История героя: Огонь наших душ

«Делия,” телепатически проговорил он. «Это Кьелл. На терпящем бедствие корабле — эпидемия морской чахотки. Сможешь с ней справиться?»

Ответ эльфийки пришел незамедлительно, и мысли ее тренированного разума были четкими и громкими. «Каковы симптомы, капитан?»

«Говорят, постоянный кашель и слабость,” ответил Кьелл.

«Этого мало,” требовательно прозвучала мысль паладинской послушницы. «Вам придется подняться на борт, и проверить состояние больных. Если увидите на их коже темные пятна, или же выкашливаемая ими слизь содержит кровь, немедленно возвращайтесь. Ничего не трогайте на этом корабле, и избегайте дыхания зараженных.»

— Эй, приятель, ты еще там? — раздался зов с борта галеона.

— Я поднимусь к вам! — прокричал Кьелл. — Мой судовой врач просит уточнить кое-то! Можете скинуть мне трап?

Ответа не было, но через минуту-другую с борта корабля свесилась веревочная лестница. Гламфеллен, приказав матросам-гребцам ожидать, быстро взобрался наверх, где его ожидало печальное зрелище. Говоривший с ним, светлокожий человек в засаленном камзоле, был бледен, как смерть, и столь же тощ. Утреннее солнце не добавляло красок едва ли не голой коже его черепа, украшенного редкими волосками, а запавшие глаза, окруженные синяками, глядели с усталой безнадегой. Капитан пораженного эпидемией корабля лежал у фальшборта, не делая попыток подняться, и мелко дышал, порой срываясь на глухое покашливание.

— Можешь выкашлять чего на ладонь, и показать мне, приятель? — незамедлительно осведомился у него бледный эльф.

Тот молча кивнул, и зашелся в коротком приступе кашля, держа ладонь у рта. Брезгливо оглядев продемонстрированную слизь, гламфеллен обошел еще нескольких матросов, страдающих здесь же, на верхней палубе, и осмотрел их. В трюм он спускаться не рискнул — в спертом воздухе внутренних помещений галеона болезнетворные микробы наверняка чувствовали себя вольготнее некуда. Закончив свой осмотр, Кьелл протелепатировал результаты сестре Делии, и принялся дожидаться докторшу, оставшись по ее просьбе на галеоне. Она не заставила себя ждать, вскоре поднявшись на борт. Укрывающий нижнюю половину ее лица шейный платок делал аэдирку похожей на разбойницу с большой дороги, а на открытых участках ее кожи плясали отсветы защитного заклинания. В руках Делия несла массивную кожаную сумку.

— Вы не откажетесь помочь мне, капитан? — спросила она четко и громко, словно импровизированная маска и не закрывала ее рот полностью.

— Почему бы и нет, — улыбнулся гламфеллен. — Почищу карму благим делом, ага.

— Тогда за работу, но для начала… — аэдирка протянула ему еще один шейный платок, и дождавшись, когда Кьелл повяжет его на лице, бросила в бледного эльфа заклинание, защипавшее его кожу холодными прикосновениями. — Нужно соблюдать все меры предосторожности. Начнем же.

***

— От всего сердца благодарю вас, капитан Лофгрен, — зелья и магия Делии добавили сил капитану галеона, стоявшему сейчас на ногах, пусть и тяжело опираясь на фальшборт. — Вы спасли меня и мою команду. Я у вас в долгу, и никто в Дедфайре не назовет капитана Коннайта Дунвара человеком, что не платит по счетам. Погодите, мои матросы сейчас вынесут мой скромный дар вам, — он кивнул на кормовую надстройку, откуда вскоре показалось двое моряков с длинным свертком.

— Взгляните-ка, — капитан Дунвар картинным жестом сдернул ткань с предмета, оказавшегося копьем для охоты на крупного зверя, явно работы Хуана: традиционные морские мотивы орнаментов соседствовали на длинном и широком костяном лезвии оружия с узнаваемыми угловатыми рунами. — Даже если это копьецо не придется по руке никому из ваших абордажников, оно наверняка стоит звонкой монеты — мой маг говорит, что заколдована эта игрушка на совесть. Один из моих ныряльщиков добыл ее из моря на нашей прошлой стоянке.

— Спасибо, капитан, — Кьелл, не чинясь, принял оружие.

— Э, да что вы, — широко улыбнулся Коннайт. — Это я должен благодарить вас. Клянусь Бератом, мы уже начинали терять надежду.

