История Мариан

– Взгляни на Владыку Халдира, - предложила она с почтением и гордостью. – Он великий и мудрый вождь, воин, чьё боевое искусство вошло в легенды; он прекрасно владел луком и мечом.

– Да, - сказала я, - у меня была возможность оценить его владение луком.

Она рассмеялась:

– Все в Метентауронде жаждут услышать эту историю целиком.

Потом она продолжила:

– Он также занимался резьбой по дереву, был скульптором и прекрасным садовником. Он даже играл на арфе. Но тебе не следует показывать, что знаешь об этом, - заговорщически подмигнула она. – Он играет не так хорошо, как некоторые, и делает это, когда думает, что никто не слышит.

Мысль о том, что очень серьёзный, очень устрашающий, очень совершенный Владыка Халдир может чего-то стыдиться, вызвало приятное покалывание в моей груди. Я постаралась не обращать на это внимания.

Нельзя же делать всё одинаково хорошо.

О нет, сказала Аллиндэ. Мы должны раскрыть свои природные способности. Она бы никогда не попросила Линдира нарисовать яблоко на куске пергамента вместо того, чтобы изобразить одну из его историй на стенах пещеры.

– Линдир! – сказала она, помогая мне выбраться из воды. Он и Гладрель ожидают меня, чтобы показать, где стирают. Она была уверена, что мне это доставит удовольствие.

Пока мы одевались, я поинтересовалась, что такого интересного можно найти в стирке, особенно если стирать придётся не в машинке. Здесь не было электричества, но его отсутствие едва замечалось, настолько хорошо тут всё было продумано. Я не увидела ни компьютеров, ни телефонов, ни холодильников и ни одной лампочки. Я давно уже не была в интернете. Продолжая размышлять об этом, мне захотелось коктейль со льдом. Но – никакого льда, его здесь нет.

А чем занималась она, спросила я, пока мы спускались по мягкой тропе вниз по течению реки.

Она работала со стеклом. Ёмкости, которые я нашла в своей комнате, сделаны её руками; когда я сказала, как они прекрасны, она покраснела. Но больше всего ей нравилось заниматься языками. На многих она говорила без труда: древний эльфийский, несколько германских, сейчас она изучала арабский. Если я захочу, она научит меня говорить по-эльфийски.

Я предупредила, что с языками у меня плохо, я знаю только свой родной. Она ответила, что справится со столь трудной задачей. Да, и я должна непременно посетить с ней библиотеку. Она уже перевела на английский несколько книг в ожидании моего прибытия. Я спросила, как ей удалось выучить так много языков. Она кратко объяснила, что некоторым из них, в том числе и ей, иногда приходится бывать в мире Людей, чтобы узнать новости и научить их тому, что знали сами. Успехом эти попытки так и не увенчались, грустно добавила она.

Тогда как мы не узнали об их существовании, смущённо спросила я. Аллиндэ таинственно произнесла, что люди видят только то, что хотят показать эльфы. Я вернулась на несколько дней назад, к тому моменту, когда впервые встретила Линдира, Ородрена и Гладрель. Поначалу я действительно не заметила их истинную сущность.

Мы миновали последние жилища и подошли к огромному пантеону древесных колонн, внутри которого пещерный потолок превращался в высокий свод, не поддерживаемый ничем. Под сводом было широкое ровное пространство с небольшим озером в центре. Я оглянулась туда, откуда мы пришли, и попыталась найти балкон и парадный вход. Должно быть, это то огромное пространство, в котором я оказалась прошлой ночью. Теперь я видела, что оно было обставлено множеством больших, аккуратных стеклянных сооружений, начинавшихся у основания колонн и мерцающих мягким светом. Чем ближе мы подходили к этим неземным сооружениям, тем яснее было видно, что к каждому из них из озера бежал ручеёк, и возле каждого росли растения.

– Я думала, мы собираемся встретиться с Линдиром в прачечной…

– Это и есть прачечная, - сказала Аллиндэ с искоркой во взгляде. Она открыла дверь, и мы вошли внутрь.

