Иван Премудрый

Родилась я, царь-государь мой батюшка, исключительно для того, чтобы тебя, солнце моё незакатное от всех печалей и горестей охранять, да оберегать. Бабой родилась, бабой помру, а значит не полагается мне иметь силу мужескую и меч с копьём держать в руках. Не полагается мне, чтобы защитить тебя от любого врага лютого. Зато я всегда могу защитить от слова недоброго, от вести печальной, от мысли чёрной, душу съедающей, с тем и пришла. И если ты меня сейчас прогонишь, знай, век мой короткий ты ещё больше укоротишь, потому что я сразу же пойду к Самому Синему морю и утоплюсь в нём!

"Ишь как её разобрало.
– слушая Матрёну, думал царь Салтан.
– А что? Получается права баба, заботится обо мне. Когда с той войны вернулся, и она почитай сразу же объявилась. А что как сердце ей подсказало, что помощь мне от неё требуется? Почитай, ни днём, ни ночью от меня не отходила, как за малым дитём присматривала и все успокаивала да успокаивала... Опять же, девиц этих откуда-то привезла и опять, все для меня. А я так ни разу в её лупанарии и не был, надо будет как-нибудь сходить, уважить. Ладно, пусть себе сидит, слушает. А что если Макар мне сейчас такое расскажет, что самое время будет или в буйство впадать или в тоску чёрную? Вот Матрена и успокоит, потому что больше некому, больше это делать никто не умеет. Да и тайн государственных никаких в разговоре не предвидится, а если и предвидятся, то кому Матрена их расскажет? Ясно дело, никому. Ладно, пусть сидит, слушает. Может совет какой даст, она хоть и дура дурой, но баба умная".

Царь Салтан взглянул на Макара, как бы спрашивая: пусть сидит или выгнать? Ответный взгляд Макара выражал сразу всё: пусть сидит, гони её к чёртовой матери, как повелишь, так и будет, мне все равно... Но самым главным выражением в Макаровом взгляды было - он ничего не выражал, ну совсем ничего.

– Ладно, сиди, слушай. Только если начнёшь в разговор встревать, пеняй на себя. Поняла?

Матрена скорчила такую физиономию, что если специально постараться, ни за что не получится! На ней отразилось: и радость за царя, за то, что оказывается разум его не покинул, потому Матрёне и разрешил остаться. Да много чего отразилось на Матрениной физиономии, если всё перечислять - полкнижки займёт, поэтому сами придумайте, кому что больше нравится. Самым же главным выражением её физиономии было: царь-государь мой, батюшка, да если я из услышанного ну хоть буковку кому-нибудь перескажу, сама себе язык отрежу и даже не пикну при этом.

***

– Так вот, царь-государь, - как-будто только что ничего и не произошло, продолжал Макар.
– а вот в Руслановом княжестве, там поинтереснее жизнь происходит. Если брать княжество одноглазого князя, то там царицы с царевичем нет и никогда не было, головой ручаюсь. Потому что жизнь у них какой была, когда я прошлый раз к ним наведывался, такой и осталась, нисколечко не изменилась.
– Макар сначала посмотрел на царя Салтана, мол ты понимаешь, о чем я, а потом на Матрёну Марковну. На неё Макар посмотрел по привычке, определить, как отреагирует? А та, губы поджала и сидела, как та баба каменная, которые в степях князя-батюшки стоят в великом множестве, будто все равно ей: был и был, ну и что?

– Почему ты так решил?
– спросил царь Салтан.

– Ну, хотя бы потому, какие жалобы и прошения прошлый раз для них писал, точно такие же и в этот раз писать пришлось.

– Понятно. Давай дальше.

– А вот в Руслановом княжестве, там поинтереснее жизнь происходит.

– Ну давай, не тяни.
– царь Салтан опять заёрзал на лавке.

– Начну с того, что князь там сменился. Другой там теперь князь...

– Как другой?! - царь Салтан подскочил с лавки, как-будто в неё кто-то гвоздей понатыкивал, а он это только что обнаружил.
– А Руслан куда делся?!

Первой мыслью, пришедшей царю Салтану в голову, было: сию минуту же собирать войско и наказать самозванца!

