Мудрейшего покрылся крупной испариной, его узловатые старческие пальцы дрожали, но он продолжал удерживать мягкую ладонь Милли.

– Да,- выдохнул старик и сгорбился,- на кольцо было совершено воздействие. Я чувствую его остаточный след.

Отпустив Милли, он сделал несколько шаркающих шагов и рухнул в кресло:

– Никто не может обладать такой силой, никто. Это немыслимо. В кольца вложена воля богов, смертный человек неспособен бросить им вызов!

___ До пятницы)

13,6

Хестер не была близка к богам – никто в их роду не был. Аргеланды не отказывались от религиозных праздников, но в храм… В храм ходили в двух случаях – свадьба и похороны.

«- Мы можем справится сами, зачем отвлекать их, вечно далеких и бесконечно занятых?», говорил старый граф. И его дети привыкали рассчитывать только на себя.

Конечно, никто из Аргеландов не отрицал самого существования богов – это, в конце концов, неразумно, доказательств слишком много! Но…

– Леди Мерех,- к Хестер обратился Левайрр, в чьих руках появился толстый блокнот и карандаш,- вы могли бы уточнить для меня пару моментов?

Вздрогнув, она подняла взгляд на Первого Советника, чей лик был чрезмерно бледен, затем посмотрела на Императора, с чьих рук слетали искры-вестники, а после, медленно выдохнув, кивнула:

– Разумеется.

И признаться, расспросы Первого Советника помогли и самой Хестер – она смогла поймать момент чужого вмешательства.

– Шкатулка,- Хестер повернулась и посмотрела на Императора,- она на мгновение появилась. Этот артефакт имеет собственную волю и появляется там же, где и грязь. Я думаю, что этот маг не сильнее воли богов, он просто нашел другой способ. Как говорила леди Кадрия «Существует особый тип магов и колдунов, которому хорошо то, что плохо другим. Яды, проклятья, дурманные вещества – все это делают на основе праха, что остается после Прорыва». Я, правда, этот прах называю грязью, но сейчас это не столь важно.

– Вы полагаете,- Даррен внимательно посмотрел на Хестер,- что шкатулка почувствовала грязь?

– Да. Сразу после этого я почувствовала, что меня тянет в Малый Парадный Кабинет. Хотя я даже не знала толком, где он находится.

– И пришли вы совсем не туда,- мрачно проговорила леди Кадрия. – Та комната была закрыта еще до моего совершеннолетия.

– Вы только сейчас это вспомнили? – возмутился Первый Советник.

Драконица посмотрела на Левайрра, хмыкнула и вкрадчиво проговорила:

– На детском балу я вытирала сопли вашей прабабушке, когда ее закадычная подружка съела последнее шоколадное пирожное и не поделилась. Обилие прожитых лет несколько отдаляет мелкие и неинтересные моменты, вроде закрытой комнаты в неинтересном дворце. Тем более, что дураков среди Элеарских не было и комнату закрыли без пафоса. Обругали вид из окна, обивку стен, общую глупость и некрасивость и решили, что просто не будут использовать.

– Очевидно, это произошло из-за накидки,- Даррен раздраженно вздохнул,- ее не могли перенести?

– Я почувствовала, что она может быть опасна для Милли и Вайолин,- проронила Хестер.

В этот момент в двери постучали и Император раздраженно произнес:

– Наконец-то!

В комнате резко стало тесно – несколько целителей замерло подле бледного и тяжело дышащего Мудрейшего, что не проронил ни слова за последние минуты. Еще один принялся бросать диагносты в леди Аргеланд, а после, получив нулевой отклик, проворчал:

– Снимите щиты, леди. Весь дворец уже в курсе вашей ситуации.

– Ситуации? – недоуменно переспросила леди Аргеланд и послушно убрала щиты, позволяя целителю проверить себя.

Вот только молодой целитель, получив отклик от диагноста, побледнел, потом покраснел, а после, утерев испарину, хрипло произнес:

– Все в порядке.

Хестер же, наблюдавшая за всеми этими ужимками, осторожно проговорила:

– Позвольте вам не поверить. Я бы хотела, чтобы меня диагностировал другой целитель.

Молодой маг пошел пятнами, но, поклонившись, отошел в сторону. В этот момент в и без того переполненную комнату вступил Грегуар и хорошо поставленным голосом произнес:

– Кто из целителей закончил свою работу – прошу сюда. Вам необходимо дать дополнительные клятвы.

К Хестер подошел другой маг, уже знакомый ей по путешествию к островку грязи. Быстро диагностировал и с улыбкой произнес:

– Все практически идеально. Приятно, когда пациент принимает назначенные зелья – чувствуешь, что не зря трудишься. Я закончил, господин Грегуар. Примете мои клятвы?

– О, для вас эти клятвы как рутина, милорд Дервен- хохотнул Грегуар. – Жаль, что старина Годар нас оставил.

Леди Аргеланд нахмурилась – Годар собирался провести при дворе еще пару лет, он говорил это там, подле пятня грязи, которое она частично очистила! Что могло произойти, что он так рано ушел?

«Быть может, он…»

– А я говорю, что об этом не может быть и речи! – раздался громкий возглас леди Кадрии.

– Но бал не может быть отменен,- спорил с ней незнакомый Хестер маг. – Тем более, без причины.

– Несколько десятков юных и очень знатных леди находятся под угрозой,- выдохнула леди Элеарская,- это ли не причина?!