История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
Шрифт:
Анализируемое слово не имеет достоверной этимологии, если не считать выделения местоименного элемента sue-, с чем большинство авторов согласно. Этот факт находит подтверждение в структуре других индоевропейских терминов родства, ср. и.-е. *suesor ‘сестра’, у которого общее с нашим термином не только *sue-, но и невыясненность второй части основы. Остановимся кратко на этимологиях слова.
А. Вебер [876] видел в слове древнее сложение: su + ас = ‘der in guter Weise schaffende, r"uhrige’. О. Шрадер [877] с некоторым колебанием разлагает слово на части *sve-kuro-, ср. греч. ‘господин’, т. е. — ‘собственный господин’ (по отношению к невестке). Оригинальная этимология принадлежит И. Левенталю [878] : он считает, что алб. vjehёrr, литовск. sesuras, болг. свекър и прочие родственные формы по закону Брюкнера [879] восходят к и.-е. *suesku(e)ro-s и что предположение *suekuro-s исключается албанским и славянским. Вторую часть и.-е. *sue-skuero-s он относит к русск. сквара ‘жар’, ст.-слав. скврада ‘, focus’. Таким образом, и.-е. *sue-skuero-s = ‘имеющий собственный очаг’. У нас есть все основания не доверять этой этимологии, очень искусственной, как и многие другие этимологии И. Левенталя.
876
A. Weber. Cvacura — socer—svaihra—.—KZ, Bd. 6, 1857, стр. 319.
877
См. О. Schrader. Reallexikon, стр. 753. О непригодности этой этимологии уже сказано ныше.
878
I. Loewenthal. OАЛАТТА. — WuS, Bd. 10, 1927, стр. 164–165.
879
См. A. Bruckner. Slavisches ch-. — KZ, Bd. 51, стр. 223.
Свод
880
А. Преображенский, т. II, стр. 257.
881
А. Мейе. Общеславянский язык, стр. 25, 109, 279, 344.
882
F. Mezger. IE se-, swe- and Derivatives. — «Word», vol. 4, 1948, стр. 99, 101. Из прочей литературы о слове см. W. Doroszewski. Monografie slowotworcze. — PF, t. 15, 1931, стр. 280; Hоlub — Коpecnу, стр. 362; A. Br"uckner, стр. 536; R. Trautmann, BSW, стр. 295–296.
Характер задненебного в герм. svegra, а также герм. svehra-, др.-в.-нем. swehur правильно указывает место ударения [883] : и.-е. *suekru-s, но *su'ekro-s. Непосредственно к *suekru-s, испытавшему закономерное сокращение окончания (> us) в германском, относят др.-в.-нем. swigar [884] .
883
К. Verner. Eine Ausnahme der ersten Lautverschiebung. — KZ, Bd. 23, 1875, стр. 97 и след.
884
F. Кluge. Nominale Stammbildungslehre der altgermanischen Dialekte, стр. 26; H. Hirt. Grammatische Miszellen. A. Die germanischen K"urzungsgesetze. — «Beitr"age», Bd. 18, 1894, стр. 277.
Некоторые исследователи считали возможным устанавливать более тесные связи между германскими и славянскими терминами. Так, О. Шрадер специально обращает внимание на нем. Schwager ‘свояк’, ср.-в.-нем. swager. По его мнению, это позднее слово нельзя прямо увязывать с и.-е. *suekro- ‘свекор’ или объяснять германским новообразованием. Поэтому Шрадер высказался о заимствонании ср.-в.-нем. swager из слав. svak, svak, svojak [885] . Это предположение маловероятно, и оно было встречено в литературе в основном отрицательно [886] . Авторы обычно характеризуют swager как производное по типу санскр. 'sva'sura- ‘принадлежащий свекру’, т. е. vrddhi.
885
О. Schrader. "Uber Bezeichnungen der Heiratsverwandtschaft bei den indo-germanischen V"olkern. — IF, Bd. 17, 1904, стр. 25–26.
886
Ср. рецензии Meringer на работы Шрадера (О. Schrader. Die Schwiegermutter und der Hagestolz; O. Schrader. "Uber Bezeichnungen…). — IF, Bd. 17, Anzeiger, стр. 7; W. Schulze. Ahd. suagur. — KZ, Bd. 40, 1905, стр. 400–418; H. Jacobsohn. Lat. svecerio. — KZ, Bd. 44, 1911, стр. 11–13.
