Имя души

Мост представлял собой каменное сооружение с красивыми приглашающими ступеньками и несколькими колоннами, разрезающими реку. Что ж, я лишний раз убедился, что когда-то канохи и впрямь могли без особых проблем строить вот такие переправы, не важно, какой ширины будет река.

После моста дорога почти сразу разделялась на несколь ветвей, но я точно знал, какая из них приведёт меня к ближайшим от эпицентра городским воротам. Там по Игушоду вправо останется полверсты пройти, и я окажусь на месте.

За обороты пыли и листьев под ноги намело немало, но каменная кладка под ними не выглядела сильно старой. Относительно аккуратные кирпичи прилегали друг к дружке, а раствор между ними почти не просел.

Купаться я решил на небольшом отдалении от моста, который миновал, чтобы, если что, успеть собрать манатки и, пусть даже сверкая голым задом, скрыться в кустах.

Зайдя на скрытый кустами аккуратный бережок с круглыми мелкими камнями, я разделся, положил вещи под ветви, чтобы никто случайно не нашёл, и щучкой прыгнул в воду. Она оказалась тёплой, несмотря на течение, и шла небыстро. В особенно непогожие дни здесь мог стоять густой туман, но мне одновременно повезло и не повезло. Возможно, даже если бы здесь были настоящие зимы, Черук ни за что бы не замерзала.

Когда воды стало по пояс, я выдохнул и нырнул. Несмотря на свою прозрачность, вода не давала мне рассмотреть что-то в ней, всё размывалось на малейшем отдалении от глаз, а про магические способы смотреть я не задумывался. Вынырнул, тряхнул головой, веерами разбрызгивая воду вокруг себя и руками зачесал волосы назад. Только тогда в голову и пришла мысль, что я могу увидеть всё с помощью пузыря прямо перед лицом. Той части латыни, которую я знал, могло хватить на такое условие.

Жаль, что в итоге пришлось лишь ещё пару раз окунуться, вылезти на берег и, пока сохну, вообразить себе, что я там под толщами воды мог увидеть. Память каноха подсказывала, что Черук богат на живность — рыб разных расцветок и размеров, колючих гадов, похожих на сплющенного с двух сторон морского ежа и пугливых водяных змей, сменяющих окраску с серебристой на золотистую. Вспомнилось даже, что тут водятся стайки мелких рыб, способные сменой своей окраски имитировать картинки морд страшных хищников, хотя я сразу же подверг эту информацию сомнению — у Готлода были сомнительные источники.

Посидев в тёплой воде ещё немного, я вскоре решил выходить. На берегу по прежнему не показалось ни души, и я, выгнав воду из левого уха, почти без опаски разлёгся на нагретых звездой камнях и начал сушиться под её же тёплыми лучами.

Как же приятно больше не ощущать себя чучелом с торчащими в разные стороны волосами, пусть и не вымытыми до конца. Кусок мыла, как и еду я в сумке не обнаружил. Что ж, если канохи вздумают съесть его, а пахло оно сладковато, будет им сюрприз. Чуть позже, правда, с этими мыслями мне снова кое-что открылось — канохи знали, что такое мыло, пусть и делали его не таким душистым, как ялы. Мне даже вспомнился запах — старого хозяйственного, и уважения к их народу только прибавилось.

Миновав мост со всё ещё спящей стражей, я поднялся чуть выше по течению и уже там решил зачерпнуть воды. В том, что она пресная, я убедился, но схлопотать отравление хотелось меньше всего. Благо, металлическая фляжка позволяла вскипятить её прямо внутри. Останется только охладить металл, наполнить из неё бурдюк и повторить процедуру.

Пока из горлышка весело поднимались пузырьки, мне в голову пришла мысль, что будь здесь хоть одно подходящее растение, я мог бы сделать себе очень неплохой чай. Более того, континент не обижен цитрусовыми, хотя растут они чуть дальше на востоке. Даже как-то грустно стало, что я не смогу сделать его. И какой умник сказал, что человеку для счастья нужно немного?

