История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты
Шрифт:
Эта тяжесть службы была связана с постоянной военной опасностью, исходившей из Великой Степи: кочевая конница сохраняла преимущество в мобильности, и все русское дворянство было вынуждено едва ли не круглый год стоять на заставах, чтобы предотвратить внезапный набег. Последствия прорыва татар могли быть катастрофическими: в 1521 году крымцы увели в рабство не менее 100 тысяч пленных (С. Герберштейн называет цифру в 800 тысяч [1295] ). Втянутое в мировой рынок, Крымское ханство восстановило традиции причерноморской работорговли, и татары превратили Русскую равнину в огромное поле охоты на рабов. Противостоять этим набегам можно было лишь путем мобилизации военных сил России посредством расширения поместной системы.
1295
Герберштейн С Указ. соч. С. 175
Однако на Новгородчине, которая являлась главным районом поместного землевладения, ресурсы годных для поместных раздач земель были полностью исчерпаны. В 1500 году в Шелонской пятине поместные земли занимали 58 % пашни, а в 1540 году – 98 %; в Бежецкой пятине в 1544 году под поместья было занято 99 % пригодных земель. [1296] Вследствие нехватки земли поместья мельчали. Если в 1500 году только 22 % новгородских помещиков имели земли меньше 150 десятин, то в 1540 году – 39 %; доля владельцев поместий свыше 300 десятин уменьшилась с 48 % до 22 %. [1297]
1296
Чернов А. В. Вооруженные силы Русского государства в XV–XVII вв. М., 1954. С. 25
1297
Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII века. Смута. М., 1988. С. 19
В центральных уездах большая часть земель принадлежала боярам и церкви, и это препятствовало распространению поместного землевладения. Как показывают данные по Тверскому уезду, вотчинникам (преимущественно боярам) принадлежало 36 % земель, церкви – 33 %, а помещикам – только 27 %. При этом бояре получали также и земли, предназначенные для поместной раздачи – причем забирали лучшие угодья сверх всяких норм. [1298]
Демографически-структурная теория утверждает, что рост численности элиты вызывает ее фракционирование и борьбу между различными фракциями. В российской элите XVI века имелось несколько фракций, причем наиболее высокое положение занимала старинная знать, удельные и служилые князья и бояре. Эта группа была хранителем удельных традиций, восходящих к Киевской Руси – и соответственно, решительным противником «протурецкого» самодержавия. Новая элитная группа, дворянство, занимала более низкое положение, и, в силу условий своего формирования, находилась на службе монархии.
1298
Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного. С. 76 – 78
Первое место среди московской знати занимали удельные князья, родственники великого князя. Василий II, Иван III, Василий III прилагали много сил, чтобы ликвидировать уделы, но перед смертью они раздавали новые уделы своим младшим сыновьям – и удельная система вновь возрождалась. После побед Ивана III над Литвой в число удельных князей вошли бывшие русско-литовские князья, перешедшие на московскую службу и сохранившие свои владения: князья Воротынские, Одоевские, Трубецкие. Удельные князья полновластно распоряжались в своих уделах, имели своих бояр и свое войско; к примеру, у князей Воротынских было несколько тысяч «боевых холопов». [1299] Литва и Польша были издавна объединены унией, и русско-литовские князья усвоили обычаи польских магнатов. Не привыкнув подчиняться кому бы то ни было, они часто устраивали мятежи и уходили со своими дружинами в Литву – как поступил Семен Бельский в 1539 году. Во времена Ивана Грозного эти князья составляли главную силу боярской оппозиции; они постоянно пытались отъехать в Литву и устраивали заговоры против царя.