Опять не открою никакого секрета, да и не для того всё это пишется, чтобы какие-то дурацкие секреты раскрывать. Всем известно, что всевозможные цари, князья и прочие государи, да что там, обыкновенные бояре или ещё какие люди знатные, за собой земли имеющие, очень бережно и трепетно относятся к власти своей, Свыше полученной и от родителя переданной. Не совру, если скажу, что иной царь-государь, если предположим всю его казну подчистую ограбить не так расстроится и не так будет лютовать нежели, чем ты на его трон рот раззявишь. Почему так? Откуда я знаю?! По логике и правде жизни всё должно быть как раз наоборот. Трон, что? Стул, он и есть стул, хоть и красивый. А деньги, они - вещь, на которую ой как много всего накупить можно.

На этот раз буря утихла не разыгравшись. Может Матрена Марковна своим присутствием поспособствовала, а может ещё что - неизвестно. Хотя царь Салтан уже выстроил план: прогнать из Русланова княжества самозванца, а лучше, лютой смерти предать, чтобы у него, подлеца этакого, или у кого другого, в дальнейшем никакого желания по этому поводу не возникало. А дальше полёт мысли царя Салтана натолкнулся на такую штуку: после, как с самозванцем разберётся, подождать какое-то время, но недолго, и если Руслан не объявится, княжество его к царству своему присоединить. Соседи? А что соседи, конечно будут возмущаться. Ну и пусть возмущаются, подумаешь, малость повоевать придётся, не привыкать. Но мысль царя Салтана долетев до такой вот возможной перспективы вдруг опустилась на землю и принялась заниматься своими делами, пёрышки чистить, например. Царь Салатан как от морока очнулся вспомнил, зачем сейчас ему все это Макар рассказывает и что для него сейчас главнее самого главного, потому и успокоился. А Матрена Марковна, вот же ж змеища, как сидела, так и продолжала сидеть, даже не шелохнулась.

– Люди сказывают, что Руслан подвиг какой-то совершает, - продолжал Макар.
– что мол занят очень, потому и попросил товарища своего, тоже богатыря, Иваном зовут, за княжеством присмотреть.

Только сдаётся мне, никакой он не богатырь, Иван этот. Видел я его, правда мельком, и вот что скажу тебе, царь-государь: не богатырь он вовсе, не богатырь, по нему сразу видно. Но парняга умный и очень даже хитрый. Такой если вцепится, не отпустит и кусок себе откусит больше, чем во рту поместиться сможет.

– Это с чего ты так решил?
– царь Салтан уже успокоился, а потому и спросил совершенно спокойно, как-будто это вовсе ему не интересно, а спрашивает он, так, чтобы время было чем занять.

– Суди сам, царь-государь. Он, Иван этот, первым делом, как в городе появился, приказал городского голову, боярина Захара, выпороть. Прямо там же, на базарной площади, при всём народе.

– Да ну?!
– царь Салтан рассмеялся, кстати в первый раз за эти два проклятущих месяца и Матрена Марковна это заметила и для себя приметила.

– Царь-государь, ты же знаешь, я не вру, не обучен.
– другой бы, ну хотя бы сделал вид, что обиделся, ну хотя бы засопел для приличия. Макар же, как бубнил, вернее, докладывал, так и продолжал, ничегошеньки в его голосе не изменилось.
– Первым делом, которое Иван приказал сделать, было, порядок приказал в городе навести, всю грязь с мусором убрать.

– Молодец, ай да молодец!
– воскликнул царь Салтан, а сам подумал: "Ты погляди, действительно умный парняга. Вроде бы и мелочь, а с другой стороны посмотреть, никакая это не мелочь. Мой стольный град почитай, тоже весь в грязюке и в мусоре утонул. Надо будет приказать, чтобы прибрали всё, порядок навели, а заодно и городского голову надо будет выпороть - не помешает, да и народу удовольствие. Молодец, проходимец этот, знает как народ к себе с самого первого раза расположить".

– Порядок навели, народ повеселел, но это ещё не всё.
– продолжал Макар.

– Что? Ещё что-то отчебучил?!
– весело спросил царь Салтан.

– Можно сказать и так, - кивнул Макар.
– разбойники из лесов в этом княжестве исчезли, как будто их там отродясь не было.

– Ну это ты загнул, Макар.
– отмахнулся царь Салтан, весело так отмахнулся, настроение-то, ой какое хорошее.
– Разбойники, они такой народ, как те тараканы. Сколько ты их не изводи, сколько сил и нервов на них не трать, они, заразы, всё одно, где-нибудь, да повылазят.