"Империя Здоровья"

– Какого иностранного гражданина?
– вопросил аспирант Дроздов, потому что ему очень хотелось услышать это невероятное имясочетание собственными ушами.

– Гражданин Гондураса Леон Варгас, - был ответ.

"Ты слышишь, Никола, какой ты гражданин?
– не удержал черной иронии Ганнибал Дроздов.
– Вот что значит помереть у нас без паспорта".

"Желтый комбинезон", в остальном же сероглазый северный шатен, говорил по-русски без всякого акцента, и, как твердо предположил Ганнибал, был действительно русским, а потому и, скорее всего, не имевшим никакого представления об истинном смысле своих действий.

– Показывайте!
– потребовал Ганнибал.

По виду, с каким "желтый комбинезон" открывал задние двери "мерседеса", можно было предположить, что он делает это уже второй раз, а потому - с особой русской неохотой.

"Аспирант санитарной службы ФСБ" решительно залез в адское чрево "мерседеса" и всюду сунул свой замаскированный нос.

Он обнаружил большой пластиковый саркофаг с внутренним охлаждением, маленький блестящий кофр и несколько приборов, один из которых он мог бы с сомнением назвать спектрофотометром нового поколения.

– Открывайте!
– сказал аспирант и ткнул пальцем в саркофаг.

"Желтый комбинезон" молча повиновался.

– У нас через полтора часа самолет, - только пробурчал он, пролезая мимо аспиранта.

– Куда?
– поймал его за язык аспирант.

– Куда же еще?.. В Гондурас.

– Сержант!
– крикнул Ганнибал наружу, усмехаясь своей сообразительности.
– Свяжитесь с аэропортом! Узнайте, есть у них сегодня рейс на Гондурас или нет!

– Есть, господин лейтенант!
– рявкнул Володя.
– Сделаем!

Аспиранту показалось, что "желтый комбинезон", прикладывая какую-то штучку к сенсорным замкам саркофага, заодно прячет затравленный взгляд.

Гроб, какой бывает в сказках или фантастических романах, открылся сам собой.

В саркофаге, да еще завернутый в прозрачный кокон, лежал старый бомж Никола, беспаспортный гражданин мира.

Аспирант спохватился, что не взял с собой хирургических перчаток, то тут же правильно воспользовался своей оплошностью.

– Ваши перчатки!
– потребовал он.

"Желтый комбинезон", повозившись, протянул аспиранту трясучую многопалую резину, и тот подумал, что она трясется от чужого страха.

Надев перчатки, он помял гробовой кокон, чтобы виднее было то, что нужно было увидеть.

"Так... секцию не проводили, - определил он, проводя свое обследование.
– Так, следы уколов... Может, наши вводили формалин... но может быть, дело не в формалине... Эх, сказал бы ты мне, Никола, что из тебя эти вампиры выкачали..."

Но Никола и раньше слыл среди бомжей молчуном и только смотрел на мир с грустной хитрецой, когда был выпимши, а в другое время вообще как-то никак не смотрел. Что он мог подумать или сказать, если бы узнал, какой он гражданин Гондураса, было теперь одной из самых неразрешимых мировых загадок.

– А там что?
– ткнул аспирант своим обрезиненным пальцем в блестящий кофр.

– Он опечатан, - с глухим отчаянием сообщил "комбинезон".
– Я не могу снимать пломбы... Все сказано в документах.

– Давайте их сюда!
– не давал опомниться коварному врагу "агент санитарной службы ФСБ".

Он просматривал изящно скрепленные бумаги, не в силах сосредоточиться: он просто старался держать их как раз напротив важнейшей застежки на своей куртке - не слишком далеко от нее, но и не слишком близко, чтобы чтение не глазами, а грудной клеткой не показалось со стороны анатомическим курьезом.

Видимо, аспирант все делал правильно, раз Аннабель, присутствовавшая тут, то ли как дух мщения, то ли как добровольный помощник ангела-хранителя, молчала.

Нашелся на документах и герб государства Гондурас, было множество других эмблем и печатей, но нигде не оставила своих следов "ИМПЕРИЯ ЗДОРОВЬЯ".

Два раза аспирант, не торопясь, перелистывал документы, и наконец Аннабель подала свой тихий голос.

– Тут все чисто... Но я знаю, что у фирмы есть в Гондурасе свое представительство.

И тут вдруг подал свой зычный голос Володя:

– Господин лейтенант! Нет у них сегодня никакого самолета на Гондурас!

"Влипли!
– испытал плотоядное злорадство аспирант Дроздов и полностью вошел в свою роль.
– Влипли! Ай да Дрозд, ай да сукин сын!"

"Комбинезон" бледнел, причем как будто весь, глядя исподлобья на человека из ФСБ.

– Значит так...
– плотоядно протянул аспирант, бросил документы на соседнее креслице и медленно, с отвратительным скрежетом и хрустом стянул с рук перчатки.
– И что же это значит?
– Он даже, не без умысла, позволил себе механически-английским голосом повторить сообщение из аэропорта: - "No flight to Honduras" ("Нет рейса на Гондурас"), так, да?"

– Ну, я так сказал...
– пробормотал, пожимая плечами и продолжая бледнеть, "желтый комбинезон".
– Я знаю, что надо подвезти его в аэропорт к определенному часу, а когда самолет и куда, не знаю... Откуда мне знать?

– А кто тебя за язык дергал?
– с тем же нарочито энкэвэдэшно-кэгэбэшным вкрадчивым злорадством спросил аспирант.

"Комбинезон" опустил голову.

"Две ошибочки, - тем же противным голоском обратился и к самому себе аспирант.
– Ровно две. Водила проболтался... а теперь еще этот дурачок ляпнул лишнее. Вот и хорошо. Мы хорошо работаем, Ани, Мы вообще теперь хорошие ребята".

– Значит, так, - уже другим голосом, таким, которым не допытывают, а уже зачитывают приговоры, отчеканил Ганнибал.
– Ваш ящик опечатан. Какие там анализы, я отсюда не вижу и проверить не могу. Чем этот труп вашего Варгаса напичкан, я тоже тут не разберусь. Короче! Вам проезд в Шереметьево закрыт. У нас есть сообщения о возможном теракте. Я в международные скандалы влезать не хочу, но наш разговор записан на пленку, и я могу устроить вам большие неприятности. Сейчас вы поворачиваете отсюда и везете вашего Варгаса обратно в морг. Я вам сюда посажу человека, чтобы никаких накладок не было. Завтра наши посты снимут, и тогда везите его, куда хотите.

"Желтый комбинезон" делал самое правильное: молчал и не двигался.

Про себя похвалив "комбинезон" за правильное поведение, аспирант Дроздов тоже повел себя правильно: он не стал упиваться властью над людьми и обстоятельствами, а поскорей выскочил из "мерседеса" и отвел в сторону богатыря Володю.

– Сейчас отконвоируешь этих фраеров в морг, - не забыл он, однако, как говорить с подчиненными, а вернее - с вольно подчинившимися.
– Тебе премия... еще восемьдесят баксов плюс дорога на такси обратно.