История с продолжением

– Путаю? – Лена сделала большие глаза. – Пойдем. Все сам увидишь.

Осторожно прикрыв дверь «тима», они вышли в коридор и пошил к лестнице. Поднявшись наверх, Пятый по привычке хотел прикрыть рукой глаза, но Лена сказала, что не нужно – сейчас вечер. Через минуту они подошли к двери медпункта и Пятый в замешательстве остановился у порога.

– Подожди тут, – попросила Лена. – Я понимаю, ты идти боишься, наверное… сейчас, секунду.

Она скрылась в медпункте. Пятый встал напротив двери, привалившись спиной к стене, тяжело вздохнул. Зря он пошел, сейчас начнется… В то, что Валентина действительно переменила свое мнение о нем, он не верил.

Дверь открылась и на пороге показался Лин. За его спиной маячила Лена, она, кажется, была чем-то довольна.

– Господи… – прошептал Лин. Лицо его исказила гримаса отчаяния, он неуверенно сделал шаг вперед. – Пятый, прости… я не хотел…

– Рыжий, что ты!… – Пятый чувствовал, что у него почему-то разом пропали все слова. – Это ты меня прости, я не подумал… у меня, наверное, что-то с головой было не то… Лин… я так виноват перед всеми вами…

– Да заткнись ты, идиот! – раздраженно крикнул Лин.

– Сам дурак! – с чувством сказал Пятый, ощущая, что с его плеч падает огромная, непосильная ноша, которая все это время тянула его к земле сильнее, чем все ящики и плетки. – Рыжий…

Несколько минут они стояли обнявшись, неподвижно, и Пятый все эти минуты думал, что ближе Лина у него на свете никого нет, что только один человек во всем мире способен волноваться за него до такой степени, что может заболеть, что… «Впрочем, я и сам хорош, – подумал он. – Я тоже за него боюсь. Примерно в той же степени… Гаяровского кто привез? Правильно…»

– Все нормально, Лин, – сказал он тихо. – Мы друг друга стоим. Верно?

– Верно, – тихо вздохнул Лин. – Пойдем, тут холодно.

* * *

Через два часа он лежал в кровати, чувствуя, как тело покидает недавняя боль, от которой, казалось бы, нет спасения. Все кончилось, и кончилось, скорее всего, хорошо. По крайней мере, ему было удивительно легко, его не покидало ощущение какой-то странной, невероятной свободы… словно он сбросил с плеч не только ящики с грузом, но и всю боль своих последних недель. У него все никак не получалось заснуть, хотя вело его со страшной силой – в глазах двоилось, руки не слушались, он не мог даже сам поправить одеяло…

– …согласились, все нормально будет… надо приехать… конечно, возьмем, но не сегодня. – Валентина говорила по телефону с Гаяровским. – Только завтра… да… пусть поспит, он еле ходит… хорошо, Вадь, я перезвоню… ну и что с того, у нас переночуешь… нет, одного оставим… не страшно, но не тащить же его в таком виде?… Вот и ладно. Все, счастливо…

– Как – оставим?! – в голосе Лина звучало возмущение. – Да вы что?!

– Рыжий, ему лучше пока будет отлежаться тут, – возразила Валентина. Впрочем, особой уверенности у нее в голосе не было.

– Я его тут не оставлю, – Лин был в бешенстве. – Как вы можете так говорить!… Вы что – ослепли?!

– Ладно, – сдалась Валентина. – Собирайтесь.

– А я? – робко спросила Лена.

– А что – «ты»? – с вздохом переспросила Валентина. – Поедешь с нами. Отдохнуть мне теперь точно не удастся…

* * *

Гаяровский и Валентинин муж, Олег Петрович, пили на кухне чай.

– Да, Вадим, все это как-то… неправильно… – Олег Петрович кротко вздохнул. – Я тут подумал, и понял – ведь мы все очень сильно ошиблись.

– Что-то я, Олежка, не очень тебя понимаю, – Гаяровский с удовольствием похрустел суставами, улыбнулся каким-то своим мыслям. – О чем ты?

– Мы ошиблись прежде всего тогда, когда приехали обратно в Москву… – начал Олег Петрович.

– Эк ты хватил! – засмеялся Гаяровский.

– Хватил, – согласился Олег Петрович. – А что теперь?… Валя просто сама не своя, этих двоих жалко… ведь все это на ней в первую очередь отражается…

– Любишь ее? – Гаяровский перестал улыбаться и выжидающе посмотрел на Олега Петровича.

– Сложно сказать, – ответил тот. – Скорее всего – да. По крайней мере, она для меня самый близкий человек. Я за нее переживаю.

– Я вот тоже… переживаю… – проговорил Гаяровский.

– Именно по тому-то ты у нас и ночуешь, – засмеялся Олег Петрович.

– Именно. Я назидаю. И наказываю, – Гаяровский погрозил кому-то невидимому пальцем. – Что же касается моей негодной Алки, то это для нее – хуже любого скандала. Она ненавидит, когда я молчу и ухожу. Сейчас она сидит и кусает локти – во-первых, от обиды, а во-вторых, от волнения – и где это он, и что это с ним?…

– Шанс на примирение остается?

– Утром. Обязательно. Уже проверял, – отмахнулся Гаяровский.

В прихожей загремел замок, послышались голоса, шаги.

– Пойду посмотрю, – Гаяровский встал. – Ты пока сиди, Олег, а то твоя Валентина, судя по голосу, явно не в духе.

Столпотворение в коридоре было еще то. Лин с Пятым на руках, Лена, которая подбирала с пола упавшее одеяло, и Валентина пытающаяся одновременно снять сапоги и отругать Лина за то, что он все это затеял.

– О, да тут вся гоп-компания! – всплеснул руками Гаяровский. – Валь, а чего вы его привезли?

– Спроси об этом у рыжего, – процедила Валентина.

– Нельзя было оставить, – Лин старался говорить убедительно. – Ему стало плохо…

– Ему всегда плохо! – гневно проговорила Валентина. – Чтобы подсчитать дни, когда ему было хорошо, хватит пальцев на одной руке.

– Валентина Николаевна, можно пройти? – спросила Лена. – А то тут тесно из-за меня.

– Так, – Гаяровский железной рукой принялся наводить порядок. – Рыжий, давай этого сюда… давай, не бойся… Олег, включи воду в ванной, надо помыть, они его опять из «тима» привезли грязного… Лена, перешагни через Валю… Блин, девушки, вы чего, решили тут навеки поселиться? Рыжий, раздевайся и пойди нам помоги.

Через полчаса все приобрело более ли менее пристойный вид. Пятого определили на диван в маленькую комнату, Лена и Валентина обосновались на кухне, а Гаяровский и Олег Петрович продолжили свой разговор в гостиной. Лин мотался от одной компании к другой, задавая один и тот же вопрос – все ли нормально? Впрочем, этот вопрос он умудрялся задавать по-разному. Варианты были такие: «это ничего, что мы заняли комнату?», «Валентина Николаевна, можно чай поставить?», «Вадим Алексеевич, я хотел спросить – я вам не помешал?», «мы даже диван не разложили… В комнате совсем не тесно, правда?» В конце концов он всех довел. Поэтому когда он прибежал в гостиную, чтобы срочно позвать Вадима Алексеевича, тот был морально готов к неприятностям.