Из тьмы

“Так точно, сэр”, - сказал Леудаст. “Вы произвели меня в лейтенанты, а его в сержанты”.

“Что с ним случилось? Ты знаешь?”

“Боюсь, что да, сэр”, - ответил Леудаст. “Его ранил альгарвейский снайпер. Киун так и не узнал, что произошло. Есть способы и похуже”.

“Ты прав. Мы все видели слишком много из них”. Маршал Ратарь поморщился.

“Погибло так много хороших людей. Это самое худшее в этой вонючей войне. Что станет с Ункерлантом, когда она наконец закончится?”

Капитан Дагарик осмелился заговорить: “Лорд-маршал, сэр, что бы это ни было, нам будет лучше, чем этим блудливым альгарвейцам”.

“Лучше бы так и было, капитан”. Ратарь был достаточно вежлив, но не потрудился спросить имя Дагарика. Кивнув Леудасту, он продолжил: “Рад видеть вас снова, лейтенант. Будьте в безопасности”. Он направился к "Скамандро".

“Большое вам спасибо, сэр”, - крикнул Леудаст ему вслед. “Вы тоже”.

Ратхар не ответил. Он просто продолжал идти. Несмотря на это, Дагарик уставился на Леудаста так, как будто никогда раньше его не видел. Обвиняющим тоном он сказал: “Вы никогда не говорили мне, что маршал знал вас”.

“Нет, сэр”, - согласился Леудаст.

“Почему, черт возьми, нет?” - взорвался командир полка. “Такая связь...”

Леудаст пожал плечами. “Ты бы мне не поверил. А если бы и поверил, то подумал бы, что я хвастаюсь. Поэтому я просто держал рот на замке ”. Для любого, кто вырос в ункерлантской крестьянской деревне, держать рот на замке почти всегда казалось хорошей идеей. Никто не знает, кто может подслушивать.

“Лейтенант моего полка ... знает маршала Ункерланта”. Голос Дагарика все еще звучал ошеломленно, недоверчиво.

“Нет, сэр. Вы правильно поняли в первый раз”, - ответил Леудаст. “Он знает меня, немного. Я встречался с ним пару раз, вот и все: один раз в Зувайзе, в первом бою там, а затем, когда нам с Киуном немного повезло с Раниеро по эту сторону Херборна ”.

Дагарик проворчал. “Я думаю, ты слишком скромен для твоего же блага. Если маршал Ункерланта знает тебя, почему ты всего лишь лейтенант?”

“Всего лейтенант?” Леудаст разинул рот. Он смотрел на это не так - на самом деле, совсем наоборот. “Сэр, вы должны помнить - я родом из крестьянской деревни. Я не ожидал стать кем-то иным, кроме простого солдата, после того, как импрессеры получили ... э-э, после того, как я присоединился к армии короля Свеммеля. Я стал сержантом, потому что мне посчастливилось остаться в живых, когда многие люди погибли, и я стал офицером, потому что я был тем парнем - ну, одним из парней, - который схватил фальшивого короля Грелза, когда он пытался сбежать ”.

“В моем полку”, - пробормотал Дагарик. Леудаст подавил вздох. Его начальник не обратил на него никакого внимания. Он не знал, почему был удивлен. Начальники не обязаны были слушать подчиненных. Отсутствие необходимости слушать было частью того, что делало их теми, кем они были. Время от времени появлялось исключение. Леудаст сам пытался быть одним из них, но знал, что у него не всегда получается.

Он посмотрел на восток, в сторону берега реки. Ратарь присел на корточки за тем, что осталось от каменной ограды, точно так же, как они с Дагариком сделали несколько минут назад. Маршал проявил смелость и здравый смысл, выйдя на фронт в одиночку. Альгарвейцы понятия не имели, что он там был. Он принял желаемый вид и затем ушел. Леудаст вздохнул с облегчением. Он не мог представить войну без маршала.

Восемь

Полковник Сабрино повел свое крыло - то, что от него осталось, - на посадку на импровизированную ферму драконов за пределами маленького городка Понтремоли, в нескольких милях к востоку от Скамандро. Некоторые из укротителей драконов на земле знали, что делают; другие были мальчиками и стариками из Популярного штурмового полка, делавшими все, что в их силах, на работах, с которыми они никогда не ожидали, что им придется справиться.

Как только дракона Сабрино приковали к железному шипу, глубоко воткнутому в грязную землю, он слез и устало направился к палаткам, которые выросли в ожидании прибытия крыла. Дракон капитана Оросио приземлился неподалеку. Оросио выглядел таким же измученным, как и Сабрино, но сумел кивнуть и помахать рукой.

“Почти полный круг”, - сказал Сабрино.

“Сэр?” Командир эскадрильи почесал в затылке. За те пять с половиной лет, что он летал в крыле Сабрино, его волосы на висках сильно поредели. Сабрино подумал, насколько старше он сам выглядит в эти дни. Он чувствовал себя на девяносто.

Он махнул на восток - не так уж далеко на восток. “Если мы еще немного отступим, то вылетим с драконьей фермы близ Трапани, той, которую мы оставили, когда отправились на войну против Фортвега”.

“О”. Оросио обдумал это, затем кивнул. “Клянусь высшими силами, ты прав”. Он огляделся. “Не прелюбодействуя, осталось много тех, кто отправился с нами в тот день. Ты, я, двое или трое других - вот и все. Шестьдесят четыре драконьих полета, а все остальные мертвы или искалечены. Он сплюнул. “И как ты думаешь, сколько еще мы продержимся?”

“Пока мы это делаем, это все”, - ответил Сабрино, пожав плечами, пытаясь изобразить типичную альгарвейскую брио, но у него ничего не вышло. “Я больше не боюсь, и у меня тоже нет надежды. Мы делаем то, что делаем, пока можем продолжать это делать, а потом... ” Он снова пожал плечами. “После этого, в любом случае, какая бы это имело разница?”

“Не очень”. Оросио указал на дорогу, которая вела на восток от Понтремоли. “Они тоже не думают, что то, что мы делаем сейчас, имеет большое значение”.

Альгарвейцы непрерывным потоком хлынули на восток, неся с собой все, что могли. Раньше, в более счастливые дни, Сабрино наблюдал с воздуха, как ункерлантцы бежали на запад от людей короля Мезенцио, перекрывая дороги солдатам короля Свеммеля. Теперь ботинок - когда у беженцев была обувь - был на другой ноге. Его драконопасы поджигали колонны беженцев в Ункерланте и забрасывали их яйцами. Теперь люди, которые управляли драконами, выкрашенными в каменно-серый цвет, имели дело с соотечественниками Сабрино.

“Может быть, кому-то из них удастся уйти”, - сказал Сабрино, изо всех сил стараясь не дать отчаянию полностью захлестнуть его. “Может быть, они доберутся до частей королевства, которые захватили лагоанцы и куусаманцы. Это должно сохранить им жизнь. В любом случае, островитяне не убивают ради спортивного интереса ”.

Сколько мертвых каунианцев? подумал он. Как долго другие королевства будут швырять это в лицо Альгарве? Вероятно, поколения. И кто мог их винить? Я пытался отговорить Мезенцио от этого, подумал Сабрино. Что касается людей в Алгарве, то это дает мне чистые руки. Высшие силы помогают всем нам.