Поскольку наш век возмутительно краток,я праздную каждый свой день как удачу,и смерти достанется жалкий остатокздоровья, которое сам я растрачу.В узком ящике ляжем под крышкой,чуть собака повоет вослед,кот утешится кошкой и мышкой,а вдову пожалеет сосед.Ещё задолго до могилыспокойно следует понять,что нам понадобятся силы,чтобы достойно смерть принять.Мне
жаль, что в оперетте панихидной,в её всегда торжественном началене в силах буду репликой ехиднойразвеять обаяние печали.Во мне приятель веру сеяли лил надежды обольщение,и столько бодрости навеял,что я проветрил помещение.Когда нас учит жизни кто-то,я весь немею;житейский опыт идиотая сам имею.Чтоб сочен и весел был каждый обед,бутылки поставь полукругом,а чинность, и чопорность, и этикетпускай подотрутся друг другом.Портили глаза и гнули спины,только всё невпрок и бесполезно,моего невежества глубины —энциклопедическая бездна.Душа не потому ли так тоскует,что смутно ощущает мир иной,который где-то рядом существует,окрашивая смыслом быт земной?А на небе не тесно, поверьте,от почтенных, приличных и лысых,потому что живут после смертитолько те, кто при жизни не высох.Мне забавна в духе нашем пошломстрасть к воспоминаниям любым,делается всё, что стало прошлым,розовым и светло-голубым.Настолько он изношен и натружен,что вышло ему время отдохнуть,уже венок из лавров им заслужен —хотя и не на голову отнюдь.Меня любой прохожий чтобы помнил,а правнук справедливо мной гордился,мой бюст уже лежит в каменоломне,а скульптор обманул и не родился.Очень важно, приблизившись вплотьк той черте, где уносит течение,твёрдо знать, что исчерпана плоть,а душе предстоит приключение.Люблю стариков, их нельзя не любить,мне их отрешённость понятна:душа, собираясь навеки отбыть,поёт о минувшем невнятно.Вонзится в сердце мне игла,и вмиг душа вспорхнёт упруго;спасибо счастью, что былаона во мне – прощай, подруга!Поздним утром я вяло встаю,сразу лень изгоняю без жалости,но от этого так устаю,что ложусь, уступая усталости.Во мне смеркаться стал огонь;сорвав постылую узду,теперь
я просто старый конь,пославший на хер борозду.Сегодня ощутил я горемычно,как жутко изменяют нас года:в себя уйдя и свет зажгя привычно,увидел, что попал я не туда.Зачем под сень могильных плитнести мне боль ушедших лет?Собрав мешок моих обид,в него я плюну им вослед.Да, птицы, цветы, тишинаи дивного запаха травы...Но райская жизнь лишеназемной незабвенной отравы.Мне кажется, былые потаскушки,знававшие катанье на гнедых,в года, когда они уже старушки —с надменностью глядят на молодых.Я прежний сохранил в себе задор,хотя уже в нём нет былого смысла,поэтому я с некоторых порподмигиваю девкам бескорыстно.Что к живописи слеп, а к музыке я глух —уже невосполнимая утрата,зато я знаю несколько старухс отменными фигурами когда-то.Зря вы мнётесь, девушки,грех меня беречь,есть ещё у дедушкичем кого развлечь.Настолько не знает пределалюбовь наша к нам дорогим,что в зеркале дряблое теломы видим литым и тугим.Забавно желтеть, увядая,смотря без обиды пустойна то, как трава молодаясмеётся над палой листвой.Надеюсь, без единого проклятия,а если повезёт – и без мученийя с жизнью разомкну мои объятиядля новых, Бог поможет, приключений.Всегда приятно думать о былом,со временем оно переменилось,оно уже согрето тем теплом,которое в душе тогда клубилось.Зря не печалься, старина,печаль сама в тебе растает,придут иные времена,и всё гораздо хуже станет.С Богом я общаюсь без нытьяи не причиняя беспокойства:глупо на устройство бытияжаловаться автору устройства.Чтоб нам в аду больней гореть,вдобавок черти-истязателизаставят нас кино смотреть,на что мы жизни наши тратили.А вдруг устроена в природесовсем иная череда,и не отсюда мы уходим,а возвращаемся туда?Я спокойно растрачу года,что ещё мне прожить суждено,ибо кто я, зачем и куда —всё равно мне понять не дано.