История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
Шрифт:
Родственные этому древнему слову формы широко известны другим индоевропейским языкам: лат. nurus, -us ‘сноха, невестка’ [963] , др.-инд. snusa, греч., арм. пи, др.-в.-нем. snur, др. — англосакс, snoru, др.-исл. snor, snor, нем. Schnur [964] . Если не считать перестройки в отдельных языках по – a-основам, ср. ст.-слав. снъха (лат. nurus-, -us no – u-основе socrus), то все формы правильно продолжают и.-е. *snuso-s, древнюю – о-основу женского рода, что предположил уже К. Бругман [965] , который сначала придерживался иного мнения. Сейчас это общепринятая точка зрения.
963
A. Walde. Lateinisches etymologisches W"orterbuch, стр. 531–531; Ernout — Meillet, t. II. стр. 802.
964
Walde — Pоkоrnу, Bd. II, стр. 701–702.
965
К. Brugmann. N, nurus, snusa und die griechischen und italischen femininen Substantive auf – os. — IF, Bd. 21, 1907, стр. 315–322.
И.-е. *snuso-s было предметом многих этимологических исследований. Звуковая близость и постоянная ассоциация с и.-е. *sunus ‘сын’ (‘сноха’ = ‘жена сына’) определяют направление старых толкований *snusa < *sunu- [966] . Эта этимология безукоризненна с семантической стороны, в то время как исчезновение и вызывает
966
В. Delbr"uck. стр. 535; ср. L. S"utterlin. Der Schwund von idg. i und u. — IF, Bd. 25. 1909, стр. 70.
967
См K. Brugmann. N, nurus, snusa., стр. 315–322.
968
См. Fr. Slawskl. Obocznoic q: u w jezykach slowianskich. — «Slavla Occidentalis», t. 18, 1939–1947, стр. 270, где говорится о связи слав. snъхa и snuti (и.-е. *sneu-).
Остаются менее доказуемые объяснения: этимология И. Левенталя [969] , поддержанная И. М. Коржинеком [970] : *snuso-s = ‘кормление молоком матери’ < ‘кормилица детей’, ‘сноха, невестка’, ср. др.-инд. snauti ‘выпускает молоко’, лат. nutrix ‘кормилица’, далее — датск. snor, шведск. snor ‘Rotz’ < герм. *snuza-, формально тождественное греч. и др. Ф. Мецгер [971] видит в и.-е. *snuso-s распространение древней местоименной основы *se-: и.-е. *se-nu-, se-ni, s-n-t-r ‘отдельно, уединенно’; к и.-е. *snuso-s он относит тохарск. A snasse ‘родственник’. В. Поляк рассматривает слав. snъxa, лат. nurus и другие близкие названия снохи в ряду заимствований из языков Кавказа и Передней Азии, ср. лазск. nusa, мингрельск. nosa, nis ‘сноха, невеста’ [972] . Вряд ли можно согласиться с таким объяснением, учитывая широкую распространенность и.-е. *snusos также в языках, далеких от влияний кавказских языков. Этимология и.-е. *snusos проще объясняется на индоевропейском материале. Включение этого слова Вацлавом Поляком в круг вопросов, связанных с проблемой лексикальных соответствий между славянскими и кавказскими языками, представляется непродуманным в методологическом отношении, поскольку в слав. snъxa мы имеем несомненно индоевропейское наследие. С другой стороны, древность индоевропейских форм, в том числе в близких Кавказу географически индо-иранских языках, делает вероятной другую возможность — заимствование перечисленных кавказских слов из индоевропейских языков, что, однако, не относится к теме нашей работы.
969
J. Loewentahl. OАЛАТТА, стр. 165.
970
J. М. Коrinek. K indoevropskemu *snusos ‘nurus’. — IF, roc. 59, 1932, стр. 126–144 и 316.
971
Mezger. IE se-, swe- and Derivatives, стр. 100.
972
V. Pоlak. К problemu lexikalnich shod mezi jazyky kavkazskymi a jazyky slovanskymi. — LF, roc. 70, 1946, стр. 28 (там же дается литература). Кстати, В. Махек в редакторском примечании специально указывает, что это сближение заинтересовало его больше других (там же, стр. 30, сноска 1).