К числу древних особенностей, сохраненных славянским, относится ударение svekry — русск. диал. свекры [887] . Относительно древним является и значение, четко представленное в слав. svekry, svеkrъ ‘(мать) отец мужа’, как это специально отмечалось исследователями [888] . Соответствующие основы в других языках представляют нередко видоизмененное, расширенное значение, ср. в германских, латинском. Недавние исследования не позволяют, однако, видеть в упомянутом значении отражение глубокой древности. Так, например, Дж. Томсон [889] , а вслед за ним А. В. Исаченко [890] рассматривают и.-е. *suekro- времен кросскузенного брака и матриархата как название ‘материнского дяди’, поскольку, при этой древней форме брака мой свекор был одновременно моим дядей (братом моей матери). Выявляемое таким образом значение оказывается наиболее архаическим, порожденным еще классификаторской системой обозначения родственных отношений.
887
J. J. Mikkola. Urslavische Grammatik, I. Teil, стр. 120.
888
В. Delbr"uck. стр. 532.
889
G. Thomson. Aeschylus and Athens. London, 1950, стр. 410.
890
А. В. Исаченко. Указ. соч.; см. также в I гл. настоящей книги о названиях дяди по матери.
В литовском языке sesuras ‘свекор’ давно утратил парный женский термин того же корня, вытесненный производной формой от другого корня: anyta ‘свекровь’. Ср. еще эллиптическую для современного литовского языка форму мн. ч. sеsиrаi ‘свекор и свекровь’ (собств. ‘свёкры’).
Прочие славянские названия свекра и свекрови: русск. диал. батинькя ‘свекор’ [891] < батя ‘отец’, богоданны (арханг.) ‘свекор и свекровь’, польск. диал. zimna mac ‘свекровь’ [892] , чешcк. диал. tatinek ‘свекор’, maminka ‘свекровь’ [893] , н.-луж. psichodna mas ‘теща или свекровь’, psichodny пап ‘тесть или свекор’, прибалт.-словинск. raucna ciesc ‘Schwiegermutter, Brautmutter’, болг. пехер ‘свекор’, пехера: ‘свекровь’, ср. греч. , [894] с передачей чуждого славянскому новогреческого интердентального глухого согласного фрикативным глухим задненебным х, ср. p’efira, pefir в македонских диалектах [895] ; болг. диал. дъаду ‘свекор’, баба ‘свекровь’ [896] , сербск. диал. бабо свекор’, мajко (в обращении) ‘свекровь’ [897] . Наиболее регулярна тенденция называть свекра и свекровь отцом, матерью. Ср. арм. mauru ‘свекровь’ из *matruuia к *mater [898] .
891
Е. Будде. Исследование особенностей рязанского говора. — РФВ, 1892, № 3, стр. 51.
892
К. Nitsch. Wybor polskich tekstow gwarowych. Lwow, 1929, стр. 60.
893
См. Q. Hodura. Nareci litomyslske, стр. 69.
894
Ср. С. Младенов. ЕПР, стр. 421.
895
М. Malecki. Dwie gwary macedonskie (Sucho i Wysoka), cz. II. Slownik. Krakow, 1936, стр. 81.
896
См. «Песни из личния живот» от Малко Търново. — СбНУ, кн. VI, 1891, стр. 26.
897
Мирко Барjактаровиh. Свадбени обичаjи у околини Берана (Иванграда). — «Зборник филозофског факултета», књ. III, Београд, 1955, стр. 243.
898
Wаldе — Pokorny, Bd. II, стр. 229.
Тесть, теща
Слав. *tьstь, *tьstja: ст.-слав., др.-русск. тьсть, тесть, тьща, теща ‘мать жены, теща’, ‘свекровь’, др.-сербск. тьсть ‘socer’, русск. тесть, теща, диал. тес’, т’ест’, т’ошша [899] , тестяга ‘тесть’ [900] , укр. тесть, теща, зап. — укр. диал. тесьцьова, субстантивированное притяжательное прилагательное от тесьць ‘тесть’ [901] , последние два — результат польского влияния, особенно в отношении консонантизма, др. — польск. teic ‘tesciowa’ [902] , польск. teic ‘тесть’, teiciowa ‘теща’, в.-луж. cest ‘Schwiegervater’, cesta ‘Schwiegermutter’, др. — чешск. test ‘тесть’, чешск. tchan, tchyne ‘тесть, теща’, неизвестные ряду народных говоров чешского [903] ;
словацкий язык сохранил соответствующий общеславянский корень лучше, ср. test ‘тесть’ (др. — чешск. test), testina ‘теща’, testec ‘отчим жены’, testica ‘мачеха жены’; словенск. tast ‘Schwiegervater’, tasca ‘Schwiegermutter’, tastba ‘die Schw"agerschaft’, сербск. таcт, ташта, болг. тъст, тъща. Из особенностей употребления в отдельных языках укажем на утрату старых tesc, tesciowa в польском народном языке, где их заменяют pan ojciec, pani matka, ojciec, matka [904] .899
Н. П. Гринкова. Заметки о калужских говорах. — «Материалы и исследования по русской диалектологии», I, стр. 251.