Настроение, впрочем, вскоре вернулось к отметке «Прекрасно». Поправив лямки, я снова вернулся к окружающей дорогу лесополосе и пошёл дальше. До города осталось совсем немного, а чтобы не скучать, я взялся дальше рыться в памяти. Как оказалось, я почти угадал с барьером, он и впрямь имел место быть, но располагался он не по всему кольцу вокруг города и темниц, а как бы широким веером с промежутками около километра. Мне просто не повезло попасть на активный участок, где со временем из меня вытянуло магию, а потом начало тянуть и силы. Не понятно только, почему я не мог говорить с драконом.

К счастью, впереди таких аномалий больше не встретится, я на королевских землях, где без опаски могут ходить как военные, так и гражданские. Из-за этого внутри поселилось ложное чувство покоя, и я даже немного расслабился, однако потом всё-таки вспомнил, что в городе-то всё и начнётся.

С одной стороны дороги, где виднелись скалы, утопающие в болоте, уходила дорога на каменоломни и рудники, а с другой приятной глазу желтизной сверкали поля, где, прищурившись, я даже мог разглядеть работающих канохов. Возможно, тот, кто захватил разумы, подумал, что было бы здорово не дать канохам умереть от голода, но только чего можно ждать столько оборотов? С этим вопросом я обратился к Горпасу, как к самому старшему из нас.

«Не знаю. Воздушные пути туда были закрыты ещё пять веков назад, хотя наши и до этого не особенно летали в Аздахар».

В памяти сам собой всплыл небольшой фрагмент истории до Красного Века. Далеко на западе, за болотами, канохи успели сыграть с горными драконами в войнушку. Значительных потерь ни с той, ни с другой стороны не было, большие отряды просто не могли пройти через трясину, а летающие не могли нормально атаковать скрытых густыми лесами двуногих. Канохов вскоре заинтересовала другая сторона света, тем более оказалось, что пригодных для жизни земель в Давурионе значительно больше, тогда как здесь, несмотря на обширные территории, болота занимают большую часть континента, которая и так заселена.

«Могу подсказать дорогу. Тут вроде одинаково, что на земле, что в воздухе».

«Отличная идея! — почти воскликнул дракон в изумлении, что сам до этого не додумался. — Только давай пока больше никому. Буду там камни искать».

«Здоровая конкуренция?» — усмехнулся я, хотя и пустил в мысли чуточку осуждения.

«Ты же не против, чтобы меня подняли до приближённых?»

«Да хоть до заместителя Главы, я буду только рад».

* * *

Стены стояли так близко, что я смог бы попасть в них камнем, не особенно стараясь. Однако, выйти из-за деревьев и подойти к ним я опасался из-за двоих стражников на воротах. Они охраняли ворота, которыми, казалось, пользуются постоянно. Об этом я мог судить по двум дугообразным следам от — не поверю — колёсиков.

Пытаться усыплять военных с такого расстояния я побоялся. Выходить — тоже, так как они могут и не воспринять условие. К счастью, они смотрели сугубо на дорогу, а лесополоса шла небольшим продолговатым холмиком, за которым я мог бы проползти в сторону. Так я и сделал, хотя сумку пришлось тащить по земле руками, чтобы не выпирала, находясь на спине. Русло рва со стороны выглядело неглубоким, но, когда я отполз достаточно, на дне обнаружил немного воды. Над ней висели корни, густо облепленные мочалками мха. Зелёные сталактиты утопали в воде, а поверхность круглыми листами густо усеяли кувшинки.

— М-да, — произнёс я задумчиво. Лезть вот так вброд не хотелось — дна совсем не видно.

Взгляд ближе к воротам — ничего, взгляд дальше — уже лучше. Там я увидел корневую на том берегу и относительно тонкий ствол поваленного дерева, усыпанный вьюнами и другими растениями-паразитами. С такого расстояния канохи вряд ли заметят меня, но лезть придётся осторожно, иначе ствол треснет, и плакали мои водные процедуры.

Ствол выглядел ненадёжно, но кора всё ещё покрывала его поверхность. Будь он гладким, плюнул бы без раздумий, а так хоть пробежать смогу. Первая ступившая нога дрожала, ствол качался ей в такт, но, к моему удивлению, выдержала нагрузку, когда я поднял вторую. Следом ещё шаг, и ещё. Так в итоге ров я и преодолел. На той стороне уже стоял, прислонившись к стене и тяжело дышал, потому что один раз едва не свалился в болотце внизу. Маты были бы такими громкими, что стражники их точно услышали бы.