Слав. snъxa правильно продолжает и.-е. *snusщ-s, если не считать вторичного аналогического перехода в – а-основу, через *snusa с закономерным переходом s>x после и в славянском [973] .
Слав. snъxa с древним окситонным ударением (ср. русск. сноха) сохранило место ударения и.-е. *snus'o-s, которое нам известно на основании закона Вернера. Согласно последнему, герм.*snuza- (др.-в.-нем. snura, др.-исл. snor, др. — англ. snoru) < и.-е. *snuso- при условии, если ударе-ние падает на слог после согласного, в данном случае z [974] .
973
C. С. Uhlenbeck. Die Behandlung des indog. s im Slavischen. — AfslPh, Bd. 16, 1894, стр. 369; H. Pedersen. Das Indog. s im Slavischen. — IF, Bd. 5, 1895, стр. 34. О слав. sпъха см. также этимологические словари Фр. Миклошича (стр. 312), Горяева (стр. 334), А. Преображенского (т. II, стр. 345), Р. Траутмана (стр. 273).
974
К. Vеrner. Eine Ausnahme der ersten Lautverschiebung. — KZ, Bd. 23, 1875, стр. 97 и след.; ср. также А. Мейе. Основные особенности германской группы языков. М., 1952, стр. 48; J. J. Mikкоla. Urslavische Grammatik, Bd. I, стр. 120–121; J. Kurylowicz. L’accentuation, стр. 131.
Болг. снаха обязано своим вокализмом влиянию сербск. снаха (при исконном болг. снъха). Тем же влиянием объясняется чешск. snacha [975] (в то время как в польском языке есть фонетически правильное sneszka), в противном случае непонятное, хотя пути этого влияния недостаточно ясны. Сербск. диал. snaja образовано в условиях выпадения х (h) по форме дат. — местн. п. ед. ч. snai (snaii) [976] . Подробности фонетического развития слав. snъxa и этимологические связи и.-е. *snuso-s выяснены почти бесспорно. Этого нельзя сказать об исторических условиях образования данного индоевропейского названия. В частности, не совсем ясно, считать ли вместе с А. В. Исаченко [977] , что и.-е. *snuso-s восходит еще к кросскузенному браку матриархата, а следовательно обозначает не только ‘жену сына’, но и ‘племянницу’ ‘кросскузину’ сына, или считать, что описанная древняя форма брака еще не создала условий для специальных названий ‘зять’, ‘сноха’, поскольку соответствующие брачные отношения легко укладывались в понятие ‘племянник’, ‘племянница’. Тогда необходимо будет заключить, что термин *snuso-s возник несколько позже собственно кросскузенного брака, уже как термин свойстненного родства.
975
W. Vondrak, Bd. I, стр. 137; Holub — Kopeicny, стр. 343.
976
A. Vaillant. Grammaire compar'ee des langues slaves, t. I, 1950, стр. 44.
977
А. В. Исаченко. Указ. соч., стр. 71.
В роли названия снохи было также использовано слав. nevesta, nevestъka, в отдельных славянских языках даже вытеснившее слав. snъxa, как, например, в украинском [978] .
Прочие названия: др. — чешск. chyra, чешск. svagrovd ‘свояченица’, ‘жена брата’, немецкого происхождения, ср. нем. Schwager, Schw"agerin, н.-луж. swagrnica (диал.) ‘невестка, золовка, свояченица’ того же происхождения; болг. булка ‘невестка, сноха, жена брата, свояченица’, буля то же, местный термин, связанный со свадебным обрядом, ср. було ‘фата, свадебное покрывало’.
978
А. А. Бурячок. Названия родства и свойства в украинском языке, стр.17.
Особым древним названием снохи обладает балтийский, не знающий и.-е. *snuso-s: литовск. marti, -cios, также jaunamarte, — es [979] , латышск. marsa то же. Из балтийского это слово заимствовано западно-финскими языками: morsja [980] . Этимология балтийского слова неясна: вряд ли вероятны сближения с греч. через *dmorti (ср. критск. ) или с герм. *brudi.