Простившись со спасенным аэдирским капитаном, Кьелл и Делия двинулись к своему кораблю — по настоянию эльфийки, каждый на своей шлюпке. По возвращению, поднявшегося на борт Кьелла ждал неприятный сюрприз — стоявший у фальшборта Эдер, удерживающий нарочито серьезную физиономию, вдруг вынул из-за спины кожаное ведро, и щедро окатил Кьелла резко пахнущей, едкой жидкостью.

— Эй, что за дела! — возмущенно заорал гламфеллен, отряхиваясь — такого коварства он не ожидал даже от второго из записных шутников «Онеказы». — Сейчас как макну кое-кого в морскую водичку!

— Делия строго наказала мне облить тебя этим, командир, все вопросы к ней, — с трудом скрывая широкую улыбку, ответил дирвудец, протягивая ведро Кьеллу. — Вот, отмойся, морская водичка нужна сейчас именно тебе.

— А ты и рад стараться, — горестно вздохнул бледный эльф, швыряя ведро за борт вперед, по ходу корабля, и вытягивая его обратно за привязанную к ручке узловатую веревку. Его несколько примирило с ситуацией то, что и Делия, и гребцы их шлюпок подверглись аналогичному купанию, и черпали воду уже для себя. — Хотя нет. Сам ведь вызвался, да? Услышал от нее, что капитана надо облить гадостью, отобрал ведро у ответственного матроса, и радуешься, — Эдер скорчил невинную физиономию, без особого, впрочем, успеха — веселье от безнаказанной шуточки неудержно прорывалось наружу.

— Это слабый раствор формалина, капитан, — Делия, серьезная и спокойная, деловито отряхивала свои короткие рыжие волосы. — Нам вовсе не нужно приносить на «Онеказу» чужие болячки.

— Угу. Ладно, шутник, — Кьелл смерил блондина многообещающим взглядом. — Раз уж ты так жаждешь поучаствовать в санитарных процедурах, держи важное задание, — он перебросил ему костяное копье, ранее отставленное к борту для водных процедур. Дирвудец рефлекторно поймал оружие, и непонимающе воззрился на бледного эльфа.

— Это копье очень уж долго пробыло в самых недрах того чумного корабля, — с удовольствием выдал тот, наблюдая вытягивающуюся физиономию товарища. — Пропиталось болезнью насквозь, не меньше. Вымой его в этой дряни как следует, а потом и сам ополоснись. И не скупясь, Эдер — ты же не хочешь кашлять всю дорогу до Некетаки? — гламфеллен откровенно скалился.

— Э-э-э, я же облил его вместе с тобой, — возмущенно воспротивился помывке в формальдегиде блондин. — Может, не надо ополаскивать ни его, ни меня?

— Надо, Эдер, надо, — с удовольствием ответил бледный эльф. — Я обязан заботиться о твоем здоровье. Делия, распорядись о формалине для моего друга, — закончив обливания соленой водичкой, Кьелл двинулся прочь. Задержавшись рядом с возмущенно глядящим дирвудцем, он бросил вполголоса:

— Начав в невыгодных условиях, Белое Безмолвие одержало над Дирвудом сокрушительную победу на чужом поле. Запомни этот день, друг мой, ибо так будет всегда, — и, посмеиваясь, Кьелл зашагал дальше. Эдер, озадаченно крякнув, присоединился к смеху друга и командира — его легкая натура не могла не оценить шуточку.

***

— Текеху, ты идешь без разговоров — мало ли, в каком состоянии будут Вахаки, а родное лицо лечащего их раны придаст им сил, — обратился к морскому годлайку Кьелл, и тот согласно кивнул. — Остальные — вызывайтесь на бой с работорговцами. Учтите, жалеть я буду разве что детей, и если что кому не нравится — ждите на корабле. Давайте, добровольцы — шаг вперед, — он оглядел собравшихся на палубе ближников. Те, впрочем, не спешили двигаться с места.

«Онеказа» подходила к бухте Кривой Шпоры, в которой стояла на рейде одинокая дау под флагом работорговцев — белый хорек на оранжевом поле. Тот же флаг развевался над башнями небольшого форта, устроившегося на холме, господствующем над водами бухты и небольшим пляжем, прилегающем к ней. В этом форте, бухте, и на стоящем в ней корабле Кьеллу предстояла неприятная, но нужная работа — наказание торговцев разумными, существ, добровольно отбросивших свою человечность. Ему вспомнилась печаль с ноткой страха, что промелькнула в глазах и голосе Онеказы, когда та рассказывала о судьбе своей родни, похищенной коллегами местных людоловов, и его брови сами собой нахмурились. Но прежде чем он успел сказать что-то нелицеприятное все медлящим с ответом соратникам, высказался Рекке: