Из тьмы

“Мы могли бы продвинуться дальше, если бы эти куусаманцы, засевшие в том единственном городе, не помешали всей атаке”. Лурканио вздохнул. “Но это, вероятно, не имело бы никакого значения в долгосрочной перспективе”.

“Может быть, и нет”. Сантерно выпрямился с определенной меланхолической гордостью. “Тем не менее, мы напугали этих жукеров до потери годового прироста”.

“Я полагаю, что мы это сделали”, - ответил Лурканио. “И сколько людей, бегемотов и драконов мы выбросили, делая это? Вместо этого мы могли бы использовать их против ункерлантцев, тебе не кажется, и получить с их помощью больше ”.

Его адъютант пожал плечами. “Я не отдаю подобных приказов, сэр. Я просто выполняю те, которые получаю”.

“Мы все просто последовали за теми, кто у нас есть, капитан”. Лурканио махнул рукой, как бы показывая, что эта последняя обойденная армия попала в ловушку в кармане. “И посмотри, что мы получили за то, что последовали за ними”.

Прежде чем Сантерно смог ответить на это, к Лурканио подошел солдат и сказал: “Сэр, вражеский солдат приближается под флагом перемирия”.

“Есть?” Лурканио с трудом поднялся на ноги, как бы ни протестовали его усталые кости. “Я увижу его”. Солдат кивнул и потрусил прочь, чтобы вернуть врага.

“Он собирается потребовать нашей капитуляции”, - сказал Сантерно.

“Возможно”, - согласился Лурканио. “Я, конечно, не могу отдать это ему”. Я бы отдал, если бы мог, подумал он, но оставил это при себе. Вслух он продолжил: “Все, что я могу сделать, это передать его генералу Пруссоне, и я надеюсь, что так и сделаю”.

Но его решимость поколебалась, когда он увидел парня, который пришел под белым флагом. Не то чтобы майор в зеленовато-коричневой тунике и брюках был уродлив, но он, несомненно, был валмиранцем. “Вы говорите на классическом каунианском, полковник?” он спросил на этом языке. “К сожалению, должен сообщить вам, что я не говорю по-альгарвейски”.

“Я знаю Валмиран, майор”, - ответил Лурканио на этом языке. “Что я могу для вас сделать сегодня днем?”

“Меня зовут Визганту, полковник”, - сказал валмирец, явно испытывая облегчение от того, что может использовать свою собственную речь. “Пожалуйста, отведите меня к вашему командиру. Меня послали потребовать капитуляции альгарвейской армии в этом кармане, дальнейшее сопротивление с вашей стороны явно безнадежно. Зачем бессмысленно проливать еще больше крови?”

Лурканио глубоко вздохнул. “Майор Визганту, вместо этого я собираюсь отправить вас обратно к вашему собственному начальству. Я не хочу вас обидеть, сэр, но то, что валмирец требует нашей капитуляции, - это оскорбление, не меньше. Возможно, мы проиграли эту войну, но мы проиграли ее не вашему королевству. Я провела более четырех очень приятных лет в Приекуле. На самом деле, у меня должен был бы там родиться ребенок ”.

Капитан Сантерно громко рассмеялся. Майор Визганту покраснел. Изо всех сил стараясь подавить ярость, он сказал: “Вы находитесь в плохом положении, чтобы указывать противостоящим вам армиям, что делать, полковник. Клянусь высшими силами, я надеюсь, ты заплатишь за свою дерзость ”.

Все мое королевство расплачивается, подумал Лурканио. То, что Алгарве заставила платить своих соседей, никогда не приходило ему в голову - это была их забота, а не его. Он повернулся к солдату, который принес ему "Валмиеран". “Вы можете еще раз отвести этого джентльмена на фронт. Его флаг перемирия, конечно, будет соблюден, когда он вернется на свою сторону ”.

“Ты ублюдок!” Визганту зарычал.

