Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

262 Е: «Речь, когда она есть, необходимо должна быть речью о чем-либо: ведь речь ни о чем невозможна». Цит. по: Там же. С. 337.

263 Е: «Ведь, не относясь ни к чему, она и вообще не была бы речью. Мы доказали, что невозможно, чтобы речью была ни к чему не относящаяся речь». Цит. по: Там же. С. 338.

265 С: «Станем ли мы утверждать относительно всех живых существ и растений ..., а также неодушевленных тел ..., что все это природа порождает в силу какой-то самопроизвольной причины, производящей без участия разума. Или, может быть, мы признаем, что причина эта одарена разумом и божественным знанием, исходящим от бога?». Цит. по: Там же. С. 341.

266 D: «Теперь я понял значительно лучше и допускаю два вида творческого искусства, расчлененных в свою очередь надвое: согласно одному делению, это человеческое и божественное искусства, согласно же другому, произведения каждого из них состоят, с одной стороны, из самих предметов, а с другой - из некоторых подобий последних». Цит. по: Там же. С. 342.

267 А, В: «Разделим-ка искусство, творящее призраки, снова надвое. ... Одно - это то, которое выполняется посредством орудий, в другом тот, кто творит призраки, сам делает себя орудием этого. ... Я подразумеваю, когда кто-либо своим телом старается явить сходство с твоим обликом или своим голосом — сходство с твоим, то этот (вид) призрачного искусства обычно называется подражанием. ... Из лиц подражающих одни делают это, зная, чему они подражают, другие же - не зная. ... Подражание, недавно указанное, было, таким образом, подражанием знающих. Ведь только тот, кто знает твой облик и тебя, мог бы подражать всему этому». Цит. по: Там же. С. 343.

С. 51. ...Смысл этого моего обобщенного употребления термина и право иметь поэзию как образец, когда речь идет об искусстве вообще, ясен из статьи в Искусстве.
– Шпет имеет в виду статью: Шпет Г.Г. Проблемы современной эстетики // Искусство. 1923. № 1. С. 43-78. См. наст. изд. С. 288-324.

С. 52. ...В отрешенной установке - фантазия (Гегель: «материал поэзии»; Фрошаммер и т.д.). — Речь идет о гегелевской трактовке фантазии: «По мере того как возрастает идеальность и внешний материал получает более многосторонний частный характер, умножается многообразие как содержания, так и форм, понимаемых им. Поэзия же вообще отделывается от подобной значимости материала таким образом, что определенность ее способа чувственного выявления не дает более оснований для ограничения специфическим содержанием и узким кругом восприятия и изображения. Поэтому она уже и не связана исключительно с какой-либо определенной художественной формой, но становится всеобщим искусством, способным в любой форме разрабатывать и высказывать любое содержание, которое вообще может войти в фантазию, поскольку настоящим ее материалом остается сама фантазия, эта всеобщая основа всех особых форм искусства и всех отдельных искусств». Цит. по: Гегель ГВ.Ф. Эстетика. В 4 т. Т. 3 / Пер. с нем. А.М. Михайлова, под ред. М. Лифшица. М., 1971. С. 350.
– Фрошаммер (Froschammer) Якоб (1821 — 1893) - немецкий философ, католический священник. С 1854 по 1862 год - профессор в Мюнхене; в 1871 году выступил против Ватиканского собора, в особенности против догмы о непогрешимости папы. В основании его гносеологической концепции лежит идея творческой мировой фантазии, которая сама по себе бессознательна и только в человеке полностью сознает себя. Фрошаммер полагает, что деятельность фантазии неразрывно связана с веществом и силой и включает их в себя как необходимые моменты. Все явления мира возникают и развиваются путем реализации и дифференцирования мировой потенции, от века присущей миру. При этом обшая форма мировой фантазии разветвляется и индивидуализируется в разнообразные частные формы; но все позднейшие формы потенциально скрыты в первоначальных, подобно тому, как в зерне скрыто все будущее растение. — Шпет имеет в виду книгу Фрошаммера: «Die Phantasie als Grundprinzip des Weltprozesses» (1877).

