Знаю старцев, на жизненном склонекоротающих тихие днив том невидимом облаке вони,что когда-то издали они.Кто уходит, роль не доиграв,словно из лампады вылив масло,знает лучше всех, насколько прав,ибо искра Божья в нём погасла.Былое сплыло в бесконечность,а всё, что завтра – тёмный лес;лишь день сегодняшний и вечностьмой возбуждают интерес.Шепнуло
мне прелестное создание,что я ещё и строен и удал,но с нею на любовное свиданиена ровно четверть века опоздал.Ушедшего былого тяжкий следявляется впоследствии некстати,за лёгкость и беспечность юных летмы платим с переплатой на закате.Другим теперь со сцены соловьипоют в их артистической красе,а я лишь выступления своихожу теперь смотреть, и то не все.То плоть загуляла, а духу не весело,то дух воспаряет, а плоть позабыта,и нету гармонии, нет равновесия —то чешутся крылья, то ноют копыта.Уже мы стали старыми людьми,но столь же суетливо беспокойны,вступая с непокорными детьмив заведомо проигранные войны.Течёт сквозь нас река времён,кипя вокруг, как суп,был молод я и неумён,теперь я стар и глуп.Поскольку в землю скоро лечь нами отойти в миры иные,то думать надо ли о вечном,пока забавы есть земные?Погоревать про дни былыеи жизнь, истекшую напрасно,приходят дамы пожилыеи мне внимают сладострастно.Нет вовсе смысла втихомолкугрустить, что с возрастом потух,но несравненно меньше толкуна это жаловаться вслух.В тиши на руки голову клоня,порою вдруг подумать я люблю,что время вытекает из меняи резво приближается к нулю.Пришёл я с возрастом к тому,что меньше пью, чем ем,а пью так мало потому,что бросил пить совсем.С годами нрав мой изменился,я разлюбил пустой трезвон,я всем учтиво поклонилсяи отовсюду вышел вон.Былое вдруг рыжею девкоймне в сердце вошло, как колючка,а память шепнула с издевкой,что это той женщины – внучка.
На свете ничего нетпостоянней превратностей, потерь и расставаний
Небо с годами заметнее в луже,время быстрее скользит по часам,с возрастом юмор становится глубже,ибо смешнее становишься сам.Живу
я очень тихо, но однакослежу игру других, не мельтеша,готова ещё всё поставить на конмоя седобородая душа.Нам пылать уже вряд ли пристало,тихо-тихо нам шепчет бутылка,что любить не спеша и устало —даже лучше, чем бурно и пылко.Не стареет моя подруга,хоть сейчас на экран кино,дует западный ветер с югав наше северное окно.На склоне лет на белом светевесьма уютно куковать,на вас поплёвывают дети,а всем и вовсе наплевать.Ещё не помышляя об уходе,сохранному здоровью вопреки,готовясь к растворению в природе,погоду ощущают старики.Здесь и там умирают ровесники,тают в воздухе жесты и лица,и звонят телефоны, как вестники,побоявшиеся явиться.Люблю и надеюсь, покуда живой,и ярость меняю на нежность,и дышит на душу незримый конвой —безвыходность и неизбежность.Умрёт сегодня-завтра близкий друг,естественна, как жизнь, моя беда,но дико осознание, что вдругнас нечто разлучает навсегда.Не отводи глаза, старея,нельзя незрячим быть к тому,что смерть – отнюдь не лотерея,а просто очередь во тьму.Такие бывают закаты на свете,такие бывают весной вечера,что жалко мне всех разминувшихся с этими умерших ночью вчера.Каков понесенный урони как темней вокруг,мы только после похоронпонять умеем вдруг.Только что вчера ты девку тискал,водку сочно пил под огурец,а уже ты вычеркнут из списка,и уже отправился гонец.Подвергнув посмертной оценкесудьбу свою, душу и труд,я стану портретом на стенке,и мухи мой облик засрут.Прочтите надо мной мой некрологв тот день, когда из жизни уплыву:возвышенный его услыша слог,я, может быть, от смеха оживу.Лечит и хандру, и тошнотустранное, но действенное средство:снова дарит жизни полнотусмерти недалёкое соседство.В загадках наших душ и мирозданияособенно таинственно всегда,что в нас острей тоска от увядания,чем страх перед уходом в никуда.