Из архивов частного детектива Стейси Браун

Полная луна заглядывала в высокие – от пола до потолка – окна галереи, заливая бледным светом высоких рыцарей, подобно стражам стоявших по обе стороны красного бархатного ковра, покрывавшего мраморный пол. Тени деревьев, окружавших бывшую оранжерею, тянули длинные искривлённые пальцы к людям, посмевшим потревожить тишину.

Было так светло, что Каннингем и мисс Браун выключили фонарики и двинулись вдоль галереи, внимательно осматривая каждого рыцаря и проверяя, всё ли оружие на месте.

Пара прошла уже две трети пути (Стейси изучала доспехи слева, Бартоломью – справа), когда в дальнем конце бывшей оранжереи послышался легкий шум, словно пролетела летучая мышь или птица, затем раздался резкий щелчок.

Частный детектив и наследник Биттерберри, не сговариваясь, бросились к двери, ведущей в сад, столкнулись, одновременно дёрнули ручку, выскочили наружу. Белая тень бесшумно проскользнула над декоративным кустарником и растаяла в темноте.

Мистер Каннингем и мисс Браун ломанулись, как дикие кабаны, через аккуратно подстриженную Бобом Стросси живую изгородь, но уже через несколько метров вынуждены были остановиться.

Если кто-то и проходил здесь, найти этого кого-то в неосвещённом парке, под высокими деревьями, застившими лунный свет, было невозможно.

– Стейси, вы будете смеяться, но он… она… оно было похоже на привидение. Всё в белом, и так внезапно исчезло. Да, я знаю, как это глупо звучит, но всё же…

– Мне тоже показалось, что похоже. Но, согласитесь, Бартоломью, не самая умная идея: маскироваться под призрака, прекрасно понимая, что мы в это не поверим.

– Мы-то с вами, положим, не поверим. А представьте, что на нашем месте оказался бы Джон Доусон, или, ещё хуже, мадам Сара. Они оба искренне убеждены, что в нашем старинном доме, где жили люди не всегда добрых нравов, или люди, умиравшие не своей смертью – а за несколько веков существования Биттерберри всякое случалось… Так вот, дворецкий и его супруга уверены, что привидения здесь есть. Только не показываются на глаза живым.

– Знаете, Бартоломью, я бы предпочла, чтобы это и в самом деле было привидение.

– Я тоже.

Повздыхав над собственной невезучестью, мисс Браун и мистер Каннингем вернулись в галерею и сразу же увидели то, на что обратили бы внимание и раньше, если бы не спешили поймать таинственного гостя. Возле ног ближайшего к выходу рыцаря валялся тяжёлый меч.

Бартоломью хотел поднять оружие и вложить его в перчатку, но Стейси вовремя остановила хозяина поместья. Включив фонарик, девушка осветила меч и указала на буро-красные потёки на отполированной поверхности.

– Боюсь, уважаемый клиент, что мы с вами видели не призрака. Что меня в сложившихся обстоятельствах только огорчает.

– И меня. Что будем делать с мечом?

– Завернем в ткань: можно снять покрывало с какого-нибудь стула в соседней комнате, - и отнесем инспектору Фримену. Заодно «порадуем» его рассказом, как привидение ловили.

***

Когда Стейси проснулось, было уже за полдень. Частный детектив не привыкла к такому режиму дня: днем отсыпаться, а по ночам бегать за призрачными убийцами, вооружившись фонариком в смартфоне и тюнинговавшись литрами кофе, - поэтому чувствовала себя разбитой и недовольной жизнью в целом.

Умывшись и выпив чашку чая, принесённую заботливой экономкой, девушка занялась проверкой почты: за последние сумасшедшие дни писем накопилось немало. Пролистывая сообщения со счетами, мольбы клиентов «найдите моего любимого йорка», «я знаю, что этот мерзавец мне изменяет», «пожалуйста, проследите за моей дочерью, которая в субботу идёт в какой-то подозрительный ночной клуб» и прочую ерунду, - частный детектив наткнулась на интересное сообщение.

«Уважаемая мисс Браун!

Меня зовут Стелла Аббингтон, пишу вам по просьбе моего уважаемого учителя, мистера Эшли Джеймса Баррингтона. Мастер очень плохо видит, поэтому надиктовал мне письмо и попросил отправить как можно скорее».

Пробежав сообщение по диагонали, Стейси схватила планшет и, теряя на ходу шлепанцы, помчалась в каминную, где инспектор Фримен устроил штаб-квартиру.

– Майкл, послушайте, это чертовски ва…

Стейси остановилась на середине фразы, сообразив, что присутствующим не до её сенсаций.

Возле журнального столика стоял одетый в серый костюм мистер Додж. Нотариус держал в руках какие-то бумаги, весь его облик призван был отражать высшую степень официозности и важности момента: красные глазки грозно сверкали, щеки надулись. Сейчас мистер Додж напоминал уже не крысу, а хомячка с защёчными запасами зерна. Это выглядело бы смешно, если бы не выражения лиц остальных находившихся в комнате: инспектор Фримен с трудом сдерживал возмущение; мистер Каннингем был бледен и нервно кусал губы; а почтенный дворецкий всем своим видом демонстрировал осуждение и неодобрение происходящего.

Мистер Додж бросил презрительный взгляд на растрепанного частного детектива – только сейчас Стейси сообразила, что всё ещё не переодела пижаму, - и продолжал так, словно девушки в комнате не было.

– …в свете имеющихся у меня доказательств можно говорить о причастности мистера Бартоломью Каннингема к совершившимся в Биттерберри преступлениям, поэтому, во исполнение возложенного на меня долга, я считаю возможным исключить упомянутого мистера Каннингема из числа участников траста и взять на себя управление наследством сэра Томаса Дональда Грея Третьего.

– Мистер Додж, вы думаете, это я их убил? – голос Бартоломью дрожал.

Похоже, подозрение в совершении преступления беспокоило Каннингема куда больше, чем перспектива лишиться наследства.

– Но отпечатки ваших пальцев обнаружены на кинжале, которым была убита Коломбина, и на мече, найденном вами и мисс Браун в галерее.

– Откуда вам это известно? – не выдержал инспектор Фримен.

Мистер Додж надулся ещё сильнее и стал похож уже на тапира.

– Да, - вздёрнув подбородок, гордо заявил нотариус, - признаю, что я действовал не вполне законным путем. Но Стоунберри – маленькая деревня. Всегда можно договориться и получить нужные сведения: если не у сотрудников Скотланд-Ярда, которые чинили мне препятствия и пытались помешать выполнить мой долг, - то у местных работников госпиталя и морга.

Ко многому привычный инспектор отдела убийств не нашёлся, что ответить. Бедняга Майкл только разевал рот, как вытащенная из воды рыба, и хлопал глазами.

– Какая мерзость! – припечатала частный детектив, запахиваясь в пижаму, как римский сенатор в тогу.

– Именно, - раздалось от двери.

В комнату вошел Джошуа МакКолин.

– Мерзость? – нотариус, казалось, был искренне удивлён. – Но Джош, дорогой, я действовал исключительно в твоих интересах. Я абсолютно убежден, что ты имеешь полное право…