Избранное
Шрифт:
Сочатся амброю густой из-под резной плиты
Целительным бальзамом... Не та ли здесь рука
Трудилась, что когда-то фараона облекла
В пелены благовоний? Увы! я был бы рад
Христианином истым стать, уверовать в догмат,
Столь утешительный в гробу; но мой удел иной,
Гомера некрещеный дух— вот мой пример честной.
Из мощи — сласть, сказал Самсон, на выдумки горазд;
Ступай же прочь, фон Гюгель,
СОЖАЛЕЮ О СКАЗАННОМ СГОРЯЧА
Я распинался пред толпой.
Пред чернью самою тупой;
С годами стал умней.
Но что поделать мне с душой
Неистовой моей?
Друзья лечили мой порок.
Великодушия урок
Я вызубрил уже;
Но истребить ничем не смог
Фанатика в душе.
Мы все — Ирландии сыны,
Ее тоской заражены
И горечью с пелен.
И я — в том нет моей вины —
Фанатиком рожден.
ТРИУМФ ЖЕНЩИНЫ
Я любила дракона, пока ты ко мне не пришел,
Потому что считала любовь неизбежной игрой;
Соблюдать ее правила, кажется, труд не тяжел, —
Но бывает занятно и даже приятно порой
Скуку будней развеять, блеснув загорелым плечом,
Скоротать полчаса за одной из невинных забав.
Но ты встал средь змеиных колец с обнаженным мечом;
Я смеялась, как дура, сперва ничего не поняв.
Но ты змея сразил и оковы мои разорвал,
Легендарный Персей иль Георгий, отбросивший щит.
И в лицо нам, притихшим, ревет налегающий шквал,
И волшебная птица над нами в тумане кричит.
БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН И ЕПИСКОП
В полночь, как филин прокличет беду.
К дубу обугленному приду
(Все перемесит прах).
Мертвого вспомню дружка своего
И прокляну пустосвята того.
Кто вертопрахом ославил его:
Праведник и вертопрах.
Чем ему Джек так успел насолить?
Праведный отче, к чему эта прыть?
(Все перемесит прах.)
Ох, уж и яро бранил он нас.
Книгой своей, как дубиной, тряс.
Скотство творите вы
напоказ!Праведник и вертопрах.
Снова, рукой постаревшей грозя.
Сморщенною, как лапка гуся
(Все перемесит прах),
Он объясняет, что значит грех,
Старый епископ — смешной человек.
Но, как березка стоял мой Джек:
Праведник и вертопрах.
Джеку я девство свое отдала,
Ночью под дубом его ждала
(Все перемесит прах).
А притащился бы этот — на кой
Нужен он — тьфу! — со своею тоской,
Плюнула бы и махнула рукой:
Праведник и вертопрах.
БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН О БОГЕ
Тот, что меня любил,
Просто зашел с дороги,
Ночку одну побыл,
А на рассвете прощай,
И спасибо за чай:
Все остается в Боге.
Высь от знамен черна,
Кони храпят в тревоге,
Пешие, как стена
Против другой стены,
Лучшие — сражены:
Все остается в Боге.
Дом, стоявший пустым
Столько, что на пороге
Зазеленели кусты,
Вдруг в огнях просиял,
Словно там будет бал:
Все остается в Боге.
Вытоптанная, как тропа,
Помнящая все ноги
(Их же была толпа), —
Радуется плоть моя
И ликует, поя:
Все остается в Боге.
БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН ГОВОРИТ С ЕПИСКОПОМ
Епископ толковал со мной,
Внушал и так и сяк:
«Твой взор потух, обвисла грудь,
В крови огонь иссяк;
Брось, говорит, свой грязный хлев,
Ищи небесных благ».
«А грязь и высь — они родня,
Без грязи выси нет!
Спроси могилу и постель —