1299
Скрынников Р. Г. Великий государь Иоан Васильевич Грозный. Т. I–II. Смоленск, 1996. С. 106–109; Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. М., 1902. С. 232
Второе место в иерархии знатности занимали служилые князья, в их числе было много потомков владимиро-суздальских великих князей. В свое время эти князья добровольно подчинились Москве, и многие из них остались в своих городах на положении наместников. К XVI веку потомство Всеволода Большое Гнездо необычайно размножилось и насчитывало около двухсот князей, одних ярославских князей было больше восьмидесяти, и некоторые из них по своему положению были близки к удельным князьям. С давних времен служилые князья в силу тарханных грамот освобождались от всех налогов; Иван III пытался ликвидировать эти тарханы, но некоторые князья все-таки сохранили свои привилегии. «Княжата» закрепили за собой наместничьи должности и заправляли в городах, как в своих вотчинах. В отличие от волостелей, назначавшихся на год – другой, срок их кормлений был неопределенным; фактически кормления были пожизненными. Размеры наместнических кормов постоянно росли; в Новгороде уже в начале XVI века наместничий корм был в два раза больше «обежной дани», основного государственного налога. [1300] Боярская дума по большей части состояла из этих князей-наместников; эти удельные «державцы» кичились своей знатностью и постоянно вступали в местнические споры; по словам В. О. Ключевского, они намеревались, сидя в Боярской думе, править Русской землей, как некогда их отцы правили ею, сидя по уделам. [1301] Некоторые княжеские кланы настолько укоренились, что претендовали на наследственное думское представительство. Вдобавок князья и бояре обладали старинным «правом отъезда» в другое княжество, правом службы другому князю без потери вотчин. В условиях единой Руси отъехать можно было только в Литву, и «право отъезда» было правом на государственную измену. [1302]
1300
Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного. С. 194, 230; Зимин А. А. Наместническое управление в Русском государстве / Исторические записки. 1974. Т. 95. С. 292; Шапиро А. Л. Русское крестьянство С. 96; История крестьянства в Европе. Т. 2. С. 265; Флоря Б. Н. Указ. соч. С. 55, 69; Скрынников Р. Г. Великий государь. С. 106 – 109
1301
Ключевский В. О. Указ. соч. С. 242
1302
Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного… С. 194, 230; Флоря Б. Н. Указ. соч. С. 55, 69; Скрынников Р. Г. Великий государь… С. 106–109.
Третью ступень по знатности занимало «старомосковское» боярство. Количество боярских родов в 1525–1555 годах увеличилось с 23 до 46, и это предопределило обострение конкуренции за придворные должности. Старинные бояре имели сотни слуг и большие вотчины; к примеру, лишь одна из вотчин И. П. Федорова на Белоозере насчитывала 120 деревень. Московские бояре традиционно занимали важные посты в системе управления. Как правило, посты дворецкого и конюшего занимали представители одних и тех же старомосковских фамилий Морозовых, Захарьиных, Челядиных. [1303]
1303
Скрынников Р. Г. Указ. соч. С. 158; Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного… С. 78; Kollmann N. Sh. Kinship and Politics… P. 113.
Таким образом, численность элиты росла, что, в соответствии с теорией, должно было усилить конкуренцию за ресурсы между знатью и государством. Наиболее сильное давление на государство оказывала старая знать, сила и влияние которой восходили еще к XIV–XV векам; эта знать опиралась на свои огромные вотчины и сопротивлялась стремлению самодержавия ущемить ее традиционные привилегии. Таким образом, борьба между монархией и знатью приобретала характер традиционалистской реакции: знать отстаивала свое прежнее, традиционное положение.
В год смерти Василия III наследнику престола Ивану IV было лишь три года, и фактической правительницей стала вдова великого князя Елена Глинская. Князья и бояре с трудом мирились с самодержавием Василия III; после его смерти начались измены и мятежи. [1304]
Елена Глинская пыталась продолжать самодержавную политику своего мужа, но в 1538 году она была отравлена боярами. К власти пришла боярская олигархия, господство которой оформилось как правление Боярской думы; решения думы стали равнозначны великокняжеским указам. [1305] Однако боярское правление сопровождалось борьбой знатных родов, заговорами и дворцовыми переворотами. «Встала вражда, – говорит летописец, – между великого князя боярами… и многие были между ними вражды из-за корысти и за родственников: всякий о своих делах печется, а не о государских, не о мирских». [1306] «Бояре живут по своей воле, – говорил бежавший из России итальянский архитектор Петр Фрязин, – от них великое насилие, управы в земле никому нет, между боярами самими вражда, и уехал я от великого мятежа и безгосударства». [1307] «Великое насилие» заключалось в том, что бояре поделили между собой наместничества и стали требовать у населения «корма» сверх всяких норм. «Все расхитили коварным образом: говорили, будто детям боярским на жалование… – вспоминал Иван Грозный. – Потом напали на города и села, мучили различными жестокими способами жителей, без милости грабили их имущество…». [1308] Наместничьи суды превратились в орудие вымогательств: «От всех брали безмерную мзду и в зависимости от нее и говорили так или иначе и делали». [1309] В Пскове, например, наместник князь А. М. Шуйский поднимал старые дела и «правил на людях» по сто рублей и больше, мастеровые делали все для него даром, «большие люди» несли ему подарки. [1310] «Бояре… вместо еже любити правду… в ненависть уклонишася», – говорит летопись. [1311] В наделении воинов поместьями воцарился беспорядок; царь Иван писал, что в его «несовершенные лета» «бояре его и воеводы земли его государьские себе разоимали, и другом своим и племенником его государьские земли раздавали», в результате чего держат за собой «поместья и вотчины великие». [1312] Документы свидетельствуют, что только в одной поместной раздаче 1539 года князь П. И. Шуйский присвоил земли на 2 тысячи десятин, его родственник А. Б. Горбатый – на 1,5 тысячи десятин – и было много других примеров такого рода. [1313] Нормы наделения землей воинов не соблюдались; царь писал, что у одних земли было больше положенного, а другие голодали. [1314] Не заботясь о простых воинах, боярское правительство щедрой рукой раздавало податные привилегии монастырям и знати. Запрет на передачу земли монастырям был забыт, монахи снова отнимали за долги земли у детей боярских и у крестьян. [1315] В 1540-х годах начинает чувствоваться недовольство дворян, направленное, прежде всего, против правящей боярской верхушки и монастырей. Земельные споры помещиков с монастырями стали обычным явлением. [1316]1304
Скрынников Р. Г. Великий государь… С. 130–131.
