История героя: Огонь наших душ

— «Длинные имперцы» с подготовкой добьют, капитан, — наконец высказался он, убирая трубу. — «Громыхалки» и «двустволки» нет смысла готовить — и залпа сделать не успеем.

— Готовь «имперцев», — кивнул Кьелл. Ваницци бросился в трюм, командуя на бегу:

— Энгрим, Читупек, со мной! Риджере, постенаго, к плотнику за подпорками для лафетов! Апреттаре, фрермас[3], или вы хотите стать кормом для дрейков?!

Большой и неуклюжий организм тяжелой джонки заворочался, медленно приходя в боевую готовность: зашевелились стволы орудий в пушечных портах, матросы спешно хватали выдаваемые квартирмейстером аркебузы и строились у левого борта, из надстройки на юте показались компаньоны, оторванные от завтрака — Эдер спешно натягивал броню, Константен нервно вытряхивал крошки из бороды, Майя поспешно доедала куриную ножку. На стоящих рядом с «Онеказой» на рейде кораблях началась своя суета — два вайлианских галеона-купца готовились встретить опасность огнем орудий.

— Все собрались? — Кьелл оторвал взгляд от заметно увеличившейся в размерах тучи летающих тварей, и оглядел свой небольшой, но очень боевой отряд. — Майя, к аркебузирам. Паллежина, ты, пожалуй, тоже, — птичья годлайк, в дополнение к двуручнику, вооружилась не менее длинной аркебузой. — Остальные — огонь по готовности, всем что есть. Бейте в общем направлении врага, не ошибетесь — их так много, что тут постараться надо, чтобы промахнуться.

Рауатайка, козырнув, двинулась к вооруженным матросам. Паллежина с небольшой задержкой последовала за ней. Алот задумчиво почесал затылок.

— Не стоит ли нам скоординировать огонь? Быть может, мы таким образом охватим больше врагов.

— Сомневаюсь, что мы сможем напугать их потерями, Алот, — ответил капитан. — А для поражающего эффекта сейчас важнее скорострельность. Слишком уж много к нам прилетело этих птичек.

Слитно грянули пушки, сотрясая корпус «Онеказы». Майя на палубе орала команды выцеливающим врага матросам. Кьелл лениво поднял руку и направил ее в сторону уже различимых летунов. Кончики его пальцев засветились высвобождаемой псионической энергией, и ослепительно-белая стрела сорвалась с них, мгновенно пронзив расстояние до противников. В воду посыпались безжизненные тушки вирмов.

— Не спим, друзья, до них около мили. Текеху, подготовишь им гром и молнию?

— Экера, я встречу их со всем возможным гостеприимством, капитан, — аумауа задвигался в ритмичном подобии танца, и над Королевской Бухтой начали собираться тучи.

На кишащих уже совсем близко вирмов обрушилась, наконец, вся огневая мощь «Онеказы» — заклинания корабельных магов, картечь, щедро выплевываемая пушками, частый огонь аркебуз с палубы, редкие стрелы из луков и арбалетов, и снопы псионических снарядов, щедро разбрасываемые капитаном корабля. Казалось, эта волна пламени, металла, и магии снесет, поглотит всех налетевших чешуйчатых тварей, но развеявшийся пороховой дым открыл неутешительную картину — небо по-прежнему чернело, заслоненное крыльями драконоподобных. Вступило в бой мистическое искусство Текеху — из бурлящей поверхности океана выстрелил крутящийся смерч мутной воды, и вопреки всем законам физики оторвался от поверхности, закольцевавшись в бешено вращающуюся сферу. Попавшие в нее вирмы были перемолоты за секунды, а потом Сфера Океана взорвалась, убивая и калеча окружавших ее тварей. Из темнеющих над бухтой туч непрерывным стакатто забили молнии, поджаривая одного крылатого за другим.

— Прекратить огонь всем! — прокричал Кьелл, сам, впрочем, отправляя в сторону драконидов один псионический залп за другим. — Аркебузы прочь! В рукопашную!

На фальшборт юта обрушился огромный дрейк, его крылья-паруса, казалось, на мгновение заслонили все вокруг. Молодой дракон взревел, изготавливаясь к прыжку, и вдруг неловко рухнул на палубу. Стоящий над ним Эдер занес окровавленную саблю и с хеканьем рубанул его по чешуйчатой спине.