900
В. Волоцкой. Словарь ростовского говора (Владимирск. губ.). — Сб. ОРЯС, т. LXXII, вып. 3, стр. 92.
901
А. А. Бурячок. Названия родства и свойства в украинском языке. Автореф. канд. диссерт. Киев, 1954, стр. 15.
902
См. W. Taszycki. Wybor tekstov staropolskich XVI–XVIII w. Warszawa, 1955, стр. 260 [словарь].
903
Q. Hodura. Указ. соч., стр. 69.
904
К. Nitsch. Slownictwo gwarowe. Wybor pism polonistycznych, t. II. Wroclaw-Krakow, 1955, стр. 16.
Этимология слав. tьstь не может считаться выясненной окончательно. Б. Дельбрюк вообще воздерживался от каких-либо суждений [905] . Более или менее интересное сопоставление предлагал, однако, еще П. А. Лавровский [906] : к греч. , ‘рождать’, т. е. tьs-tь = ‘родитель [жены]’. Ср. также франкск. tichter, с которым сравнивал славянское слово Г. Хирт, специально указывавший на древность слав. tьstь [907] . Хирт, правда, сознавал трудности, представляемые наличием t в немецком слове, но ср. старые немецкие формы с d (< герм. *d < и.-e. *t): diehter ‘внук’ (– ter аналогического происхождения, ср. термины родства Mutter, Vater, Schwester, Vetter), degan ‘молодой парень’, совр. нем. Degen ‘шпага’, с измененным значением. Форма degan восходит к *tekon, по закону Вернера (*tekon дало бы нормальное *dehan), отглагольному прилагательному среднего рода на – по- от и.-е. *tek-, ср. греч. ‘производить, рождать’. Индоевропейский корень с этим значением образовывал обычным путем названия детей, потомков в некоторых индоевропейских языках, ср. греч. ‘дитя’ прозрачной этимологией. В таком случае отглагольное слав. tьstь представляется названием деятеля вроде греч. = ‘родители’. Гораздо труднее определить реальный морфологический характер и значение этого отглагольного образования, причем возможны три варианта предположений: 1) tьstь — собирательное название с древней i-основой, 2) tьstь — имя деятеля мужского рода, ср. gostь, 3) tьstь — имя деятеля женского рода. Лучше всего представлено в славянских языках письменного периода значение мужского рода, ср. русск. тесть и др. Но это не обязательно говорит о его древности. Так, если учесть поздний производный характер женского термина слав. *tьst-ja, мы вправе заключить, что в течение известного времени до появления этого специально женского образования слав. tьstь имело какое-то общее значение, которое у него сменилось мужским значением, как только возникла необходимость противопоставления женскому *tьstja в плане корреляционной пары: мужской род — женский род. Именно такие факты в истории языка имеет в виду Ю. Курилович, говоря: «…значение производного стремится отбросить исходную форму (mot-base) к диаметрально противоположному значению. Таким образом, исходная форма уменьшительного производного принимает — в противоположность значению этого последнего — увеличительный смысл или исходная форма образования женского рода приобретает значение существа мужского пола (vrka- в противоположность vrki-), хотя первоначально значение исходной формы было нейтрально» [908] . Мы можем после этого предположить у слав. tьstь в древности морфологические функции собирательного имени, ср. аналогичное собирательное – ti-производное слав. detь. Женское значение некоторых рефлексов слав. tьstь, а именно др. — польск. tesc tesciova’ (ср. также прибалт.-словинск. raucna ciesc ‘Schwiegermutter’) является результатом позднего развития по аналогии, ср. женские – i- основы.
905
В. Delbr"uck, стр. 533.
906
П. А. Лавровский. Коренное значение в названиях родства у славян, стр. 66–67.
907
Н. Нirt. Untersuchungen zur idg. Altertumskunde. — IF, Bd. 22. 1907, стр. 85.
