История дьявола

Но, что гораздо хуже, африканские культы приходят к упадку еще и потому, что две великие религии, ислам и христианство, занесли на «черный» континент неведомый раньше фанатизм. Так, мусульмане из народа фульбе [478] , проживавшие в южном Камеруне, вначале поработили племя кирди, а затем, произведя отбор по религиозному и культурному принципу, собрали местных жителей в своего рода гетто или вовсе продали в рабство. «И только в начале XX века при германском колониальном господстве удалось изжить торговлю рабами, которой промышляли вожди фульбе» [479] .

478

Фульбе — народ в Западной и Центральной Африке, называющийся также фула, пелы, фуланке, филани и др. — Прим. переводчика.

479

Gert Chesi. Les Derniers Africains. Arthaud, 1978.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что в настоящее время нам не удастся изучить африканскую религию в «чистом» виде, ибо в свое время произошло смешение африканских местных культов, на которые, в свою очередь, оказали влияние христианство и ислам.

По свидетельству этнологов, до сих пор еще недостаточно изученная африканская мифология перенасыщена мифами и легендами. Как известно, на всем необозримом пространстве «черного» континента, похожего на гигантский плод манго, свирепствуют два главных бедствия — засуха и смерть, или, наоборот, смерть и засуха. От саванны до джунглей, от равнины до предгорий жизнь возможна только там, где есть вода. «Если бы не Nommo (вода)... то не было бы Земли, ибо только вода дает ей жизнь», — утверждалось в предании догонов [480] , приведенном в одной из самых известных работ по африканской этнологии «Dieu d’eau» [481] .

480

Догоны — народ, проживающий в Мали и Буркина-Фасо. — Прим. переводчика.

481

Marcel Griaule. Dieu d’eau. Fayard, 1966.

Изменившиеся до неузнаваемости африканские культы считаются самыми древними на земле, ибо первые люди сначала появились на африканском континенте, а уже затем в Азии. Антропологи полагают, что человеческая раса возникла в результате многих последовательных превращений и прошла путь от первобытных людей [482] до Ноmо sapiens и Ноmо sapiens sapiens [483] . Начиная с восьмидесятых годов нашего столетия никто больше не поддерживает гипотезу о существовании единого очага гоминизации и не делает скоропалительных заявлений о последующем распространении людей по всей планете [484] . Надо иметь большую смелость, чтобы, подобно Мартену Берналу [485] , утверждать, что африканцы породили все другие мировые культуры, сравнительно недавно (в XV веке до н.э.) перебравшись на соседние континенты через Средиземное море. Еще как-то можно допустить, что нубийцы [486] оказали большое влияние на культуру Египта, а племена первобытных людей с территорий, занимаемых в настоящее время саваннами, поднялись на север и, добравшись до Ближнего Востока, двинулись к другим континентам. Однако к этой гипотезе следует подходить с особой осторожностью, ибо у нас нет доказательств, что неандертальцы, а затем кроманьонцы выделились в человеческую особь именно на «черном» континенте.

482

Останки первобытного человека, названного учеными Люси, были обнаружены в районе Восточного рифта.

483

Donald Johanson et Maitland Eley. Lucy, une jeune femme de trois cent cinquante mille ans. Robert Laffont, 1983.

484

Теория, в соответствии с которой люди сначала появились на одном или двух континентах, а затем уже начали распространяться по земле, получила название диффузионизма. Эта теория была признана ошибочной после того, как было выяснено, что острова Тихого океана, а затем и Евразия не заселялись от гипотетического индоевропейского очага.

485

Black Athena — The Afroasiatic Roots of Classical Civilisation, t. 2 Rutgers University Press, New Brunswick, New Jersey, 1991. Приводя многочисленные данные, полученные археологами и лингвистами, авторы делают слишком большие обобщения, смешивая египетские и семитские влияния с чисто африканскими.

486

Группа родственных народов, проживавших на Нубийско-Аравийском массиве между первым и пятым порогами на территории Египта и Судана в современных границах. С V века здесь существовали государства Нобатия и Мукурра. — Прим. переводчика.

Наконец, учитывая тот факт, что человек религиозен с самого рождения, можно предположить, что африканцы были первыми людьми, придумавшими себе богов. Безусловно, мы никогда точно не узнаем, как они себе их представляли в то далекое время, ибо африканские культы традиционно передавались из поколения в поколение в форме сказаний. Мы можем только догадываться, какой была африканская религия тысячу лет назад. Наиболее распространенным видом народного творчества в Африке является резьба по дереву, то есть произведения искусства и предметы быта создаются из материала, который не выдерживает долгого хранения в тропических условиях, в результате чего возраст самых старинных кустарных изделий, если не считать тех, что изготовлены в Бенине, не превышает двух столетий. Тем не менее нам удалось проследить влияние отдельных мифов на ту или иную религиозную секту и установить, как одна становилась производной другой.

