Из архивов частного детектива Стейси Браун

Во всяком случае, инспектор искренне так считал, пока не приехал на место.

Возможно, в другое время Фримена восхитила бы поляна, причудливо освещенная расставленными под деревьями красными, синими и золотистыми фонарями и яркими вспышками камер собравшихся туристов. («Ну всё, кранты! Теперь эта история точно попадет в сеть!») Могучие реликтовые деревья, опутанные поблёскивающей паутиной, выступали из темноты и были похожи на древних стражей из детских сказок и старинных легенд. Сейчас хранители были рассержены: тысячелетние дубы и тисы склоняли могучие кроны, грозили корявыми ветвями, шелестели листьями, словно перешёптываясь. Обитателям леса не нравилось происходящее, не нравилось зло, принесённое в их владения человеком.

Майкл с трудом пробился через толпу экскурсантов («Ночные прогулки по лесу Биттерберри – сказка наяву для детей и взрослых!» Да уж, сказочка по братьям Гримм!»), которых с трудом сдерживали собранные со всего заповедника егери.

Ко многому привычного инспектора замутило.

Худой, но с выдающимся «пивным» животиком человек, одетый в белую куртку и белые панталоны, был распят на стволе реликтового тиса. Разноцветная гирлянда свешивалась с шеи, как ожерелье, бросая синие, зелёные и фиолетовые отсветы на белый колпак и скрывающую лицо черную носатую полумаску. Руки и ноги марионетки были прибиты к дереву длинными гвоздями. Горло перерезано от уха до уха: казалось, на шее погибшего нарисован еще один, дьявольски ухмыляющийся рот.

– Кто это?

– Мы не знаем, - произнёс стоявший рядом егерь.

– Пульчинелла.

Инспектор Фримен обернулся.

Мистер Каннингем и мисс Браун – оба бледные, напуганные, но, к счастью, совершенно трезвые.

– Я уже позвонила вашим экспертам, - сообщила Стейси. – Они скоро будут.

– Кто нашёл тело?

– Туристы. Егерь сразу отправил в поместье сынишку.

– Да, мы вернулись вместе. Коллега, мистер Доусон сказал, что вы с мистером Каннингемом пытались какие-то версии строить. Может, поделитесь?

– Майкл, да ничего полезного мы не выстроили. Всё пытались понять, почему живые люди так похожи на марионеток. Конечно, двойники встречаются, но не в таких же масштабах и не на таком ограниченном пространстве.

– Вот-вот, я тоже думал про пространство, поэтому скинул фотографии в международную базу данных пропавших без вести. Там сам чёрт ногу сломит, но вдруг кто-нибудь опознает. Хотя шансы очень малы.

– Допустим, погибшие - иностранцы, - вмешался Бартоломью. – Но это не объясняет, почему все они – точные копии австрийских кукол лорда Грея.

– Мистер Каннингем, если мы хоть кого-то из них опознаем, уже будет легче двигаться дальше… Ещё что-нибудь интересное поведаете?

– А как же, - ухмыльнулась Стейси. – Я тут поговорила со старшим егерем – он-то и проводил ночную экскурсию. Очень приятный господин, защитник дикой природы – куда там Гринпису, - активный нелюбитель эзотериков и браконьеров. Пойдёмте, Майкл, я вас познакомлю, и он сам всё расскажет.

Егерь оказался высоким, привлекательным мужчиной под пятьдесят. Впрочем, его внешность мало занимала инспектора. Куда больше Фримена заинтересовало сообщение, что не далее, как сегодня утром егерь во время обхода видел недалеко от рощи друидов следы автомобильных протекторов.

– Я, разумеется, подумал на браконьеров, но сейчас всё представляется иначе.

– Почему, кстати, не на нынешних друидов? – полюбопытствовала Стейси.

– Именно потому, что они друиды. Такие персонажи всегда пешком приходят. Сами подумайте: как можно на механическом чудовище, загрязняющем природу, в священную рощу припираться?

– Логично. Скажите, мистер…

– МакКолин. Кайл МакКолин.

– Мда… Мистер МакКолин, если вы сейчас проводите нас к месту, где видели следы протекторов, мы там что-нибудь разглядим?

– Думаю, да. У меня мощный фонарь. И отсюда можно ещё парочку прихватить. Пойдёмте, это рядом.

Идти действительно оказалось недалеко. Уже через несколько минут инспектор Фримен, частный детектив, старший егерь и увязавшийся за ними Каннингем вышли на дорогу, огибавшую лес. Как объяснил Кайл, место, где автомобиль остановился и стоял какое-то время, находилось формально за границей охраняемой территории. Машинам было абсолютно нечего делать на старой дороге: к Стоунберри вело новое шоссе, ответвлявшееся от автострады. Те, кто ехал в деревню, предпочитали короткий и быстрый путь.

Потому-то егерю версия с браконьерами представлялась более убедительной.

– Или это наш убийца, - заметил Фримен, изучив отпечатки. – Смотрите, вот тут и тут – следы человека. Причем глубокие. Значит, он или нёс что-то тяжелое, или сам был высоким и крупным человеком. Или и то, и другое.

– Думаю, вы правы, - отозвался МакКолин. – Отсюда можно дойти не только до тисовой поляны, но и до рощи друидов. Если знать тропы, минут пять быстрым шагом.

– С трупом на плече быстро не побегаешь. Допустим, не пять, а десять, - вмешалась Стейси. – Но всё равно: людей здесь немного, шансов наткнуться на кого-то – практически никаких. О, господи! Но тогда… тогда получается…

– Что?

– …он убил обоих, сначала красиво разложил Арлекина на алтаре, а потом прибил беднягу Пульчинеллу к дереву.

– Время смерти эксперты проверят, но мысль хороша. И ещё одно. Думается мне, что убийца живет где-то поблизости и хорошо знает и здешние места, и маршруты экскурсий. Потому что подготовить такие эффектные натюрморты быстро не получится.

– Из чего следует, - буркнул Каннингем, - что это кто-то, кто бывал в гостях у дяди Тома или у меня.

– Не обязательно. Это может быть житель Стоунберри.

– Вы просто пытаетесь меня утешить, Стейси.

– Кстати, о дяде Томе… - инспектор Фримен обернулся к старшему егерю. – Скажите, Кайл, кем вам приходится Джошуа МакКолин – управляющий фабрикой фарфора?

– Джош – мой младший брат. А что случилось? Надеюсь, с ним все в порядке? Он последние дни какой-то нервный.

– Не беспокойтесь, ничего не случилось. Ещё один вопрос, если позволите, мистер МакКолин. Вы с Джошуа родные братья?

– Мне не очень хочется говорить об этом, но если действительно нужно… Видите ли, мой отец был старшим егерем заповедника. Папа погиб через два года после того, как они с мамой поженились. Мне было всего несколько месяцев, так что я отца совсем не помню. На него напал вепрь.

– Здесь водятся дикие кабаны?

– Ещё лет пять назад их было очень много. И они опасны, особенно зимой. Вепрь сильно поранил отца. Товарищ-егерь застрелил зверя, перевязал раны, вызвал подмогу по рации, но пока они приехали… В общем, спасти папу не удалось. Мама так и не вышла второй раз замуж, хотя она потрясающая красавица и замечательный человек. Джошуа родился, когда мне было шесть лет, но вы, надеюсь, понимаете: я никогда бы не позволил себе спрашивать маму…

– Да-да, конечно.