Скорее сюда относится крымскоготск. marzus ‘nuptiae’ [981] . Может быть, литовск. marti является производным с суффиксом – tia: *mar-tia (ср. латышск. marsa) к mer-ga ‘девушка’ (с другим суффиксом). Затем оно могло преобразоваться по употребительному pati, — cios ‘сама, жена’.979
А. Юшкевич. Словарь литовского языка, пып. 2. СПб., 1904, стр. 679.
980
Э. Вяари. Терминология родства в прибалтийско-финских языках. Автореф. канд. диссерт. Тарту, 1953, стр. 10.
981
F. Solmsen. Etymologien — KZ, Bd. 35, 1897, стр. 481–483.
Деверь
Слав. deverь: ст.-слав. дверь ‘, levir’, др.-русск. дверь ‘levir, брат мужа’, деверiе, собир., ‘leviri’, русск. деверь, диал. д’ив’ьр, д’ев’ир [982] , укр. дiвер ‘деверь, мужнин брат’, дiверка ‘жена деверя’, белор. диал. дзевярь [983] с отличным значением ‘муж сестры’, польск. dziewierz ‘brat meza, szwagier’, dziewierka ‘szwagierka’, в значительной степени вытесненные новыми словами szwagier, szwagierka [984] , др. — польск. dziewierz, dziewior 1. ‘брат мужа’, 2. ‘отец мужа, свекор’, словацк. dever ‘брат мужа’, deverina, deverinka, deverkyna ‘сестра мужа, золовка’, сербск. дjёаер, ђeвep ‘брат мужа’, болг. девер ‘брат мужа, деверь’, ‘дружка’, сюда же производные болг. деверньов син, деверньова дъщера ‘племянник и племянница по брату мужа, деверю’ [985] .
982
В. Н. Сидоров. Наблюдения над одним из говоров рязанской мещеры. — «Материалы и исследования по русской диалектологии», т. I. M.—Л., 1949, стр. 97, С. С. Высотский. О говоре д. Лека. — «Материалы и исследования…» т. II, 1949, стр. 18.
983
Н. Чудовский. Материалы для изучения белорусских говоров. Слуцкий говор. — РФВ, 1898, № 3–4, стр. 68.
984
Ср. К. Nitsch. Slownictwo gwarowe, стр. 16.
985
Д. Маринов. Думи и фрази из Западна Болгария. — СбНУ, кн. XII, 1895, стр. 270.
Слопо имеет общеславянский характер. Лучше всего оно сохранилось в восточных и южных славянских языках, в то время как в западных оно в основном вытеснено.
Слав. deverь имеет ряд индоевропейских соответствий, ср. родственные и тождественные по значению лат. levir, греч. , др.-инд. devdr, др.-в.-нем. zeihhur, арм. taigr [986] . Формы греч. < *F, слав. deverь, др.-инд. devdr позволяют предположить общую форму *daiuer. Лат. levir объясняют местной италийской заменой и.-е. *d сабинским l [987] , достоверно известной для начала слова lacruma: греч. : нем. Z"uhre ‘слеза’, и преобразованием конца основы *dever, *lever no vir ‘муж’. Что касается литовск. dieveris, латышск. dieveris, они объясняются также как заимствование из слав. deverь [988] (подробно — ниже).
986
С. С. Uhlenbeck, стр. 130; A. Walde. Lateinisches etymologisches W"orterbuch, стр. 423; Walde — Pоkоrnу, Bd. I, стр. 767; J. Pokorny, стр. 179; Ernout — Meillet, t. I, стр. 628.
987
R. Seymour Соnway. On the change of d to l in Italic. — IF, Bd. 2, 1893, стр. 165. О вокализме лат. levir см. К. Вrugman, KVGr., стр. 84.
988
Так — В. Ягич (см. его рецензию в AfslPh., Bd. 20, стр. 369 и след.). Таково, как будто бы и мнение К. Буги, см. его рукописную картотеку к Литовскому этимологическому словарю (Вильнюс, АН Лит. ССР).
