Интендант третьего ранга

* * *

Сон Матвея был тяжелым, но пробуждение выдалось еще труднее. Сильные руки трясли его за плечи, несколько раз удали по щекам; Матвей только мычал и отмахивался. На короткое время его оставили в покое, Матвей уже блаженно соскальзывал из полудремы в забытье, как на него обрушился поток воды. Кашляя и отплевываясь, Матвей вскочил с лавки, на которой спал не раздеваясь, его тут же подхватили под руки и потащили к двери. Матвей еще не успел сообразить, что происходит, как получил ощутимый пинок ниже спины и вылетел во двор.

Там были люди. Много людей. Они стояли с винтовками наперевес и хмуро смотрели на Матвея. Трезвея, он огляделся. В стороне, в одном белье, жались друг к другу Петя и Вася. Ноги их были босы, но комсомольцы словно не замечали холодной земли. Мужчины, заполнившие двор, одеты были большей частью как крестьяне, на некоторых была советская военная форма, но у всех на рукавах белели одинаковые повязки.

"Полиция!
– с ужасом сообразил Матвей.
– Нашли!…"

От толпы полицейских отделился высокий, светловолосый мужчина лет тридцати. Подойдя в Матвею, он бесцеремонно залез в нагрудный карман френча третьего секретаря, достал документы. Партбилет он сунул в карман галифе, едва глянув, зато внимательно прочел выписку из постановления бюро райкома, которой Матвея предупредительно снабдили в Городе.

–  …Является единственным представителем советской власти на территории Городского района… - звучным голосом зачитал светловолосый незнакомец.
– Уполномочен создавать партизанские отряды, руководить ими. Приказы и распоряжения товарища Спиридонова М.Ф. должны выполняться беспрекословно всеми гражданами и организациями…

Незнакомец сложил бумагу и тоже спрятал в карман. Посмотрел на Матвея холодным взглядом серых глаз.

–  Партизанствуем, значит? Грабим мирное население, избиваем детей?… Так, Матвей Фролович?

Светловолосый говорил вежливо, но презрительно, как имеет право говорить человек, в чьих руках находится жизнь и смерть окружающих. Бумага, которую он прочел, не произвела на него впечатления. Сомнений не было - полиция! Матвея затрясло.

–  Виноват… Искуплю…

–  Как?
– поинтересовался светловолосый.

–  Я… - Матвей понял, что ему представился случай, о котором он втайне мечтал.
– Я ничего не сделал против немецкой власти, зато могу быть ей полезен! Знаю в лицо всех коммунистов и комсомольцев в районе. Многие из них сейчас прячутся. Я помогу найти, изобличить… - Матвей едва не сказал "врагов народа", но вовремя прикусил язык.

Незнакомец слушал, его, подняв брови домиком.

–  Вы готовы предложить услуги немецкому командованию, я правильно понял?

–  Правильно!
– горячо заверил Матвей.

–  А как же это?
– светловолосый похлопал по карману, где спрятал документы Матвея.

–  Меня заставили! Я не хотел. Они приставили ко мне этих!
– Матвей ткнул пальцем в сторону дрожавших комсомольцев.
– Они следили за мной! Это он, - Матвей указал на Васю, - стрелял в девку! Он!

–  Я мимо выстрелил!
– всхлипнул Вася.
– В пол. Он приказал, - кивнул он на Матвея.
– Наганом грозил, коли не подчинюсь…

Мужчины во дворе загомонили. Вперед выступил широкоплечий мужик с заметной проседью в бороде.

–  Что с ними говорить, Савелий! Сволочи! К стенке!

Мужики одобрительно загудели, но Савелий глянул на сердитого мужика, тот потупился и отступил.

–  Ваше счастье, что в пол!
– бросил Савелий Васе.

– Ты!
– повернулся он к Матвею.
– Готов письменно подтвердить, что сказал?

Матвей закивал.

Савелий достал из сумки на боку листок бумаги, карандаш, протянул сумку, что было на чем писать. Матвей взял и глянул вопросительно.

–  В свободной форме!
– подсказал Савелий.
– Я, такойто, обязуюсь верой и правдой служить германскому рейху и беспощадно бороться с его врагами…

Руки у Матвея слегка дрожали, но он заставил себя собраться и четким почерком вывел подсказанные слова. Поставил дату и расписался. И даже расшифровал роспись в скобочках.

Савелий взял бумагу и глянул на комсомольцев:

–  Вы?

Петя с Васей переглянулись и покачали головами.

–  Мы клятву давали!
– сказал Петя, нервно облизывая губы.

–  Он - тоже!
– кивнул Савелий на Матвея.

Петя снова покачал головой.

–  Комбат!
– позвал Савелий.

Из рядов мужиков выступил невысокий, коренастый мужчина в форме командира Красной Армии. Форма была ношеная, в некоторых местах залатанная, но чистая. Белой повязки на руке у коренастого не было. Савелий протянул ему листок, командир прочел и посмотрел на Матвея. Взгляд его был полон ненависти. Матвея колотнуло, и он вдруг с ужасом увидел в петлицах командира знаки различия - три кубика. Старший лейтенант… Кубики были матерчатые, самодельные, но цвет их отсвечивал зловеще красным. Ослабев от внезапной догадки, Матвей сообразил, что только что совершил самую большую ошибку в жизни. Говорил ему учитель: "Думай, прежде чем сказать!", но он не усвоил урок…

–  Теперь ты единственный представитель власти в районе, - сказал Савелий старшему лейтенанту.
– Решай!

–  Что тут решать?!
– огрызнулся командир. Он вытащил изза пояса пистолет и толкнул Матвея в шею - Пошел!

На подгибающихся ногах Матвей вышел на улицу. Подталкивая пленника в спину, старший лейтенант заставил его пересечь выгон и остановил у осинки, в которую Матвей столько раз целился из нагана, но ни разу так и не попал. Он стоял, сгорбившись, глядя на мокрый белесый ствол.

"Дождь, ночью прошел дождь, - вдруг подумал Матвей.
– А я и не слышал…"

–  Повернись!
– раздалось позади.

Матвей послушался. Старший лейтенант стоял перед ним с пистолетом в вытянутой руке.

–  Изза таких, как ты!
– зло сказал он.

"Что изза меня?" - хотел спросить Матвей, но не успел. Грудь обожгло, невыносимая боль заполнила тело. Матвей коротко застонал и рухнул ничком - лицом в мокрую траву. Но влаги на щеках он уже не ощутил…

Саломатин вернулся к дому. Комсомольцы стояли во дворе, дрожа то ли от холода, то ли от страха.

–  Оденьтесь!
– бросил им Саломатин.
– Клятву давали, так исполняйте!

К тому времени, как телега с самогонным аппаратом и вещами неудачливых партизан выехала со двора, комсомольцы стояли в строю.

–  Винтовку вернете?
– спросил Петя, осмелев.

–  Посмотрим!
– буркнул Саломатин.

–  Зачем вы белые повязки надели?
– не отстал Петя.
– Вы же не полиция?

–  Думали тут бандформирование, - непонятно отозвался Саломатин и бросил провожавшей их вдове.
– Закопайте его!