Из тьмы

Оросио сказал: “Значит, ты думаешь, что все потеряно? Ты думаешь, у нас нет шансов, что бы ни говорил король Мезенцио?”

“Да, я так думаю”, - ответил Сабрино. “А ты нет?” Командир эскадрильи неохотно кивнул. “Тогда ладно”, - сказал Сабрино. “Что нам делать дальше?”

“Сражаемся изо всех сил, пока можем”, - сказал Оросио. “Что еще есть?”

“Я ничего не вижу”, - сказал ему Сабрино. “Ни единого прелюбодейного поступка”. Как и Оросио, он сплюнул в грязь. “И я делаю это не ради короля Мезенцио. Это для короля Мезенцио.” Он снова сплюнул. “Если бы не то, что Мезенцио сделал в первую осень войны с Ункерлантом, у нас было бы больше шансов сейчас - и никто не ненавидел бы нас так сильно”.

Если бы Оросио донес это до ушей людей, которым небезразличны такие вещи - до уровня инспекторов короля Мезенцио, презрительно подумал Сабрино, - командир крыла попал бы в беду ... как будто попытки продолжать борьбу с ункерлантцами не были достаточной проблемой. Но Сабрино знал своего командира эскадрильи достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что Оросио скорее сгорит с небес, чем предаст его. На самом деле Оросио сказал: “Ну, если это не для короля и не для королевства, почему бы просто не упаковать это?”

“Кто сказал, что это не для королевства?” Сабрино оглянулся на нескончаемый поток альгарвейцев, бегущих на восток. “Чем дольше мы будем продолжать, чем дольше будем сдерживать сукиных сынов Свеммеля, тем больше людей получат шанс сбежать. Это того стоит, будь оно проклято”.

“А”. На этот раз Оросио не понадобилось много времени, чтобы обдумать это. “Вы правы, сэр. Мы должны сделать то, что в наших силах”.

“Как бы много это ни было - или как бы мало”. Сабрино повысил голос, чтобы позвать главного укротителя драконов: “Сержант! На пару слов с вами, если не возражаете”.

“Есть, сэр?” Парень поспешил к нему. “Что я могу для вас сделать, сэр? Мы как раз собирались покормить зверей”.

“Это то, о чем я хотел тебя спросить”, - сказал Сабрино. “Доставлялась ли когда-нибудь сюда с севера та партия киновари, о которой ты говорил?" Без него наши драконы летят лишь наполовину так далеко, как те, на которых летают ункерлантцы ”.

“О. Это. Извините, сэр. Нет”. Сержант покачал головой. “Я тоже не думаю, что мы можем ожидать чего-то большего. Я слышал, что сегодня люди Свеммеля захватили шахты к югу от Бонорвы. Это была последняя киноварь, которая у нас оставалась, сэр, и мы должны были попытаться распределить ее среди всех драконов, которые у нас еще есть в воздухе.”

“Последняя киноварь”. Сабрино не знал, почему это его удивило. Он видел, как приближался этот день, когда альгарвейцы были изгнаны с богатого киноварью австралийского континента - после того, как их смертоносная магия там дала сбой, как это обычно делала чужеземная магия, и разгромила их собственную армию - и особенно после того, как они не прорвались мимо Сулингена в киноварные рудники Мамминг-Хиллз на юге Ункерланта. Он видел, как это приближается, и видел, как это приближается ... И это, наконец, было здесь.

Оросио изобразил лучшее выражение лица, на какое был способен: “Ну, сэр, наша работа просто стала немного сложнее, вот и все”.

Их работа на протяжении большей части последних двух лет была невыполнимой. Оросио наверняка знал это так же хорошо, как и Сабрино. Сабрино издал еще один усталый вздох. “Рыбалка без сети или лески, вот что мы будем делать. Сколько пескарей мы сможем выловить из воды голыми руками?”

“Рыба, сэр?” Сержант укротителей драконов выглядел смущенным. Солидный, способный человек, делающий то, что он знал, как делать, он не узнал бы метафоры, если бы она подошла, виляя хвостом. Сабрино почти позавидовал ему. Он хотел бы сам быть более невежественным в эти дни.

Он нырнул в свою палатку. Там его ждала своего рода еда: ржаной хлеб, маленький горшочек масла и кувшин спиртного. Сабрино покачал головой. Замени спиртное на эль, и его варварские предки ели бы так в те дни, когда им и в голову не приходило бросить вызов могуществу Каунианской империи.

Новые варвары уже у ворот, подумал Сабрино. Он задавался вопросом, имел ли он в виду ункерлантцев или свой собственный народ. Он пожал плечами в изящном, ярком альгарвейском жесте. Какая разница, на самом деле? Он выпил за ужином больше, чем съел, и отправился спать с головокружением.

Когда он проснулся на следующее утро, его пульсирующая голова, казалось, полностью соответствовала общему состоянию мира или его альгарвейской части. Его голова в конечном итоге должна была улучшиться. У него были свои сомнения относительно альгарвейской части мира.

Хлеб, щедро намазанный маслом, никак не помог ему справиться с похмельем. Они смазали ему желудок, так что глоток спиртного, который он выпил после них, не причинил такой боли. Когда духи поднялись к нему в голову, он снова почувствовал себя человеком, в каком-то меланхолическом смысле. То, что в эти дни альгарвейец мог чувствовать что-то, кроме меланхолии, было выше его понимания.

День был прохладным и облачным, в воздухе висела угроза дождя. Сабрино не хотел бы сейчас оказаться на ярком солнце. Он направился к палатке кристалломантов, чтобы выяснить, где вдоль изодранного фасада его дюжина или около того драконов могли бы принести наибольшую пользу. Прежде чем он добрался туда, кто-то позвал его по имени. Он обернулся.

Он знал, что смотрит. Он ничего не мог с собой поделать. Улыбающийся молодой парень, шагающий к нему, мог бы прийти из первых дней, победных дней войны. Дело было не столько в том, что его форменная туника и килт были чистыми, новыми и хорошо отглаженными, хотя на данном этапе развития событий это само по себе казалось Сабрино незначительным чудом. Но выражение лица и осанка незнакомца, казалось, говорили о том, что последние два года и более были не чем иным, как дурным сном. Сабрино хотел, чтобы это было так. К сожалению, он знал лучше.

“Рад познакомиться с вами, полковник”, - сказал молодой человек, протягивая руку. Когда они с Сабрино взялись за запястья, он продолжил: “Я имею честь называться Альмонте, сэр”.

На нем были значки майора и, выделяющийся на левой стороне груди, знак мага. “Рад с вами познакомиться”, - эхом повторил Сабрино, хотя совсем не был уверен, что он был доволен. “Что я могу для тебя сделать?”

“Нет, полковник, это то, что я могу для вас сделать”. Альмонте был чрезмерно бойок; он напомнил Сабрино коммивояжера, торгующего серебряными ложками, из-под которых через месяц проступит медь. У него самого было достаточно наглости; он продолжил: “Как бы ты посмотрел на то, чтобы разгромить ункерлантцев до самого их возвращения в их собственное королевство?”

“Если бы я мог отбросить их на полмили, я был бы вполне доволен”, - ответил Сабрино. В час отчаяния Алгарве всевозможные маньяки получили свой шанс, потому что как они могли ухудшить ситуацию? “Что у тебя на уме?”

“Еду с тобой, чтобы поразить врага с воздуха с помощью нового, особенно мощного колдовства, которое я изобрел”, - ответил Алмонте.

“Ты пробовал это раньше?” Спросил Сабрино. “Если пробовал, как все прошло?”

“Я все еще здесь”, - ответил Алмонте.