Если о литовск. – ie-, латышск. – iе- в этих словах возможны различные суждения [989] (< балт. ai, ср. литовск. sniegas, слав. snegъ), то конец основы (-ris) определенно отражает слав. – rь. Сбивчивые показания форм косвенных падежей (литовск. род. п. ед. ч. dievers, также dieveries) [990] говорят о воздействии на слово – i-основ и согласных – r-основ. Попытка рассматривать литовск. dieveris и слав. deverь как родственные формы [991] менее убедительна.
989
Ср. рецензию S. Stang на кн. Е. Fraenkel. Litauisches etymologisches W"orterbuch, Lieferung 1–2. Heidelberg, 1955. — «Die Welt der Slaven», Bd. I, Heft 3, 1956, стр. 353.
990
См. R. Trautmann, BSW, стр. 43.
991
F. Specht. Zur baltisch-slavischen Spracheinheit. — KZ, Bd. 62, 1935, стр. 249–250.
Вместе с тем возможно, что и в случае с и.-е. *daiuer балтийский представляет весьма важный дополнительный материал. Известно, что, кроме названных выше форм, литовский язык имеет старое исконное laiguonas, laigonas, laigunas, правда, в значении ‘брат жены, шурин’ [992] . Что касается измененного значения, то это видоизменение могло развиться вторично уже в литовском.
Вследствие близости значения и несомненной древности литовск. laiguonus можно поставить вопрос о его этимологической связи с и.-е. *daiuer, слав. deverь, если предположить литовск. daiguonas. Довольно трудно указать при этом причины перехода d>l: то ли этот переход был осуществлен в плане признаваемого некоторыми учеными редкого чередования зубного и плавного согласных в начале слова в индоевропейском (ср. отношение *tout- (в италийском и др.): *leud-, слав. ljudьje), то ли здесь проявилась тенденция избежать ассоциации с группой лит. is-daiga ‘шутка, шалость’. Другая оригинальная особенность литовск. laiguonas — наличие – g- интересным образом перекликается с такими старыми индоевропейскими диалектными формами, как др.-в.-нем. zeihhur (< герм. *taikuraz с герм. k = и.-е. *g), арм. taigr. Возможно, что образование g в известных условиях здесь произошло еще в индоевропейском языке фонетическим путем, поскольку случаи «усиления» и путем развития перед ним g > gu известны различным индоевропейским языкам. В данном случае наличие герм. *taikuraz не имеет характера специально германского процесса, называемого «Ver-sch"arfung» [993] . Что касается вокализма, дифтонг в корне laiguonas точно соответствует и.-е. *duiuer, слав. deverь. Если вероятно вышесказанное, то литовский язык сохранил в laiguonas производную форму от индоевропейского названия деверя [994] .
992
Так уже в словарях Ф. Руига (1747) и Хр. Г. Мильке (1800), ср. рукописи К. Буги, Lituanica V (Вильнюсский университет. Отдел рукописей); см. также A. Sаlуs. Musy gentivardziai. — «Gimtoji kalba», V, 1937, стр. 76; P. Skardzius. Lietuviu kalbos zodziu daryba, стр. 272–282.
993
Ср. об этом слове: William M. Austin. A Corollary to the Germanic Versch"arfung. — «Language», vol. 22, 1946, стр. 109.
994
В. Delbr"uck, стр. 530, признает литовск. laiguonas неясным. В последнее время предложил этимологию литовского слова В. Крогман [ «Das Buchenargument» (Schluss). — KZ, Bd. 73, 1955, стр. 13], который сравнивает литовск. laiguonas, laigdnas с греч. , (Гесихий), укр. полигатися ‘связываться’, лат. ligo ‘связывать’, подкрепляя сравнение аналогией образований слав. surь, греч. , и.-е. *snusos с исходным значением ‘связывать’. В дополнение об и.-е. *daiuer ср. бездоказательную этимологию И. Левенталя: *daiuer <*daiduer ‘насильник’, ср. иллир. Daversi, что говорило якобы об умыкании и девере как пособнике жениха (J. Loewenthal. Wirtschaftsgeschichtliche Parerga III. — WuS, Bd. 11, 1928, стр. 56).