— На ужин будут драконьи ножки, а, Эдер? Отрубил одну для себя? — громко и немного нервно сбалагурил Константен, методично обрушивая на дракона искрящий разрядами вульж.

— В суп и не такое сгодится, — философски ответил Эдер, работая саблей.

А потом корабль поглотила туча клыков, когтей, и непрерывно хлопающих кожистых крыльев. Кьелл, прикрывшись псионическим щитом, с пулеметной скоростью перфорировал врага техниками Божественного Меча Шести Меридианов. В круговерти кипящего по всему кораблю боя он мог только надеяться, что его команда и компаньоны смогут о себе позаботиться — он мельком видел то одного из них, то другого, прежде чем их скрывали кишащие вокруг крылатые.

Палледжина вздымает меч, сияющий яростным светом, над необычайно крупным вирмом.

Алот, зло скалясь, сжигает сразу троих драконидов волной пламени.

Ватнир поднимает в указующем жесте руку, и целый рой вирмов застывает причудливой ледяной скульптурой, а в глазах римргандова сына разгорается злая радость.

Эдер, покрытый бурой кровью с ног до головы, отмахивается саблей от двоих, плюща третьего щитом.

Константен с ревом вращает вульжем, с которого в гущу врагов бьют снопы молний.

Рекке, весело скалясь, орудует саблями, да так, что кровь брызжет во все стороны из разрубаемых вирмов.

Идвин, отступающая от сонма врагов, готовит псионическую атаку, но недостаточно быстро.

Кьелл отправил в сторону её противников сноп лезвий из агрессивной ци, и снова переключил внимание на атакующих его драконидов.

«Работы много, но пока справляемся,” устало подумал он.

***

Казалось, прошла вечность непрерывной мясорубки, прежде чем поток врагов начал редеть. Кьелл и его компаньоны, пробившись друг к другу, встали спина к спине, матросы сумели сбить строй и, прикрываясь щитами, начали теснить вирмов и импов. Через несколько минут остатки врагов смыла за борт послушная воле Текеху волна.

— Ф-фух, управились, — потянулся Кьелл. Его получившие изрядную встряску меридианы ныли, но приятно, как неплохо разогретые мышцы — сказались сверхусилия недавних боев. Культивация бледного эльфа незаметно взяла новую вершину — еще недавно, столь частое использование одной из труднейших внешних техник надолго отправило бы его отдыхать. — Делия, ты здесь? Доложить о потерях!

— Четверо из команды оставили нас, — отозвалась эльфийка, ловко перевязывающая голову облокотившемуся на борт матросу. — Остальные оклемаются, кто раньше, кто попозже. Обо всех тяжелораненых я уже позаботилась, — аэдирка выглядела потрепанной боем — ее чешуйчатая броня и щит были покрыты подпалинами и царапинами, а висящий на поясе клевец был темным от засохшей крови, но она не давала себе ни минуты передышки, латая экипаж «Онеказы».

— Отличная работа, — отозвался гламфеллен. — Надо тебя премировать, когда все это закончится, — он проводил взглядом темнеющую вдали тучку крылатых, ведомых крупным силуэтом дрейка — ранее отколовшиеся от общей массы налетчиков, и не перехваченные стражей, они спешили куда-то вглубь Некетаки.

«Не, до Змеиной Короны всяко не долетят,” подумал он, «но вот так их отпускать — не очень как-то. Есть ощущение незавершенного дела, а значит, надо догнать птичек и спустить их с небес на землю, во всех смыслах.»

— Беодул, — нашел он взглядом наиболее пекущегося о материальном благополучии команды члена экипажа. Тот стоял неподалеку, опираясь на моргенштерн и тяжело дыша. Его пластинчатый доспех был изрядно помят и исцарапан. — У нас на палубе — очень много драконьей кожи, мяса, и кости. Если найдутся не валящиеся с ног от усталости матросы, попытайся что-то из этого освоить, хорошо? На юте лежит упитанный такой дрейк, прибыль с которого принадлежит Эдеру и Константену. Как, займешься?

— Сделаю, капитан, — хекнул дварф. — Если что, сам каждого крылатого обдеру и выпотрошу, но наших денежек не упущу, верь мне.