Отличительной чертой всех африканских религий является то, что они формируются вокруг двух полюсов или величин, напоминающих бинарную систему в вычислительной технике: жизнь или ничего, 1 или 0, — с той лишь разницей, что между ними, если взглянуть на эту проблему с точки зрения логики, нет противоречия. Если бы нам удалось абстрагироваться от евроцентризма, представляющего в искаженном виде все неевропейские культуры, в особенности так называемые «примитивные», базируясь при этом на вере в «прогресс» (скажите на милость, какой может быть прогресс в вере в Бога), — как видите, весьма странный и наивный подход — и отказаться от ссылок на экзотику, что оскорбительно для тех, к кому это обращено, и унизительно для тех, кто выставляет подобное отношение напоказ, можно сделать вывод: африканские религии привлекательны не столько обилием мифов, сколько своей сущностью. Африканец, живущий в Гане или в Судане, религиозен потому, что его окружает мир, который ему кажется таинственным и волшебным. К божествам обращаются не только по случаю рождения, смерти, обрезания, свадьбы, праздника урожая, а каждый день. По словам одного образованного африканца, «черная Африка безнадежно больна религией» [487] .

487

Что же касается чисто африканских традиционных верований, приходится говорить об их постепенном исчезновении в результате утраты самобытной культуры и приспособления к чуждой, порой весьма экстравагантной культуре, о чем свидетельствуют некоторые церковные сооружения, построенные под влиянием Запада. Урбанизация Африки и все более широкое распространение телевидения также не способствуют укреплению роли религии, которая в основном практикуется в сельской местности. Многие африканисты между тем полагают, что такие новые для Африки религии, как христианство и ислам, незначительно повлияли на традиционные верования и только обогатили местные мифы. В самом деле, и в наши дни в Африке можно нередко наблюдать, как христианская и мусульманская символики соседствуют с местными фетишами как дополнительная защита. Подобная форма «синкретизма посредством нарастания» встречается довольно часто: мы с этим уже сталкивались в древней Японии, когда синтоизм принял в свое лоно буддизм. Некоторые мусульманские черкесские племена вплоть до начала нынешнего века отмечали христианскую Пасху. И сам автор этих строк наблюдал, как в Верхнем Египте мусульмане распевали в своих домах католические псалмы, когда их к этому вынуждали обстоятельства — болезнь или желание, чтобы у них в семье родился мальчик.

В отличие от верующих, которые, направляясь по определенным дням в места отправления культа, лишь «выполняют свой долг», а все остальное время занимаются привычными или не совсем привычными для себя делами, нисколько не связанными с ритуалами, в которых они только что принимали участие, любой кенийский или суданский крестьянин спешит на базар продать жалкие по европейским меркам плоды труда: пригоршню зерен, перец, пучок трав, тощую курицу, сушеную рыбу, фрукты или коренья, — и у него при этом поет душа от того, что он находится в постоянном контакте со всемогущими богами, от которых зависит материальное благополучие или, наоборот, нищета семьи. Он прославляет жизнь во всей ее красоте и величии, где нет места дьяволу, ибо оборотной стороной бытия может быть только смерть и ничто больше. И стоит увидеть в середине нашего просвещенного века африканца, поднимающего в религиозном экстазе руки к небу, приветствуя первые капли дождя, падающего на землю после долгой засухи, чтобы понять, что льющаяся с неба вода воспринимается не как результат встречи холодного и теплого фронтов воздуха, а как подарок Всевышнего, проявившего милость к людям или выказавшего гнев.

Долгое время европейцы не могли понять сущность африканских религий, в которых животные и растения наделялись душой. Разнообразие африканских мифов, а также богатство пантеона породили иллюзию сначала у арабских колонизаторов, а затем уже и у европейских, так же как, впрочем, у христианских и исламских миссионеров, что местные верования наивны по своей сути и больше похожи на детские сказки. К тому же бытовало мнение, подхваченное средствами массовой информации, что африканцы настолько лишены воображения, что возводят баобабы и цветы в ранг высшего божества, творца вселенной. Многие европейцы верили, что африканцы «обожали» (смысл слова, впрочем, не совсем точен в данном контексте) фетиши, что было глубочайшим заблуждением, ибо жители «черного» континента поклонялись не неодушевленным предметам, обладающим сверхъестественной силой, а духам, воплощенным в фетишах и используемым во время искупительных жертвоприношений.