908
J. Kurilowicz. La nature des proc`es dits «analogiques». — «Acta linguistica», vol. V, 1945–1949, стр. 22.
Что касается значения слав. *tьstь, у нас нет достаточных оснований видеть в последнем с самого начала его возникновения, когда связь с исходным глаголом еще не утратилась, терминологическое значение ‘отец жены’. Это название определяло не отношение отца, resp. матери жены к моей жене, а отношение родителя (родителей) жены ко мне самому. То, что зять называл родителей жены своими родителями (*iьstь, собир. ‘родившие’, своего рода эпитет), находит оправдание в древнем обыкновении — приравнивать свойственное родство к кровному (ср. выше). Условия для забвения внутренней формы слова здесь возникли очень рано, и.-е. *tek- ‘рождать’ было поставлено в славянском в невыгодное положение вследствие омонимической близости очень употребительных технических терминов от глагола tesati еще в балто-славянскую эпоху, а также вследствие оформления в славянском новых слов с соответствующим значением — ст. — слав, родити и родственных, получивших абсолютное распространение.
Существует также и другая этимология. Так, Г. А. Ильинский не сомневается в родстве *tьstь, *tьstja, с слав. teta, литовск. teta ‘тетка’, значение которых он считает не исконным, при всей его древности, ср. греч. ‘папаша’, русск. тятя «из *tete…»; таким образом, tьstь < *tьt-stь с суффиксом *-st-(h)i- и редуцированным вокализмом корня *tьt-. Значение сложения: ‘находящийся на месте [-st(hi)-] отца [– tьt-]’. Сюда же относится др.-прусск. tisties с суффиксом – iо- [909] . А. В. Исаченко [910] видит в славянском слове образование с суффиксом – tь: *tьt-tь<*tьt-/*tet-. Пара tьstь: teta, как полагает А. В. Исаченко, является отголоском группового кросскузенного брака, причем *tьstь был ‘мой дядя’ = ‘отец моей жены’ (ср. выше об. и. — е- *syekro-s). Несколько раньше А. В. Исаченко [911] характеризует слово teta как вторичное образование. Окончательное суждение о последнем слове затрудняет разнообразие форм (*tet-, *tat-, *at-) и значений этого корня. Возражения вызывает морфологическая сторона изложенных этимологий. Г. А. Ильинский и А. В. Исаченко предполагают весьма гипотетические образования, первый — с суффиксом – st(h)i- [912] , второй — с суффиксом – ti-, в сущности недоказуемые и не подкрепляемые убедительными примерами. Причем, если Ильинский стремится истолковать семантические мотивы образования с суффиксом – st(h)i-, то Исаченко совершенно не анализирует функцию суффикса —tь, которая в данном сложении так и остается невыясненной: *tьt-tь — *teta. Проводимое им сравнение со слав. *zetь, где – tь, выделилось как суффикс после переразложения [913] , указывало бы скорее на поздний характер слав. *tьstь, если видеть в нем тот же суффикс, в то время как Исаченко склонен видеть в tьstь след индоевропейского кросскузенного брака.
909
G. Iljinskij. Die Keduktionsstufe in den Wurzeln ohne Sonanten in den slavischen Sprachen. — AfslPh, Bd. 34, 1912, стр. 14–15; ср. М. Vasmer, REW, Bd. Ш, стр. 100.
910
А. В. Исаченко. Указ. соч., стр. 76.
911
Там же, стр. 67.
912
Этот суффикс Г. А. Ильинский хочет видеть и в nevesta <= *neve-sta ‘in novo stans’ (см. выше).
913
А. В. Исаченко. Указ. соч., стр. 76.
Не более вероятна возможность образования *tьt-tь и в структурном отношении. Древний балто-славянский язык обработал сочетание двух смычных зубных согласных известным образом (t-t, d-t > st) на стыке двух морфем обычно только в системе глагольных форм, где такие сочетания были совершенно неизбежны в инфинитиве (*plet-o, *plet-ti, *vedo, *ved-ti) и где они были радикально решены (слав. plesti, литовск. vesti). Но в принципе сочетания t-t вне строго замкнутой системы глагольных форм даже на стыках двух морфем, не говоря уже о древнем упрощении долгого и.-е. *tt, были противны духу балто-славянского языка и избегались. Поэтому отрывать изменение t-t > st от конкретных условий его возникновения и манипулировать им в любых гипотетических построениях этимологии, в данном случае — в предположении единичного именного производного (*tьt-tь > *tьstь), было бы неосмотрительно [914] .
914
Этимологию А. Брюкнера («Wzory etymologii i krytyki zrodlowej», II. — «Slavia», roc. 5, 1927, стр. 436): tьs-tь: tiskati, т. е. ‘тискающий’, вряд ли можно разбирать серьезно. В своем этимологическом словаре (стр. 569: tesc, tesciowa) он в сущности не дает объяснения этому слову. Не объясняется оно и в новом чешском этимологическом словаре Голуба — Копечного (стр. 384).