C. 53. ...Cp. Hegel, Aesthetik III, 231.
– Шпет имеет в виду следующую мысль Гегеля: «Поэзия, словесное искусство, есть именно третье, целостность, объединяющая в себе на более высокой ступени, в области самой духовной внутренней жизни, крайности, представленные пластическими искусствами и музыкой. Ибо с одной стороны, в поэтическом искусстве, как и в музыке, содержится начало внутренней жизни, внимающей самой себе, начало, которого еще лишены архитектура, скульптура и живопись. С другой стороны, в сфере внутреннего представления, созерцания и чув

ствования поэзия сама создает широкий объективный мир, отнюдь не теряющий определенности, присущей скульптуре и живописи, и способный с гораздо большей полнотой, чем какое-либо другое искусство, представить во всей широте целостность события .... Поэзия составляет третью сторону, дополняющую живопись и музыку как романтические искусства». И далее: «Поэзия с помощью разнообразных средств также может давать наглядный образ, поскольку в фантазии вообще заключен принцип выявления всего для созерцания. Но поскольку поэзия все же движется в стихии представления, природа которого духовна, так что ей пригодна и всеобщность мышления, то она не в силах достичь определенности наглядного чувственного созерцания». Цит. по: Гегель Г.В.Ф. Эстетика. В 4 т. Т. 3 / Пер. с нем. А.М. Михайлова, под ред. М. Лиф-шица. М., 1971. С. 343, 344.

С. 54. ...Слово-воплощение = поэтическое слово («образ» поэтический и фигура речи). Отсюда кажущееся единство стилистики у Вак-кернагеля.
– Ваккернагель (см. прим. к с. 46, 48).

С. 57. ...В словесном творчестве (искусстве) — изобилие риторического материала - (Ср. Hegel, III, 395, ср. Vischer, V, § 848, s. 1205), преобладание над эстетическим. Эстетическое, украшенное. Эстетическое остается искусственным, искусственно внешним. — Шпет имеет в виду рассуждение Гегеля о средствах поэтического языка и о различии в их применении. К особым средствам, которыми может воспользоваться поэтический язык для выполнения своих задач, Гегель относит порядок слов, т.е. «так называемые фигуры речи, поскольку они соотносятся именно со словесным облачением как таковым. Применение их легко приводит к риторике и декламации в дурном смысле слова и разрушает индивидуальную жизненность, если эти формы на место своеобразного излияния чувства и страсти ставят всеобщий, выполненный по правилам способ выражения, образуя тем самым прямую противоположность проникновенному, немногословному, фрагментарному высказыванию». И далее: «Поэтические создания эпох, уже сложившихся прозаически, существенно отличаются от изначально поэтических времен и народов. Здесь поэтическое творчество может идти так далеко, что это созидание выражения сделается для него основным моментом и оно станет направлять свое внимание не столько на внутреннюю истину, сколько на слаженность, гладкость, изысканность и эффективность словесной стороны. Именно здесь развиваются риторика и декламация ..., поскольку теперь осмысленное формирование возвещает о себе как о преднамеренности, и самосознательно упорядочиваемое искусство ослабляет подлинное воздействие, которое

должно быть и казаться непреднамеренным и невинным». Цит. по: Гегель Г.В.Ф. Эстетика. В 4 т. Т. 3 / Пер. с нем. А.М. Михайлова, под ред. М. Лифшица. М., 1971. С. 391, 393.
– Шпет ссылается на известную «Эстетику» Фр. Т. Фишера (См. прим. к с. 29). Фишер пишет: «Durch ihre Stellung an der Grenze der Kunste ist die Dichtkunst die unmittelbare Nachbarin des Gebiets, worin scheinlos das Wahre und Gute vorgetragen wird und welches ihrgegenuber Prosa heiBt. Sie tritt daher leichter, als jede andere Kunst, auf diesen Boden uber, indem sie die wahre asthetische Einheit von Idee und Bild entmischt, allgemeine oder thatsachliche Wahrheit mit schonen formen nur auBerlich bekleidet und durch solchen Inhalt naher oder entfernter auf den Willen zu wirken sucht. Hiedurch wird immer zugleich die asthetische Illusion aufgehoben, indem die Person des Dichters zu sichtbar hervortritt». Цит. по: VischerFr.Th. Aesthetik oder Wissenschaft des Schonen. Stuttgart, 1857. Theil II. S. 1205.

