Тоска бессмысленных скитаний,бесплодный пыл уплывших дней,напрасный жар пустых мечтаний —сохранны в памяти моей.Уже по склону я иду,уже смотрю издалека,а всё ещё чего-то ждуот телефонного звонка.В апреле мы играли на свирели,всё лето проработали внаём,а к осени заметно присмирелии тихую невнятицу поём.Как
ночь безнадёжно душна!Как жалят укусы презрения!Бессонница тем и страшна,что дарит наплывы прозрения.Если не играл ханжу – аскета,если нараспашку сквозь года —в запахе осеннего букеталето сохраняется тогда.Судьбой в труху не перемолот,ещё в уме, когда не злюсь,я так теперь уже немолод,что даже смерти не боюсь.Летят года. Остатки сладки,и грех печалиться.Как жизнь твоя? Она в порядке,она кончается.На старости, в покое и тишиокрепло понимание моё,что учат нас отсутствию душилишь те, кто хочет вытравить её.Сделать зубы мечтал я давно:обаяние сразу удвоя,я ковбоя сыграл бы в кино,а возможно – и лошадь ковбоя.Ленив, апатичен, безволен,и разум и дух недвижимы —я странно и тягостно боленутратой какой-то пружины.В промозглой мгле живёт морокасоблазна сдаться, всё оставитьи до назначенного срокадуше свободу предоставить.Я хотел бы на торжественной латыниюным людям написать предупреждение,что с годами наше сердце сильно стынети мучительно такое охлаждение.Когда свернуло стрелки на закат,вдруг чувство начинает посещать,что души нам даются напрокат,и лучше их без пятен возвращать.Глупо жгли мы дух и телораньше времени дотла;если б молодость умела,то и старость бы могла.Зачем болишь, душа? Устала?Спешишь к началу всех начал?Бутылка дней пустее стала,но и напиток покрепчал.Я смолоду любил азарт и глупость,был формой сочен грех и содержанием,спасительная старческая скупостьзакат мой оградила воздержанием.Слабеет жизненный азарт,ужалось время, и похоже,что десять лет тому назадя на пятнадцать был моложе.Мой век почти
что на исходе,и душу мне слегка смущает,что растворение в природееё нисколько не прельщает.Наступила в судьбе моей фазаупрощения жизненной драмы:я у дамы боюсь не отказа,а боюсь я согласия дамы.Так быстро проносилось бытиё,так шустро я гулял и ликовал,что будущее светлое своёоднажды незаметно миновал.В минувшее куда ни оглянусь,куда ни попаду случайным взором —исчезли все обиды, боль и гнусь,и венчик золотится над позором.Мне жалко иногда, что время вспятьне движется над замершим пространством:я прежние все глупости опятьпроделал бы с осознанным упрямством.Я беден – это глупо и обидно,по возрасту богатым быть пора,но с возрастом сбывается, как видно,напутствие «ни пуха, ни пера».Сегодня день был сух и светели полон ясной синевой,и вдруг я к вечеру заметил,что существую и живой.У старости душа настороже:ещё я в силах жить и в силах петь,ещё всего хочу я, но уже —слабее, чем хотелось бы хотеть.Овеян скорым расставанием,живу без лишних упованийи наслаждаюсь остываниемзолы былых очарований.Безоглядно, отважно и шалосовершала душа бытиёи настолько уже поветшала,что слеза обжигает её.Сойдя на станции конечной,мы вдруг обрадуемся издали,что мы вдоль жизни скоротечнойсовсем не зря усердно брызгали.Живу я, смерти не боясь,и душу страхом не смущаю:земли, меня и неба связья неразрывной ощущаю.Смотрю спокойно и бесстрастно:светлее уголь, снег темней;когда-то всё мне было ясно,но я, к несчастью, стал умней.Свободу от страстей и заблужденийнесут нам остывания года,но также и отменных наслажденийотныне я лишаюсь навсегда.Есть одна небольшая примета,что мы всё-таки жили не зря:у закатного нашего светазанимает оттенки заря.Увы, всему на свете есть предел:облез фасад, и высохли стропила,в автобусе на девку поглядел,она мне молча место уступила.