Империя
Шрифт:
Хозяин трактира стоял, бессмысленно глядя выпученными глазами куда-то перед собой, и монотонно протирал ветошью чашу. Луций тут же направился к нему, причем, проходя мимо раба, толкнул его так, что тот отлетел в сторону и сбил один из столов. В трактире воцарилась тишина. Затем, африканец, сидевший за опрокинутым столом, вскочил, отряхнулся от еды и выпивки и начал что-то орать то на своем языке, то на латыни. Недолго думая, к нему присоединились его приятели. Их латынь звучала с ужасным акцентом, но было понятно, что Луция называли выродком и дерьмом. Генерал остановился. Посетители
– Маркус, убей его, – спокойно сказал Луций, но брат был в замешательстве и тянул с исполнением приказа.
Зато Ратибор в два шага оказался рядом с нумидийцем, обхватил его голову сзади и сломал ему шею. Тут в трактир ввалились гвардейцы.
– Кто еще?! – оглядел посетителей Луций.
Все стали прятать глаза, лишь бы не попасться в поле зрения этого безумца, и, как ни в чем не бывало, рассаживаться по местам. Генерал перевел взгляд на брата, недовольно сплюнул и подошел к хозяину трактира.
– Где Ромул?!
– К-к-к-то?
В доли секунды рука хозяина заведения была пригвождена к деревянной стойке сверкнувшим в воздухе кинжалом.
– Где Ромул?! – скрипя зубами от гнева, повторил вопрос Луций.
Трактирщик с открытым ртом уставился на изувеченное запястье, пот лился ручьями по его бледному и худому лицу. Он захлопал глазами, отдышался и, превозмогая чудовищную боль, шепотом произнес:
– Господин на третьем этаже. Первая комната справ-а-а-а, – прикусывая нижнюю губу, пропищал он последнее слово и сполз по стойке вниз.
– Господин?! Ха! Уже стал господином! Ладно, посмотрим! – Луций обернулся к Маркусу и Ратибору. – За мной! И вы двое тоже! Остальные, присмотрите за этим сбродом, чтобы еще чего не выкинули!
Луций с солдатами поспешно поднялись вверх по крутой и темной лестнице. Старые деревянные половицы скрипели под ногами, разнося топот солдатской обуви по всему зданию. На последнем этаже дорогу им преградила пожилая женщина. Вскочив со своего стула, ведьма оказалась на пути генерала и начала орать:
– Куда прете?! Здесь отдыхает господин Ромул, великий человек из самого Рима! Нельзя к нему! Велел не беспокоить! Мой хозяин внизу, идите к нему, пускай мне прикажет! Разрешит – пройдете!
– Ты что, старая карга, из ума выжила?! – глаза Луция наполнились кровью, а лицо подернулось в гневе.
Он схватил старуху за грудки и с силой прижал к стенке, отчего та ударилась головой о камень, закатила глаза и осела. Ее пожилое тело ватной куклой покатилось по ступеням в темноту, поглотившую хруст ломающихся костей.
У Маркуса сердце забилось в ужасе, а в голове зашумело от того, что сотворил его брат, о котором ходили легенды как о великом воине. «Германцы, повстанцы, восставшие рабы, но при чем здесь старуха? При чем здесь трактирщик и этот африканец? Ведь можно было и по-другому… Они ничего дурного не сделали!», – думал он.
– Чего застыл? Пошли, давай! – привел Маркуса в чувства русич. Как всегда, без эмоций – словно хорошо отлаженная машина, не дающая сбоев, которая не подводит, не задает лишних вопросов, не знает сомнений. «Может, это
и правильно? Может, так и надо?», – снова проплыла мысль в голове у Маркуса.Ромул поднялся с кровати и надел тунику: доносившиеся из коридора грохот и шум настораживали его.
– Что это?
– Сам не знаю, накинь что-нибудь.
Он подошел к тумбочке и вытащил из ножен меч.
– Ромул… – попыталась спросить девушка, но тот приложил к губам палец и жестом руки показал, чтобы она оставалась на месте.
За дверью послышались шаги, сопровождаемые звуком подбитых военных сандалий, затем все стихло. Ромул стоял у дверей и прислушивался.
– Ромул! – внезапно раздался голос Луция. – Я знаю, ты здесь!
«Луций? Но как он меня нашел? И зачем искал?», – Ромул опустил меч и открыл двери. В полумраке он разглядел двух солдат, Луция, Ратибора и еще какого-то незнакомого ему офицера.
– Луций? А что случилось-то? – удивленно развел руками Ромул.
Генерал помешкал несколько секунд и направился к нему.
– Да все нормально, дружище!
Резкий удар в челюсть, в глазах потемнело, меч отлетел в сторону, звонко задребезжал и закатился под кровать, тело пошатнулось, Ромул упал навзничь. Последним, что он услышал прежде, чем потерял сознание, был отчаянный женский крик.
Очнулся он уже оттого, что сверху на него лилась холодная вода, проникая под ткань и растекаясь по телу. Он вздрогнул. Челюсть болела, на губах запеклась кровь, руки были связаны сзади. Ромул сидел на стуле и мутным взглядом окидывал комнату. Девушка в страхе забилась в угол, прижала колени к груди, обхватив их руками, и тихонько всхлипывала. Рядом с ним стояли два солдата, Луций сидел на стуле напротив и пристально смотрел ему в глаза. Ратибор и незнакомый офицер такого же высокого роста, как и русич, заняли место у дверей.
– За что? – прохрипел пересохшим ртом Ромул.
– Да просто так. Думаю, дай-ка поиздеваюсь над своим другом! – Луций вскочил с места и наотмашь ударил Ромула по лицу, схватил его за волосы и запрокинул его голову назад. – Это я сейчас не тебя бью, Ромул! Это я сейчас себя бью! Бью за то, что доверял тебе, а ты предал меня из-за какой-то сучки! Предал не только меня, но и всех нас! Наше дело! Ради продажной нумидийской подстилки!
Удары снова посыпались на Ромула. Девушка вскрикнула. Маркус отвел взгляд в сторону. Ратибор некоторое время стоял, как вкопанный, с отсутствующим видом, будто все, что происходило в комнате, его не касалось. Однако вскоре он вернулся в реальность:
– Хватит, Луций. Остановись. Убьешь парня, – сказал русич.
Лицо Ромула было похоже на отбивную, а доспехи генерала забрызганы кровью. Он смотрел на друга, словно хищник, который только что вкусил свежей крови. Луций упал на стул перед Ромулом. Тот мотал головой, сплевывая кровь, и его кровавые слюни тянулись почти до колен, а из носа лило и стекало по подбородку.
– Объясни хотя бы, за что? – кашляя, пробормотал Ромул.
– За что? За что?! Дай-ка я задам тебе один простой вопрос, дружище. Подскажи, а где моя конница, которую я дал тебе для преследования повстанцев?