Испытание огнем

Азар поднял голову, посмотрел на меня и оскалился. Рот не двигался, но его гулкий, настойчивый голос раздался внутри моего черепа:

— Буквально минутка осталась, смертный. Минутка — и всё встанет на свои места. Ты не сможешь это остановить. И друг твой не успеет. Вы можете только смотреть.

Я стиснул зубы. Взглянул на своего бывшего питомца, потом на Катю. В висках стучало, как молот. «Что же делать?» — снова промелькнуло в голове. Азар поднял обе руки вверх. Вокруг его запястий закрутились огненные ленты, они взмыли вверх и образовали круг над Катей. Её тело дёрнулось.

— Хватит! — закричал я, но сам себя не услышал. Рёв бывшего пса затмил всё. И тут я понял: Азар не может говорить — рык мешает. Он слышит только свои мысли. Он не может сосредоточиться. Я тоже уже почти ничего не слышал, только жуткий рёв. Вибрация от него прошивала грудную клетку, словно кто-то бил по мне молотом. Стены дрожали, воздух густел, как перед бурей, как будто само подземелье больше не выдерживало напряжения.

Азар стоял перед алтарём, раскинув руки и что-то шептал. Пламя над Катей вспыхивало и гасло, как умирающий фонарь. А я стоял, застыв, как вкопанный. Все мышцы свело. Пот катился по лбу, по спине, в голове шумело, как в водопаде.

— Делай что-нибудь… — выдавил я из себя. — Начинай уже делать...

Я силился вспомнить хоть что-нибудь из дедовских слов. Хоть строчку. Хоть символ. Хоть тень совета. Ничего. Разум путался, мысли вязли, и с каждой секундой становилось ясно — не успею. Я пошатнулся. Пространство будто дёрнулось — то ли от жара, то ли от дурноты. Не удержался и опёрся рукой на бок того существа, которым стал мой пёс, чтобы не упасть. Никак вздрогнул, его шерсть под моей ладонью на миг стала раскалённой, как камень на солнце. И в этот миг…

Что-то вспыхнуло во мне. Кажется, где-то в моей груди что-то взорвалось.Я закричал, но не от боли, а от нахлынувшего чувства свободы. Откуда-то изнутри, прямо из центра груди, рванулся наружу и охватил меня кругом яркий сине-золотой свет. Я невольно отпрянул, но он уже сиял из меня, бьющим вверх столбом, соединяя меня, кажется, с самим небом. Это сияние прошло сквозь висящий передо мной мутный знак. Он вспыхнул изнутри, сначала тускло, затем ярче, ярче — и наконец прорвался наружу ослепительным свечением. Его линии засияли всеми цветами — не радуги, нет. Это были цвета, которых я не знал. Цвета, от которых щемило сердце, хотелось плакать и смеяться одновременно.

Я увидел, как Азар обернулся. В его глазах мелькнуло удивление. Настоящее, неподдельное.— Что ты сделал?! — проговорил он. — Зачем ты это сделал? Я стоял, весь дрожа, с прижатой к псу рукой, чувствуя, как свет внутри меня бьётся, словно само сердце. Амулет «Глаз Неба», тот, что дал дед и который погрузила в меня Нурия, пробудился. И вот он — пятый знак.

Повис в воздухе, сверкая, будто вырезанный из чистого света. Пульсировал, медленно вращаясь, и от его движения по залу поплыли тени. Я ощущал, как энергия от него разливается по полу, соединяясь с другими знаками, будто в одной сети. Между ними начали проскакивать искры — сначала едва заметные, как наэлектризованный воздух, а затем всё ярче, мощнее. Они плясали, бегали, множились, ныряя из одного знака в другой, как молнии, пущенные по спирали.

— Что ж... красиво. — Азар выпрямился. На лице у него играла злобная ухмылка. Он наблюдал за искрами, как за детской забавой. — Думаешь, ты что-то изменил этим фокусом? Что это световое шоу помешает мне?

