Истории для кино
Шрифт:
Лёдя язвительно усмехается:
– Для кого? Вся публика будет у нас.
Елена легко парирует:
– Это публика от уехавшего цирка. А все интеллигентные зрители будут у нас.
Смуглому крепышу по другую сторону от Ленской надоела перепалка, он привстает из-за столика.
– Леночка, может, пора мне потолковать с этим…
Всегда готовый к драке Лёдя оживляется:
– Конечно, пора, давай потолкуем!
Но Елена останавливает крепыша:
– Не надо, Петя, я сама разберусь…
– Да, Петюня, не лишай даму удовольствия! – мгновенно переключается Лёдя. – Она же не в силах расстаться со мной, она
Компании за обоими столикам затихают в ожидании хода Елены.
И красавица делает свой ход с презрительной величественностью королевы:
– Влюбиться в клоуна? Это так глупо, что даже не смешно!
Посрамленный Лёдя плетется на свое место. Но в упрямом желании оставить за собой последнее слово возвращается и водружает на столик конкурентов шампанское:
– Выпейте за здоровье клоуна!
На сцене Театра оперетты дают «Елену Прекрасную». И прекрасная Елена Ленская поет:
Будь ты рабыня иль царица,Будь ты Юпитера жена,Но если женщине не спится,Причина этому одна —Случайно сказанное слово,Случайный жест, случайный взгляд,И мы о том мечтать готовы,Чего нам боги не велят…На галерке спектакль смотрит Лёдя. Поначалу взгляд его довольно скептичен и даже насмешлив. Но голос Елены так чист, нежен и трогателен, что Лёдя невольно теряет скепсис и заслушивается ее пением.
Нет, не уйтиНам от зова судьбыПусть даже честь потерять, потерять суждено,Желаний нашихМы только рабы —Как ни крепись, устоять, устоять не дано!Вся публика восторженно аплодирует примадонне. Но никто не хлопает так пламенно, как Лёдя, – он чуть не сваливается с галерки.
Неизвестно, снилась Лёде в эту ночь Елена или не снилась. Но на рассвете в гостиничный номер Лёди кто-то настойчиво стучит. Лёдя с трудом просыпается и стонет:
– О-о, кого несет в такую рань!
Из-за двери слышится приглушенный голос купца Ильи Сергеевича:
– Леонид Осипович! Ради бога, мне срочно, очень срочно!
Лёдя сползает с кровати, нащупывает на тумбочке графин с водой, жадно пьет из горла на ходу, двигаясь с полузакрытыми глазами к двери, открывает ее, и глаза его распахиваются на полную катушку. Перед ним стоит Илья Сергеевич – без бороды, без жилетки с золотыми часами, в простом кафтане и даже в лаптях.
– Что с вами?!
Купец мощным животом заталкивает
Лёдю в номер, запирает за собою дверь, прислушивается к тому, что происходит в коридоре и лишь после всего этого падает в кресло:– Я разорен!
Лёдя тоже шлепается в кресло:
– Как… разорен?
– Окончательно и до нитки! – горестно поясняет Илья Сергеевич.
– Нет, это… это просто водевиль какой-то… Не может быть!
– Может. Колебания цен, нечистые на руку партнеры, козни конкурентов… Все обрушилось вмиг… Вот до какого непотребства дошел!
Купец с болью комкает рукой голый выбритый подбородок.
– Вынужден срочным порядком покинуть город…
– Но у нас аренда проплачена только до завтра!
Илья Сергеевич разводит руками:
– Увы, ничем не в силах помочь. Более того, наношу вам еще урон…
Лёдя, уже готовый к самому худшему, спрашивает не без дрожи в голосе:
– Какой… урон?
– Я Катюшу отправляю к тетке в Полтаву. Лишаю ваш театр большого таланта…
Лёдя вздыхает с облегчением, но удерживается от того, чтобы сообщить несчастному отцу правду об этом таланте, и опускает голову в знак большой скорби.
Купец достает из кармана конверт:
– Не смею более мешать. А это вам – прощальный привет…
Илья Сергеевич вручает Лёде конверт и покидает номер. Лёдя с нетерпеливой надеждой вскрывает конверт и достает из него фотокарточку. Заглядывает в конверт и даже трясет его – не застряли ли там деньги? Но ничего, кроме фотографии, не обнаруживает.
На фото изображена несостоявшаяся звезда никопольского театра, а на обратной стороне – надпись: «Не забывай меня и жди, ведь наше счастье впереди! Навеки ваша Катюша».
И вновь труппа пребывает в полном унынии. Лёдя шагает взад-вперед по сцене, думая свою нелегкую думу. Кудрявая артистка не выдерживает напряжения и всхлипывает:
– Что же нам, бедным-бедненьким, делать!
Все шикают на нее, чтоб не мешала титанической работе ума Лёди. А он вдруг останавливается, как вкопанный. И долго молчит. Теперь не выдерживает пожилая актриса:
– Ну же? Ну?
– Есть! – сообщает Лёдя. – Есть один убойный номер!
Афиша у театра гласит аршинными буквами:
ВПЕРВЫЕ В НИКОПОЛЕ!
ПРОЕЗДОМ ИЗ РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО!
МУЗЫКАЛЬНЫЙ НЕГР ДЖОН ДЖОНСОН ИЗ БРАЗИЛИИ!
В зале аншлаг. Ведущий объявляет:
– Дамы и господа! Музыкальный негр Джон Джонсон со своим любимым переводчиком!
Появляются вымазанный черной краской Лёдя и тощий артист. Лёдя кланяется и голосит:
– Гуд бай! Оревуар! Ауфвидерзейн! Ариведерчи!
Тощий артист «переводит»:
– Негр Джон Джонсон сказал: «Здравствуйте!»
Зал смеется. Тощий обращается к Лёде:
– А не скажет ли нам негр Джон Джонсон, долог ли был его путь к нам?
Лёдя отвечает:
– Бердичев, Жмеринка, Крыжополь!
Тощий переводит:
– Негр Джон Джонсон прибыл к нам из Монте-Карло через Монтевидео прямо из Рио-де-Жанейро!
Зал хохочет. Диалог «негра» с «переводчиком» набирает силу.
– А не даст ли нам негр Джон Джонсон несколько ответов на наши вопросы?
– Рахат-лукум сильвупле как дам по морде!
– Уважаемый негр Джон любезно согласился дать нам любой ответ.