“Мой бастард, как я тебе говорил, вернулся в Приекуле”, - спокойно ответил Лурканио. Если только это не бастард Вальну. Он пожал плечами. Он бы с радостью заявил о своем отцовстве здесь, просто чтобы посмотреть, как валмиран распаривается. Ему стало интересно, сколько раз Краста изменяла ему и с кем. Еще одно пожатие плечами. Столько, сколько, по ее мнению, могло сойти ей с рук, или я ошибаюсь в своих предположениях. Не то чтобы он проводил все свои ночи в ее постели.

Прочь вышел валмиеран, все еще разъяренный и больше не очень старающийся это скрывать. Сантерно подошел и хлопнул Лурканио по плечу. “Молодец, ваше превосходительство, молодец! В конце концов, твоя профессиональная обязанность оказалась на что-то годной. Ты поставил этого парня на место так аккуратно, как тебе заблагорассудится ”.

“И теперь мы узнаем, сколько заплатим за мое удовольствие”, - ответил Лурканио. “Если островитяне будут достаточно раздражены, они будут досаждать нам своими яйцебросами до конца дня”.

И лагоанцы и куусаманцы поступили именно так. Те, кто бросал яйца, которых оставили альгарвейцы, сделали все возможное, чтобы ответить. Забившись в яму в земле, Лурканио был мрачно уверен, что их лучшего будет недостаточно.

На следующее утро майор Визганту вернулся с белым флагом и всем прочим. Другой солдат привел его к Лурканио, сказав: “Сэр, этот проклятый каунианин говорит, что ему приказано явиться к вам, если вы все еще живы”.

“Я думаю, что могу претендовать”, - ответил Лурканио, что заставило солдата усмехнуться. Лурканио поклонился валмиерцу. “И вам хорошего дня, майор. Мы встретились снова”.

“Так мы и делаем”, - холодно сказал Визганту. Он достал из кармана сложенный лист бумаги, который протянул Лурканио. “Это для тебя”.

“Большое вам спасибо”. Лурканио развернул бумагу. Она была написана на классическом каунианском. Приветствую полковника армии Альгарвии Лурканио, прочитал он. Майор Визганту - мой избранный представитель в запросе о капитуляции альгарвейских сил, в настоящее время окруженных в этом районе. Если вы не разрешите ему проследовать к вашему командиру, никаких других представителей предложено не будет, и никаких других просьб о капитуляции сделано не будет. В таком случае судьба вашей армии будет зависеть от обстоятельств на поле боя. Выбор, сэр, за вами. Ваш покорный слуга, маршал Араужо, командующий армиями союзников в южной Алгарве.

“Ты читал это?” - Спросил Лурканио у валмиранца. Легкая ухмылка была единственным ответом, в котором он нуждался. Он испустил долгий вздох. Вражеский командир отомстил и забрал больше, чем ожидал. Блефовал ли Араужо? Лурканио снова изучил записку. Он так не думал, и он знал, что у армии, частью которой он был, не было надежды остановить любое серьезное наступление, которое решили предпринять лагоанцы и куусаманцы - да, и валмиерцы - тоже.

“Каков ваш ответ, полковник?” Потребовал Визганту.

Лурканио обдумывал свой выбор: поступиться своей гордостью или отказаться от всякой надежды на солдат, которые были с ним в кармане. Он знал больше, чем нескольких своих соотечественников, которые пожертвовали бы армией ради гордости. Будь он моложе, он мог бы сделать то же самое сам. При таких обстоятельствах ...

Он думал спасти то, что мог, снова оскорбив валмиерцев, сказав, что если маршал Араужо, выдающийся солдат, решил использовать человека, который был кем угодно, но не его эмиссаром, это нужно уважать, но он сам сожалел об этом. Он подумал об этом, затем покачал головой. Это прозвучало бы как детская капризность, не более. Все, что он сказал, было: “Я пошлю вас вперед, майор”.