1305
Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного… С. 256; Панова Т., Пажемский Д. Отравили! / Родина. 2004. № 12. С. 31.
1306
Цит. по: Соловьев С. М. Сочинения. Кн. III… С. 410.
1307
Цит. по: Соловьев С. М. Сочинения. Кн. III… С. 440.
1308
Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993. С. 138.
1309
Там же.
1310
Соловьев С. М. Сочинения. Кн. III… С. 436.
1311
Цит. по: Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники. М., 1958. С. 90.
1312
ПСрл. Т. XIII. С. 392.
1313
Кобрин В. Б. Становление поместной системы… С. 172.
1314
Памятники русского права. Вып. IV. М., 1955 (далее – ПрП). С. 577.
1315
Каштанов С. М… Социально-политическая история России… С. 348, 365, 371; Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного… С. 78.
1316
Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного… С. 76, 81.
Таким образом, в соответствии с теорией, Сжатие сопровождалось ростом численности элиты и ухудшением ее положения. Этот процесс привел к фрагментации элиты, к выделению отдельных групп и к конфронтации между этими группами. С другой стороны, также в соответствии с теорией, Сжатие привело к обострению борьбы между элитой и государством за перераспределение доходов. В условиях проосманских реформ и наступления диффузионного самодержавия эта борьба приняла форму традиционалистской реакции. После смерти Василия III аристократия начала наступление на государство и в 1538 году добилась победы, установив боярское правление. Как и прежде, традиционалистская реакция проявилась в попытках перераспределения ресурсов в пользу элиты, в насилиях над простонародьем и в княжеско-боярских усобицах. Низшие слои элиты при этом ничего не приобрели и даже потеряли в результате захвата боярами части поместных земель. В итоге наметилась основная линия раскола элиты – конфронтация между боярами и дворянством.
Аристократия воспользовалась ситуацией также и для усиления давления на народ, в частности, на горожан. Для этого была использована (формально государственная) система наместнических кормлений, которая превратилась в механизм перераспределения доходов в пользу элиты. Другим механизмом такого рода стала пораженная коррупцией судебная система. Ответом народа на давление со стороны аристократии стало восстание 1547 года.
5.9. Реформы Ивана Грозного
Боярское правление привело к дезорганизации войска, которая сразу же отразилась на обороноспособности государства. Зима 1537/38 года была отмечена «великим приходом» казанских татар, после этого набеги повторялись регулярно, причиняя каждый раз страшное разорение. [1317] В 40-х годах поднялись цены на зерно; в 1543 году был большой неурожай, который привел к волнениям в Пскове. Неурожай повторился в 1546 году, в феврале следующего года начался голод, в июне произошел большой пожар в Москве. В этой обстановке в столице вспыхнуло восстание против бояр, восставшие убили одного из правителей, Ю. Глинского, и разгромили многие боярские дворы. [1318] Нужно отметить, что это было первое народное восстание со времен основания Московского княжества; до тех пор в Москве (в отличие от Новгорода) не было крупных выступлений, направленных против властей.
1317
Копанев А. И., Маньков А. Г., Носов Н. Б. Указ соч. С. 54.
1318
Шмидт С.О. У истоков российского абсолютизма. Исследование социально-политической истории времен Ивана Грозного. М., 1996. С. 85, 105.