Русский перевод .С. Плотникова: «Поэтическое искусство, в силу своего положения на границе искусств, непосредственно соседствует с областью, в которой истинное и доброе выражается без прикрас и которая в отличие от него называется прозой. Легче чем любое другое искусство, оно может переходить на эту почву, разделяя подлинное эстетическое единство идеи и образа, лишь внешне облачая всеобщие или фактические истины в прекрасные формы и стремясь с помощью своего содержания сильнее или слабее воздействовать на волю. Вместе с тем, таким образом всегда уничтожается и эстетическая иллюзия, поскольку личность поэта выступает слишком явно».

С. 59. ...Проблема стиля, как проблема онтических форм языка и вопрос о наглядности (Hamburger, 136—137). — Шпет имеет в виду книгу: Hamburger . Das Form-Probfem in der neueren deutschen Asthetik und Kunsttheorie. Heidelberg, 1915. Она пишет: «So ist der Stil die Auspragung gewisser Formgesetzlichkeit. Aber damit ist sein Wesen noch nicht erschopft, denn die Formensprache selbst ist nicht ein feststehendes Schema, sondern ist Objektivation des sich entwickelnden Zeitgeistes, und so erhebt sich erst aus dieser scheinbaren Antinomie von GesetzmaBigkeit und Variabilitat das Problem: Wie kann der Stil Ausdruck einer Gesetzmafligkeit und doch zugleich dem Wandel unterworfen sein, oder - mit bezug auf das Formproblem: Wie kann sich die Gleichheit der Formensprache in den einander ablosenden Stilen behaupten?». Цит. по: Hamburger . Das Form-Problem in der neueren deutschen Asthetik und Kunsttheorie. Heidelberg, 1915. S. 137.

Русский перевод .С. Плотникова: «Так что стиль является отпечатком известного закона формы. Но этим его сущность не исчерпывается, ибо язык форм сам по себе не есть заранее установ

ленная схема, а, напротив, - объективация развивающегося духа эпохи. Так что из этой мнимой антиномии закономерности и изменчивости впервые и возникает основная проблема, - каким образом стиль может и выражать закономерность, и быть вовлеченным в процесс изменения, или иначе, с учетом проблемы формы, -каким образом может утверждаться равенство языка форм в последовательности сменяющих друг друга стилей?».

С. 60. ...Разница ритма в стихах и прозе. См.: Zeitschrift Гйг Aesthetik. XVI. I. S. 117.
– Шпет имеет в виду следующее рассуждение Августа Шмарзова: «Der akustische Rhythmus in der Poesie und in der Prosa. Der gemischte Rhythmus, um den es sich hier handelt - wir wollen ihn der Kurze halber Sprachrhythmus nennen, - muB ebendeshalb, weil er der organische Rhythmus der Sprache ist, sich notwendig sowohl in der Poesie wie der Prosa vorfinden. Und dies ist tatsachlich der Fall. Aber, wahrend er sich allein und unbehindert in der Prosa entfaltet, tritt er in der Poesie mit anderen noch starker hervorspringenden Rhythmen in Wettstreit, die ihn zuweilen, wenn er nicht vollig mit ihnen verschmilzt, so sehr verdecken, dafl man ihn kaum gesondert herauszuerkennen vermag». — Цит. по: Schmarsow . Zur Lehre vom Rhythmus // Zeitschrift fiur Asthetik und allgemeine Kunstwissenschaft / Hrsg. M. Dessoir. Bd. XVI. Heft 1. Stuttgart 1921. S. 116.
– Акустический ритм в поэзии и в прозе. Смешанный ритм, о котором здесь идет речь - назовем его для краткости языковым ритмом, — как раз в силу того, что это органический ритм языка, необходимо должен присутствовать как в поэзии, так и в прозе. Так оно и есть на самом деле. Но если в прозе языковой ритм проявляется единовластно и беспрепятственно, то в поэзии он вступает в состязание с еще более выразительными ритмами, которые в тех случаях, когда он не полностью с ними сливается, настолько заглушают его, что в отдельности его уже практически невозможно распознать (нем.).