И снова я поражена органичностью архитектуры, с лёгкостью выражавшей и искусные умения строителей, и возможности материала. Конструкция напоминала потолок в моей комнате и была слиянием дерева и стекла. Строитель организовал природу, дерево, стекло и свет так, что они полностью гармонировали друг с другом. Архитектура была совершенно самодостаточной.

Поток воды переливался из озерца в озерцо. Они располагались по кругу внутри строения. На высоте примерно в метр были водоёмы с тёплой водой, от которой шёл пар. Из них вода перетекала в более низкие, прохладные водоёмы, в каждом из которых была пышная водная растительность и фонтаны, затем стекала в песок и уходила из этого здания либо обратно в озеро, либо в другие строения. Подобно небольшому тропическому лесу, на песке росли другие, более высокие травы и деревья. Кое-где их цветущие стебли и ветви спускались к воде.

Здесь никого не было, кроме Линдира и Гладрель. Они сидели за столом на деревянных скамейках возле водоёмов и встали, когда мы вошли.

Я была рада снова видеть Гладрель. Она сменила пограничную одежду на длинное практичное платье с коротким рукавом и рабочий халат с карманами, из которых выглядывало множество полезных вещиц.

Когда Линдир дал понять, что Гладрель занимается стиркой, я сначала подумала, что эльфы женоненавистники. Но когда Гладрель подробно рассказала, как это работает, я поняла, насколько всё здесь зависело от её умений. Мы бы назвали её старшим садовником. Она была в своей стихии; молчаливая сдержанность, которую я видела в лесу, испарилась, когда Гладрель взяла мои брюки и оказала, что делать, терпеливо отвечая на все мои «почему» и «как».

Водоёмы возле столов были предназначены для стирки и полоскания белья, которое потом вывешивалось сушиться в широком проходе между строениями. Мыло для стирки изготовлено на растительной основе и легко растворялось в воде. Водные растения и маленькие рыбки в следующих водоёмах питались тем, что оставалось в воде после стирки, и таким образом очищали воду, которая затем попадала в строения, где выращивали овощи и фрукты. Аллиндэ добавила, что бассейны для купания функционировали подобным образом.

Всегда вода, которую использовали эльфы, возвращалась в реку такой же чистой, какой она попадала в пещеры. Если растения заболеют и погибнут, добавил Линдир, если вода вдруг испортится, то для всех нас это будет иметь серьёзные последствия. Гладрель и эльфы, работающие с ней в садах, были очень уважаемы всеми, и находиться в их числе было высокой честью.

Наконец я достала одежду Владыки; по виду ей больше подошла бы химчистка, чем стирка в воде, но Гладрель заверила, что мне не о чем волноваться, с ней всё будет в порядке. Я неохотно положила её в тёплую, слегка мыльную ароматную воду, надеясь, что пятна отстираются, а ткань при этом не пострадает. Гладрель рассмеялась и предложила помочь, сказав, что обращаться с одеждой так осторожно нет нужды. Я была до смерти напугана и думала, что не справилась с таким простым заданием и тем самым вызову критику и недовольство со стороны Владыки. Я проверю каждый сантиметр его одежды, прежде чем вернуть её хозяину.

Повесив вещи сушиться в надёжном месте, я попрощалась с Глад-рель и Аллиндэ. Вместе с Линдиром мы пошли в другие строения, по пути срывая то яблоко, то морковь и лакомясь другими незнакомыми мне овощами и фруктами. Мы дошли до последней оранжереи, от которой исходил тонкий аромат. В ней росли цветы.

– Это для удовольствия, - сказал Линдир.

Он сорвал цветок и преподнёс его мне, галантно извиняясь за свой гнев прошлым вечером. Я ответила, что ему не за что извиняться. Поколебавшись, я спросила, могу ли навестить Калло сегодня вечером. Было приятно увидеть, как смягчилось его лицо, и он сказал, что мы навестим его вместе.