Я молчал.

— Все пять... ты активировал все, — заговорил вновь Азар, глядя на меня с напряжённой улыбкой. — И при этом не понял главного, да? Ты не управлял процессом. Ты — его часть. Но ты не был проводником. Ты всего лишь ингредиент. Без твоей крови ничего бы не вышло. — Он шагнул ближе, жар от него обжигал.

Я сглотнул, пытаясь не показать, что понял это только сейчас. Он сделал ещё один шаг в мою сторону. Воздух между нами дрожал. — Я мог бы давно сделать это. У меня были ученики, последователи, преданные до боли. Но никто из них не подходил. Кровь. Их кровь — пустая. Без рода, без корня. А твоя — правильная.

Он вытянул руку, как будто хотел коснуться воздуха передо мной.— Ты потомок. Шаман. И только ты мог стать дверью. Я ждал тебя. Именно тебя. Я тебя... направлял. Слова звенели в воздухе. Я чувствовал — каждое из них было правдой. Он расправил плечи, и его глаза вспыхнули.

— Но не обольщайся, человечишка. Ритуал идёт своим чередом. Ты можешь светить, свистеть, рисовать знаки — но воля огня неумолима. Это всё уже бесполезно.

Я смотрел ему в глаза. Сердце грохотало в груди, но страх отступил. Внутри осталась только твёрдость. И ощущение, что всё действительно идёт так, как должно быть.

— Ты ошибаешься, — сказал я. — Всё будет совсем по-другому. Ты просто ещё этого не понял.

Азар хмыкнул и повернулся обратно к алтарю. Катя догорала над каменной плитой. С каждой секундой её очертания всё сильнее растворялись в светящейся пелене. Я сделал шаг вперёд. И тут началось то, чего не ждал даже Азар.

Сначала я подумал, что это пепел. Или сверху сыплется сажа. Потом — что это какие-то мошки. Спустя секунду стало понятно — это были мухи. Чёрные, плотные, будто слепленные из смолы и пыли. Они вылетали отовсюду: из углов, из потолка, прямо из воздуха. Сначала десятки. Потом сотни. Потом тысячи. Нескончаемый рой. Они кружили, плотным чёрным облаком, жужжали, замирали, резко бросались в стороны. Воздух вибрировал, как в улье.

— Что... за... дрянь?! — злобно прошипел Азар. Он резко обернулся ко мне, и впервые в его голосе не было насмешки. — Это не ты. Тогда... кто?!

Мухи облепили его свечи. И в тот же миг всё пламя погасло. Одновременно. Без звука. Как будто кто-то щелчком погасил свет по всей комнате. Катя осыпалась пеплом на каменную плиту алтаря. В зале воцарилась густая тьма, прорезаемая лишь мерцанием знаков. Азар изменился в лице. Он больше не ухмылялся. Он напряжённо смотрел вглубь зала, будто ждал, что сейчас из этой массы кто-то выйдет. И в этот момент замолчал Никак.

Раньше его рык был фоном — низким, нестерпимым, давящим. Он вибрировал в грудной клетке и резонировал с помещением. Но теперь тишина резко ударила по ушам. Наступила такая звенящая пауза, что я невольно задержал дыхание. Никак стоял напротив Азара. Огромный. Светящийся изнутри. Его глаза горели, но он молчал. Ждал. Азар замер. Мухи вились чёрными тучами.

А между знаков продолжали метаться искры, теперь уже неуправляемо — как если бы внутри конструкции что-то вышло из-под контроля. Я стоял в центре зала и впервые почувствовал, как само пространство подчиняется не Азару, не мне, а чему-то большему. Оно приближалось.

И Азар это знал.

Глава 23. Мухи

Мухи продолжали носиться по залу, словно оголтелые, но я вдруг заметил: их движение... упорядочивалось. Тотальное, иррациональное жужжание становилось ритмичным, будто марш невидимой армии.