История призрака

— Знаешь, а у тебя Зрение, как у твоей матери.

— Но не её глаза?

— Я всегда думала, что ты любимчик Малькольма. — Серьезное выражение исчезло, и она снова топнула ногой. — Итак, юная тень. Что произошло дальше?

— Ты же знаешь. Ты была там.

— Как в таких случаях выражаются смертные? — пробормотала она. — Я пропустила этот эпизод.

Я чуть не поперхнулся от удивления.

Она выглядела слегка обиженной.

— Я не знаю, что произошло с того момента, как ты покинул Джастина, и до того, как пришёл ко мне.

— Ясно. — Я улыбнулся ей. — Ты думаешь, я просто расскажу всё за бесплатно? Одной из Сидхе?

Она откинула голову назад и рассмеялась, и её глаза блеснули. В них, буквально, были маленькие вспышки света.

— Ты многому научился. Я уже начала впадать в отчаяние, но, кажется, ты приобрёл достаточно здравого смысла, и вовремя.

— Как раз вовремя для покойника, — сказал я. — Но, ага. Я решал задачу, почему Сидхе не дают ничего даром. И ничего не берут бесплатно. И после довольно долгих размышлений я понял, почему бы это могло быть: потому что вы не можете.

— В самом деле, — сказала она, взглянув на меня. — Здесь должен быть баланс, милый крестник. Всегда баланс. Никогда не берите вещь, не давая чего-то равноценного взамен, никогда не оказывайте одолжения без ответной услуги. Вся реальность зависит от равновесия.

Я искоса взглянул на неё.

— Так вот почему ты отдала Бьянке Амморакиус несколько лет назад. Чтобы затем принять нож из её рук. Тот, что забрала Мэб.

Она склонилась ко мне; её глаза ярко пылали, а зубы оскалились во внезапной плотоядной улыбке.

— Именно. И насколько предательский дар это был, дитя. О, но если бы это лживое создание пережило тебя, то о мести, которой я дала волю, весь мир говорил бы шепотом ещё несколько тысячелетий.

Я снова взглянул на неё.

— Но... Я уничтожил Бьянку до того, как ты уравновесила чаши весов.

— Именно, простачок. Почему тогда, поразмысли, я одарила тебя самыми могущественными силами Феерии, чтобы защитить тебя и твоих приятелей, когда мы сражались с последними прародителями Бьянки?

— Я думаю, что ты так поступила по повелению Мэб.

— Цыц. Из всех подданных Зимы я вторая по силе и уступаю лишь Мэб, — ибо она позволяет это, поскольку я связана теми же обязательствами, что и она. Она мой самый дорогой враг, но даже я не настолько обязана Мэб. Я помогла тебе ровно настолько, милое дитя, насколько я была обязана тебе за исполнение той части моего правосудия к Бьянке, — ответила Леанансидхе. Её глаза распахивались всё шире, становясь ещё более хищными. — Остальное я взяла от владельцев маленькой шлюшки. Хотя должна отметить, что не ожидала того, что исполнение будет настолько полным.

Воспоминания вспыхивали в моей голове. Сьюзен. Нож из обсидиана. Меня тошнило.

Я преодолею это, сказал я себе. В итоге. Это было немногим больше чем день, с моей точки зрения. Я, вероятно, до сих пор был в шоке или травмирован, или что-то ещё — если у призраков такое бывает, я имею ввиду.

Я посмотрел вверх и понял, что Леа уставилась на меня, на мои воспоминания, с нескрываемым ликованием. Она издала довольный вздох и сказала:

— Ты ведь не ограничиваешься полумерами, не так ли, крестник?

Я мог рассердиться на неё за то, что вызвала эти воспоминания из моего разума, или оскорбить её за то, что она получала наслаждение от таких сильных разрушений и боли, но делать это не было смысла. Моя крёстная была тем, чем была — существом насилия, обмана и жажды власти. Она не была человеком. Её отношения и реакции нельзя справедливо назвать бесчеловечными.

Кроме того. Я узнал сюзерена Леа, Королеву Мэб, способом, таким ужасно близким, что нельзя описать. И поверьте мне. Если Леа была верховной жрицей убийства, жажды крови, интриг и манипуляций, то Мэб была богиней, которой поклонялась моя крёстная.

Поразмыслив, я понял, что это, возможно, самое подходящие описание их взаимоотношений.

Они друг друга стоили. Моя крёстная не собиралась меняться. Не было смысла скрывать, что она была зависима от неё. Так что я вместо этого просто выдал ей усталую, вымученную улыбку.

— Экономия времени, — сказал я ей. — Сделай всё сразу как надо, и тебе не нужно будет снова заниматься этим

Она закинула голову назад и рассмеялась грудным смехом. Затем наклонила голову и посмотрела на меня.

— Ты так и не понял, что случилось с человеческим видом, когда ты убил Красного Короля и его выводок. Не так ли?

— Я увидел возможность, — сказал я немного погодя. — Если бы я тогда остановился подумать о том, какую проблему это создаст... Не знаю, смог бы я поступить иначе. У них была моя девочка.

Её глаза сверкнули.

— Разговариваешь, как кто-то достойный обладать властью.

— Услышать это от тебя, — сказал я, — это... немного боязно, на самом деле.

Она стукнула ножками, по-девичьи довольно, и улыбнулась мне.

— Как мило с твоей стороны сказать это.

Самое милое то, что это только прибавило ужаса моей крёстной фее.

— Заключим сделку, — сказал я. — Остальная часть рассказа за информацию.

Она деловито кивнула.

— Рассказ в обмен на три вопроса?

— По рукам.

— Ладно, ладно и ладно, — ответила она.

И я рассказал ей.

Глава тридцать первая

Я бежал и бежал, довольно долго. Я не был в школьной команде по кроссу, но я часто бегал с Элейн. Это было, когда мы смывались украдкой от Джастина. Он был дотошным, поэтому мы позаботились о том, чтобы на самом деле заниматься бегом, делая наш обман безупречным. И всё это время мы думали, что нам удавалось его обдурить.

Будучи взрослым, я мог понять, что наши усилия были настолько очевидны, как только можно. Джастин знал, я был уверен — сейчас. Но тогда и я, и Элейн были уверены, что мы были мастерами обмана.

Эта часть нашего обмана оказалась чертовски полезной в тот день. Мои шаги замедлились, но стали более широкими, устойчивыми, автоматическими. Мне было шестнадцать. Я не отдыхал почти час.

Когда я, наконец, остановился, исчез ужас, но не душевная боль, и я оказался в совершенно неожиданном положении.