Искательница бед и приключений

Наши предки не разбивали там поселения, не возводили храмы и не устраивали захоронений. А значит, нечего в том месте делать охотнику за древностями. Все, что он найдет – окаменевшие кости первобытных ящеров. Сбыть их труднее, а сопутствующие расходы выше; не стоит овчинка выделки.

Я спрятала документ в папку, папку сунула в ящик стола. Напоследок смахнула пыль с саркофага, задернула шторы, погасила свет и отправилась в свою комнату.

Спать хотелось дико, но я мысленно продолжала вести перепалку с доктором Иверсом, изобретала для него красочные эпитеты и злые прозвища. Причем воображаемый спор не имел иной цели, кроме как унизить и раздразнить оппонента.

В конце концов я так возбудилась, что проснулась окончательно.

Когда городские часы пробили два, хлопнула входная дверь. Спотыкаясь и бормоча, Абеле прокрался по коридору в спальню. По его неуверенным шагам стало ясно, что патрон явился навеселе и завтра будет жаловаться на головную боль.

Когда пробило три, я встала, сунула ноги в домашние туфли, прихватила теплую шаль и побрела в кабинет.

Чем тратить ночные часы впустую, лучше еще раз изучу карту с лупой. Что-то в ней все же не давало мне покоя...

Понятно, что – горячее желание Иверса заполучить ее!

Я открыла дверь кабинета и нахмурилась – на столе горела керосиновая лампа. Кто-то в доме проявил беспечность и получит от меня выговор.

И откуда взялся беспорядок? Ящики выдвинуты, бумаги лежат на столе и даже на полу!

А затем горло и грудь опалила страшная жажда, какую испытывает изможденный путник в пустыне. Или пьяница, когда чувствует аромат вожделенного шнапса! Так проявляет себя мой Дар искателя. Порой он вспыхивает спонтанно и тянет меня к предмету, который был укрыт намеренно, или с которым связана некая незаконченная история.

Я сосредоточилась, и наступила вторая фаза – прорезалось эфирное зрение. Вокруг саркофага царя амиритян загорелся красный ореол.

В первый момент я не знала, что и думать. Раньше саркофаг подобных штук не выкидывал. Абеле утверждал, что внутри до сих пор хранилась мумия царя, но я подозревала, что патрон шутит.

Может, Абеле прошел ночью в кабинет и спрятал что-то в саркофаге? Но зачем? У него имеется надежный сейф, а на каменном гробу даже замка нет. Крышка открывалась, как дверца шкафа.

Поколебавшись, я уцепилась за край и потянула. Петли скрипнули, а я заорала и отпрыгнула назад.

Нет, я бы не испугалась мумии. Даже ожившей. Но внутри саркофага скорчился живой человек!

Мужчина распрямился, и на меня уставилась гнусная физиономия, замотанная до переносицы шарфом.

Грабитель! Он залез в кабинет, устроил беспорядок и спрятался в саркофаг, когда услышал мои шаги. Но как проник в дом? Повсюду установлена охранная сигнализация – ведь особняк Абеле напичкан произведениями искусства!

Мысли пронеслись пулеметной очередью, пока я стояла столбом и таращилась на незваного гостя.

Грабитель сжимал в руке какой-то документ. Ту самую карту из лавки Шульца! Вот что пробудило мой Дар.

Зарычав, грабитель прыгнул.

За миг до столкновения я узнала нападавшего. Правая бровь рассечена, из под шарфа торчат лохматые бачки, и сильно несет анисовым табаком...

Один из тех типов из переулка, любитель размахивать дубинкой!

Пока я стояла в ступоре, мои руки решили действовать самостоятельно.

Одним взмахом они развернули шаль и набросили ее на голову вора, да еще умудрились затянуть концы, а потом резко толкнули его в грудь. Тут и голос прорезался, и я уже привычно завопила:

– Грабят! Полиция!

Толчок заставил вора потерять равновесие. Он слепо закружился по кабинету, задел плечом шкаф с погребальными урнами, и самая ценная – фарфоровая, эпохи Цинь! – обрушилась на темечко грабителю, осыпав его осколками и прахом.

Мужик жалобно заскулил, схватился за голову, но еще сильней запутался в шали. Скулеж сменился бешеным ревом, и грабитель ринулся напролом.

А поскольку ничего не видел, ноги привели его к окну. Он с размаху врезался башкой в стекло, осколки полетели во все стороны, а грабитель, неуклюже перекувыркнувшись через подоконник, вывалился наружу.

Звук раздался такой, как будто сбросили мешок с навозом.

Я ринулась к окну, но увидела лишь хромающий, но шустро улепетывающий силуэт.

Миг – грабитель перемахнул через забор палисадника и был таков.

Шаль осталась укрывать кусты роз.

Воздух потряс возмущенный вопль.

Я обернулась; Абеле Молинаро, в полосатой пижаме и ночном колпаке, прыгал в дверях и размахивал руками.

– Фто флучилось? – зашамкал он, и тут я поняла, что его прекрасные белые зубы были вставной челюстью, и на ночь он ее вынул.

– Грабеж.

Я быстро описала события. Голос все еще дрожал, и в ногах чувствовалась слабость.

– Бандит прихватил карту! – вспомнила я и в досаде стукнула себя кулаком по бедру.

С горестным воплем Абеле кинулся собирать рассыпанные по ковру документы и через миг возликовал:

– Да фот фе она!

Он победно показал мне смятый лист. Потом осекся, полез в карман пижамы, вытащил футляр со вставной челюстью и стыдливо сунул ее в рот, пару раз клацнув зубами для надежности.

– Должно быть, бандит выронил карту, пока метался по комнате, – я с облегчением выдохнула, уселась в кресло и потянула к себе телефон. – Нужно вызвать полицию.

В трубке стояла тишина. Я несколько раз сердито ударила по рычагу, а Абеле поднял с пола обрезанный провод.

– Дело рук воришки, несомненно, – рассуждал он. – С сигнализацией он тоже расправился. Весьма ловкий молодой человек! Должно быть, проследил за тобой, Джемма, и знал, где ты живешь.

– А как он выяснил расположение комнат? Как нашел кабинет, где вы храните документы?

– Может, повезло... Но кто его подослал? Иверс?

– Они с Иверсом расквасили друг другу носы, – напомнила я.

– Могли махать кулаками для отвода глаз. С тобой сыграли спектакль «дама в беде и благородный рыцарь».

– Это Иверс-то благородный?! – я помотала головой. – Я бы не купилась на подобный трюк. Иверс не мог рассчитывать, что я отблагодарю его за спасение, уступив карту. Да и вышел он из лавки позже, не успел бы подготовить засаду. Он же не знал, что мы встретимся, и я перехвачу его сделку! Никто не знал. Грабители охотились за чем-то другим.