И будет ошибкой ставить знак равенства между атеизмом и анимизмом прежде всего потому, что анимизм, или культ духов, основывается на концепции бессмертия души, родственной, если не сказать идентичной идее монотеизмов. Для африканца любое божественное создание несет в себе частичку духа Господнего [488] , и самый острый ум не может постичь всей его тайны. Например, народы динка и шилак из Судана верят, что каждый индивидуум вобрал в себя божественную частичку, от которой, в свою очередь, зависит мировое равновесие. Вот почему, когда человек стареет или тяжело заболевает, божественная сущность изменяется к худшему, что чревато всеобщей катастрофой. И потому в некоторых племенах существует (или существовал раньше) обычай «помогать» больным и умирающим поскорее отойти в мир иной. Такая связь с космосом прослеживается почти во всех африканских верованиях.

488

Изучение анимизма (термин, предложенный в начале XVIII века немецким ученым Георгом Эрнстом Сталем для обозначения предвечной души) привело к появлению весьма обширной литературы, начиная с книги Primitive Culture, написанной Sir Edward Burnett Tylor в 1871 году. Уже тогда, по мнению автора, анимизм вел начало от низшей культуры, неспособной постичь высшие силы; как считал Тайлор, анимизм был религией с ограниченной верой в духов и представлял собой первобытную фазу в истории религий, которая предшествовала политеизму, чтобы затем стать монотеизмом; в подобной интерпретации можно увидеть сходство с ошибочной гегельянской концепцией исторического развития. Для такого автора как Andrew Lang, опубликовавшего в 1898 году работу под названием The Making of Religion, анимизм, напротив, ведет начало от культа героев, трансформировавшегося затем в мифы, как это было в эллинистической религии. В наши дни антропология отказалась от ограниченного толкования анимизма и теперь признает «космобиологической» религией, в которой удивительным образом соединились направления современной науки об экологии.

В то же время подавляющее большинство религий признает высшего Бога, создателя Вселенной, на что указывают многие современные африканские авторы, старающиеся опровергнуть сложившееся мнение антропологов [489] . Долгое время Запад напрасно гордился тем, что «изобрел» монотеизм и свысока поглядывал на все прочие религии, объявляя «языческими» или «примитивными», хотя монотеизм был, если так можно выразиться, «придуман» Заратустрой в VI веке до н.э., а сведения, которыми мы располагаем на настоящий день, позволяют нам сделать вывод, что уже в глубокой древности африканские верования были монотеистическими, хотя и допускали некоторый политеизм. Например, в сказаниях народа динка упоминается нечто подобное семитскому мифу о рае: в незапамятные времена, когда люди могли беспрепятственно общаться с богами, они не знали, что такое страдания и смерть. Здесь, как мы видим, неприятие африканцами двух бедствий, ставших неотъемлемой частью человеческого бытия, своего рода стихийное кредо, которое можно выразить парафразом: «Не может быть, чтобы нас создали только для страданий и смерти. Видимо, раньше такого не было, и все изменилось после какого-то несчастного случая». Возможно, миф о рае носит общечеловеческий характер, потому что в нем отразилась ностальгия по утраченному детству.

489

Bolaji Idowu. Olodumare: God in Yoruba Belief. Longman, London, 1962.

Отождествление сверхъестественных сил с земной реальностью свидетельствует не о слабости богов, а о необходимости показать божественные воплощения низшего порядка в истории о сотворении мира. Ибо в африканских религиях, так же как, впрочем, и в «Генезисе», рассказ о зарождении мира передается в форме преданий. Никто не удивляется человеку-льву или человеку-шакалу в африканских культах или сходству Создателя с патриархом древнееврейского общества в иудейском и христианском монотеизмах в образе капризного и завистливого старика с белой бородой.

Божественная вездесущность, исповедуемая африканскими религиями, долгое время не воспринималась европейцами, которые никак не могли решить для себя две альтернативные проблемы: либо Бог есть, и тогда по отношению к ним он почему-то проявлял странную несправедливость, за что они отказывали ему в привилегии считаться воплощением Добра, либо Бога нет, и тогда мир представлялся им полным абсурдом. Для африканца, напротив, противоречия носят поверхностный характер и идут от неспособности человеческого существа понять окружающий мир во всей его полноте. Издавна известна вера народа йоруба [490] в одновременное существование на небе и земле, но так никто до сих пор не дал этому толкового объяснения, пишет нигериец Воло Соинка [491] . «И это вовсе не абстракция. Йоруба, в отличие от европейцев, нет дела до чисто концептуальных аспектов времени; время слишком конкретно реализуется в жизни, религии, чувственном восприятии, становясь тем средством, при помощи которого объясняется метафизический порядок мира...» Однако, в противовес некоторым европейским теориям, носящим явно расистскую окраску, йоруба четко видит различие «между собой и божествами, между собой и своими предками, между виртуальным и реальным миром...» (Соинка).

490

Йоруба составляют обширную этническую группу, занимающую юго-запад Нигерии и восток бывшей Дагомеи. Египетские элементы ритуалов, традиции и маски наводят на мысль о том, что они пришли из Египта.

491

Wole Soyinka. Myth, Literature and the African World. Cambridge University Press, 1976.