Искаженное соглашение

— Откуда ты знаешь, что он попал в аварию? Это только произошло.

Тон Трента был покровительственным.

— Откуда, по-твоему, я знаю?

— Ты… ты имеешь к этому отношение?

Как только я сказала это, то поняла, что это правда.

Трент не ответил, но я почувствовала его злорадство по телефону. Беспокойство и нервы столкнулись в моей груди. Трент приступил к выполнению своих угроз? Он заплатил кому-то, чтобы сбить Ашера? Конечно, падение с мотоцикла было незначительным инцидентом, но это была эффектная демонстрация силы. В следующий раз могло быть намного хуже.

— Ты просто жалкая пародия на мужчину. Думаешь, раз состоишь в тайном сообществе гребаных властолюбивых неудачников, то можешь вмешиваться в чужие жизни? Держись подальше от Ашера, или тебе придется отвечать передо мной, Трент Фитцджеральд. – Мой голос звучал жестко и уверенно. Я не чувствовала ни того, ни другого, но была благодарна за то, что Трент этого не знал.

— Леди так не разговаривают. Я вижу, в твоем поведении многое придется изменить... когда ты станешь моей.

— Клянусь своей жизнью, я заставлю тебя страдать, если ты продолжишь в том же духе. Остановись сейчас, пока это не вышло из-под контроля, – прошипела я.

— Будь осторожна с тем, кому угрожаешь, Уинтер. Я уже отправил твоего парня в больницу и повеселился с твоей соседкой по комнате. Кто следующий? Твоя мать или, может быть, твой отец? А может, сестра твоего парня? Или трудолюбивая уборщица с золотым сердцем?

Мой пульс гулко стучал в венах; я была в отчаянии и напугана. Он шантажировал меня? Мог ли он действительно выполнить свои угрозы? Если да, тогда у меня не было другого выбора, кроме как сделать все, что он скажет. Я не могла допустить, чтобы Ашер или наши семьи пострадали из-за меня. Ни за что.

Я молчала. Прямо сейчас мне нечего было ответить Тренту. Я была в ужасе.

В его голосе звучало удовлетворение от того, что он заставил меня замолчать.

— Я скоро выйду на связь. Ужин с моим отцом покажет ему, что мы на правильном пути.

— Мы ни на каком пути. Мне все равно, что скажет твой отец. Я разоблачу «Бухту», или как вы там ее называете, и отправлю вас обоих в тюрьму.

— Посмотрим, – просто сказал Трент и повесил трубку.

Я вцепилась в телефон, борясь с желанием швырнуть его об стену. Вместо этого сделала пару успокаивающих вдохов и попыталась убрать красную пелену с глаз.

— Огонька не найдется, милая? – спросил меня кто-то глубоким голосом с неразличимым акцентом.

Я обернулась, крепко сжимая телефон.

— Прости, что? – оцепенело спросила я.

Это был байкер, которого я заметила на «Харлее». Не Коул Бэйли и не кто-то, кого я узнала бы из бара, где работал Ашер. Этот парень был старше, с татуировками по всему телу. У него были длинные русые волосы, стянутые сзади галстуком, и темно-зеленые глаза. Он усмехнулся с уверенностью мужчины, привыкшего получать от женщин все, что захочет.

— Огонек?

Ирландец. Зеленоглазый дьявол был ирландцем.

— Нет, извини, – пробормотала я и отвернулась.

— Я не мог не услышать твой разговор, – протянул байкер, прислоняясь к ближайшей стене и заправляя незажженную сигарету за ухо.

— Ты хочешь сказать, что подслушивал частный разговор? – рявкнула я на него, не в настроении вести беседы с кем бы то ни было.

Он ухмыльнулся.

— Именно. Должен сказать, ты упомянула кое-что интересное, и будь я проклят, если это не то самое, что я искал в последнее время. Наверное, это судьба.

Парень улыбнулся, но в его непринужденной манере поведения чувствовалась смертельная грация. Волк в овечьей шкуре. Все в нем кричало о том, что он очень опасный человек, несмотря на его улыбку и легкое обаяние.

— Что? Ты о Тренте Фитцджеральде? Если да, я дам тебе его адрес, расписание, номер телефона, всё… если ты хочешь искалечить его, еще лучше, – выпалила я.

Ирландец рассмеялся и поднял бровь.

— Мне нравится огонь в женщине. К сожалению, меня заинтересовал не он. «Бухта». Я бы с удовольствием послушал, что ты о ней знаешь.

— «Бухта»? Я могу рассказать тебе все, что мне известно, при одном условии. – Я сделала паузу. — У тебя добрые намерения?

Он рассмеялся.

— Милая, ответ на этот вопрос редко бывает утвердительным.

Хорошо. Я скрестила руки на груди и оглядела его с ног до головы.

— В таком случае, возможно, мы могли бы помочь друг другу. Кстати, я Уинтер. Уинтер ДеЛори. – Я протянула руку, как при знакомстве с новым деловым партнером.

Ирландец усмехнулся, протягивая свою. Его рука была огромной, мозолистой и полностью покрытой татуировками, похожими на тюремные.

— Приятно познакомиться, Уинтер. Я Брэн. Брэн О'Коннор.

33.Уинтер?

Ашера быстро выписали, поскольку у него не было ничего, кроме синяков и царапин.

После этого я суетилась, устраивая его в комнате в доме его матери, взбивала подушки, приносила воду и обезболивающие. Невысказанное чувство вины скрывалось за каждым моим движением. За аварией действительно стоял Трент, или он просто приписал себе заслугу? Я понятия не имела. У него определенно были ресурсы для этого. Пугающее убеждение, что Трент готов совершать совершенно безумные, опасные поступки по отношению к невинным людям, тяжело засело у меня в груди, как проглоченный камень. Как я могла остановить его?

Ашер с весельем наблюдал за тем, как я хлопотала вокруг него. Честно говоря, я никогда раньше не заботилась о пострадавшем или больном. Было что-то примитивно приятное в том, чтобы убедиться, что он получает все, что ему нужно. Ашер, парень, который был полон жизненной энергии, выносливый и сильный. Тот, кто, казалось, не беспокоился о порезах и ушибах или о любом другом физическом дискомфорте. Он был закаленным в том смысле, в котором у меня не было опыта.

Мой отец был идеальным примером мужчин в моей жизни. Их баловали и опекали, у них были мягкие руки и отполированные ногти, дизайнерские костюмы и сотрудник под рукой на любой случай. Если у них и была какая-то сверхчеловеческая сила, так это способность снимать непомерные суммы со своих кредитных карт. По сути никаких полезных навыков для зомби-апокалипсиса. Ашер Мартино, с другой стороны, был бы одним из последних выживших, и, соответственно, уцелели бы все, кто оказался бы рядом с ним, учитывая, насколько защищающим он был.

— Уинтер, не то чтобы мне не нравилось, что ты печешься обо мне, но я в порядке. Иди отдохни. Ты выглядишь измотанной.

Я прикусила губу.

— Что, если тебе станет плохо после того, как я уйду?

— Это само собой разумеется, – пробормотал он, не сводя с меня глаз. — Если так беспокоишься, приезжай завтра в хижину.

— В хижину? Ты все еще собираешься туда? Что она вообще собой представляет? – спросила я, садясь рядом с ним.

— У Беккета есть старая хижина в лесу, за прудом Миллера. Там тихо, и по-деревенски умиротворяюще.