"Империя Здоровья"

– Почему в 20:32?
– удивилась таким определенным цифрам Аннабель.

– С одной стороны, уже не так многолюдно... с другой, еще много машин на дорогах...

Аннабель стала о чем-то напряженно думать, и аспирант тоже стал о чем-то напряженно думать, стараясь отвлечься от опасений, что они могут опоздать.

Когда машина уперлась бампером в ворота больницы, когда Ганнибал выскочил к ним и догадался, что честным способом их уже не преодолеть, когда он пролез через дырку в бетонной ограде, метрах в пятнадцати от ворот, и наконец когда он, крепко сжимая в руке черную шапочку, по-волчьи подобрался через кусты к моргу, опасения сбылись и стали очень разряженной явью: никаких машин у дверей морга не было, а под лампочкой темнела фигура Коли.

– Я сделал все, что мог, - сказал Коля-Из-Морга, немножко отстраняясь от аспиранта, который в это мгновение был совсем раскален и страшен.
– У них такие ксивы были...

– Какие ксивы?
– прошипел аспирант.

– Такие... Этот ваш жмурик - гражданин Гондураса Леон Варгас... вот какие.

– Гондураса?!
– еще прошипел аспирант и захлебнулся воздухом.

– Сходится?
– осторожно поинтересовался Коля-Из-Морга.

– Все нормально, - прорычал аспирант.
– Давно уехали?

– Минут десять назад.

– Какая машина?

– "Мерседес", реанимобиль. С двумя красными полосами.

– Куда?

– В накладной не сказано, - попытался усмехнуться Коля-Из-Морга.

– ...мать их!
– отчаянно взмахнул руками Ганнибал.

– Может пригодится...
– добавил Коля-Из-Морга.
– Их водила спросил у меня, как отсюда быстрее выскочить на Ленинградку... Ну, я его, конечно, запутал, как мог.

– На Ленинградку?..
– переспросил Ганнибал и замер.

– Ну да. А эти, остальные, так на водилу посмотрели...

– Значит, такой у них русский водила...
– медленно проговорил аспирант Дроздов, оставаясь в замершем виде.

– Что?
– немного изумился Коля-Из-Морга.

– Где у тебя телефон?!
– отмер и превратился в сгусток еще более страшной энергии аспирант Дроздов.

Тем же сгустком он унесся по лестнице в подземелье морга и, подобно смерчу, окутал телефон и подхватил с него трубку.

"Вот теперь, Господи, помоги!" - еще раз взмолился он и сразу же, пока набирал номер, чудесным образом успокоился и остыл.

– Володя!
– спокойно обрадовался он, услышав голос одного из охранников, которые с наступлением темноты большой и грозной стаей собирались в Институте космической биохимии; Володя, кстати, был среди них одним из старших.
– Володя! Это я, Ганнибал. Только сейчас с тобой говорит не аспирант, а человек из органов... потом тебе все покажу. Срочное дело. Мы не успеваем послать людей. По Ленинградке едет "мерседес", скорая помощь, реанимобиль с двумя красными полосами. Скорее всего, в Шереметьево... Не знаю в какое. Или во Второе, или в Первое... Ну да, как раз мимо вас. Нужно их остановить. Только не прямо против дверей института, немного в сторонке... Любым способом... Каким угодно! Если будут качать права, скажите, что ловите террористов, которые едут взрывать самолет. В общем, напугайте как-нибудь. Главное, задержать до моего приезда. Я сейчас подъеду... Володя, потом все тебе расскажу!.. Ну, не удивляйся. Времени нет. Короче говоря, есть фирма, которая вывозит из страны трупы и выделяет из них особые вещества, чтобы русских травить. Мы их зацепили... Все, Володя. Действуй! Любыми средствами. Премия ребятам - тысяча баксов... Для начала. Давай.

– Веселенькое дело!
– с умеренным восхищением заметил за спиной аспиранта Коля-Из-Морга.

– Так. Ты, Коля, остаешься на месте, - продолжал командовать так, как никогда в жизни не умел командовать аспирант Дроздов.

– Если их возьмем, у тебя еще будет дело. Примешь его обратно и заложишь так, что, если опять сюда сунутся, чтоб и за неделю тело не смогли бы найти. Запутай. Ты сумеешь.

– Кто сунется-то, если вы их возьмете?
– уже с опаской удивился Коля-Из-Морга.

– Да много их, - с еще более пугающей уклончивостью сказал аспирант, - Сразу всех не возьмешь.

Ты не бойся. Они тут мараться не будут. Мы их знаем. Все, я побежал.

"Перекрыть Ленинградское шоссе!
– почти весело ужаснулся-таки он на бегу.
– С ума сойти!"

Тем же вихрем ввинтившись в машину, аспирант Дроздов дал новую команду:

– Теперь на Ленинградку... А там как получится. Наверно, до Шереметьево.

– Знаете что, ребята...
– стал медленно оборачиваться водитель.

– Пятьдесят долларов сверху!
– перебил старшего аспирант.
– Извините. Тут вопрос жизни и смерти. Человека ищем. Короче, с Ленинградки - в сторону никуда. Можете, сразу высаживать.

Аннабель сидела тихо.

– Вы что-нибудь поняли?
– уже и ее, как большой босс, спросил аспирант.

– Шереметьево, - тихо повторила Аннабель.
– Они поехали в аэропорт. Они хотят вывезти его?

– Похоже на то. И прошу вас запомнить, Аннабель...
– Теперь каждый раз сердце аспиранта вздрагивало, когда он произносил это заграничное и почти средневековое имя. Он даже посмотрел в окно, на замелькавшие огни.
– Все, что происходит с этой минуты, происходит за мой счет. Вы поняли?

– Хорошо, - робко пожала плечами Аннабель и чуть громче добавила по-русски: - Я только понимаю не очень хорошо, Ник.

– Я не отдам этим ублюдкам Николу, - твердо улыбаясь, сказал аспирант.

Глаза Аннабель сверкнули, и она только крепче обняла свой любимый рюкзачок, который держала на коленях.

"Я не отдам этим сукам Николу!" - подумал по-русски аспирант Дроздов и, между прочим, вовремя осекся, чтобы не произнести всего этого с чувством вслух, при водителе.

По Ленинградскому шоссе такси мчалось плавно и стремительно, и вся эта плавная стремительность очень помогала аспиранту собраться и приготовиться к главному... Он смотрел на знакомые дома, знакомые вывески, знакомые деревья, которые проезжал, хоть и не так быстро, почти каждый день - и все это теперь казалось ему каким-то игрушечным и картонным городом.

"Гражданин Гондураса!..
– решительно усмехался он.
– Ну, Никола, ты о таком когда-нибудь мечтал?"

Аннабель сидела так тихо, что аспирант порой забывал про нее.

Развилка шоссе приближалась, и водитель первым вовремя спросил, очень умело сохраняя свое достоинство:

– Куда? Направо или прямо?

– ...Сначала прямо через мост, - решил аспирант.
– Там, сразу у первых домов деревни остановитесь на минутку. Перед магазином.

Водитель все сделал по плану.

За мостом дорога на Шереметьево-1 сразу погружалась в темноту. Фонари не горели, и дальше светились во тьме только два текущих ожерелья - ожерелье огней, что текли навстречу, больших и желтоватых, и ожерелье огоньков мелких и красненьких, утекавших вперед.

– Вот черт!
– выругался аспирант.
– Ничего не видно!

Тут вдруг слева от аспиранта что-то зашевелилось и зашуршало, и маленькая рука подала аспиранту темный предмет.

Это был прибор ночного видения: небольшой удобный монокуляр.