Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

– А теперь, мои дорогие юноши, у нас остается час или около того до вашего возвращения в гастхоф. Как думаете – pour passer le temps [232] , конечно, – может, сыграем в карты?

– Карты? – сказал Стив. – Что ж, неплохая идея. Как насчет покера?

– Покер, – деликатно повторил профессор. – Так-так! Это одна из тех ужасных азартных игр. Я в нее играл, должен признаться, время от времени. Но вы, мистер Леннард, наверное, настоящий эксперт?

– О, я справлюсь, пожалуй.

232

Чтобы скоротать время (фр.).

– Тогда давайте сыграем, – просиял профессор. – Не имею ничего против небольших ставок.

Он извлек колоду изрядно потрепанных карт, тарелки были отодвинуты в сторону, и игра началась. Профессор возмущенно настоял на том, что играть на презренный металл они не станут. Вместо фишек они решили использовать спички, каждая условно стоила один доллар.

Профессор был, очевидно, новичком. Он играл как простодушный ребенок. Задавал вежливые вопросы, например – когда ему можно взять карту? Ставил свои спички с блаженной расточительностью. Стив реагировал на его ремарки ухмылками, а Льюис сдержанными улыбками. Однако на руках у профессора всегда оказывались более хорошие карты, чем у его противников.

Ухмылка на лице Стива становилась все менее жизнерадостной, по мере того как старик продолжал выигрывать, несмотря на нелепость своих ходов. Льюис все чаще отказывался делать ставки, и вскоре игра превратилась скорее в дуэль между Стивом и профессором. Стив терпеть не мог проигрывать. По прошествии часа его ухмылка превратилась в гримасу боли.

– Да будь я проклят! – горестно воскликнул он, бросая карты. – В жизни не видел, чтобы кому-то привалила такая удача. Я лишился, считай, двух сотен шиллингов!

– Новичкам везет, мой дорогой юноша, – с лучезарной улыбкой сказал профессор. – Я глубоко сожалею, что моя удача свела к нулю ваши бесспорные навыки.

– Полагаю, нам следует остановиться, – предложил Льюис.

– Ничего подобного, – отрезал Стив. – Я отыграюсь, даже если это меня убьет.

Профессор снова с добродушным видом раздал карты. Когда Стив посмотрел свои, в его глазах внезапно появился и тут же исчез блеск. Впрочем, Льюис это заметил и догадался, что карты у приятеля хорошие. В любом случае ему самому достались плохие. Он спасовал и принялся с интересом наблюдать.

Стив, старательно изображая невозмутимость, подвинул вперед две фишки. Профессор сделал то же самое. Стив снова поставил две. Профессор повторил за ним. Три фишки от Стива. Профессор покрыл и их.

Дело шло в желательную для Стива сторону. Он напустил на себя бесшабашный вид, словно приготовился к худшему.

– Еще десять.

– Очень хорошо, дорогой мальчик.

– И еще десять.

– Как пожелаете.

Стив невероятным усилием воли подавил удовлетворенную ухмылку. Достал из кармана бумажник, вытащил их него пачку купюр и бросил ее на стол:

– У меня закончились фишки. Но вот это говорит на том же языке.

– Мой дорогой юноша, – кротко воспротивился профессор, хотя при виде денег его глаза заблестели, – вы отважны, как лев. Боюсь, вы меня уничтожите.

Кучка банкнот и фишек посреди стола выглядела аппетитно. Стив, похоже, решил, что на этом можно и остановиться. Он показал кивком, что готов открыть карты, и выложил их на стол:

– Четыре короля, профессор. Простите, что так с вами поступил.

Поглаживая белыми пальцами собственные карты, Аллвин улыбнулся, словно признавая поражение. С почти извиняющимся видом он выложил их на стол. Четыре туза.

– Да будь оно все трижды проклято! – едва слышно прошептал Стив.

Ухмылка приклеилась к его лицу и застыла, как луна на ущербе. Он попытался заговорить, но не смог. С большим усилием сглотнул, словно в горле застрял комок. Торжество в его глазах угасло, и он выглядел так забавно, что Льюис затрясся от неслышного смеха.

Тем временем профессор аккуратно укладывал в карман свой выигрыш.

– Спасибо, что научили меня играть, дорогой юноша. Должен сказать, я получил удовольствие. Возможно, если вы дадите мне еще несколько уроков и поделитесь опытом, которым вы, без сомнения, обладаете, я даже стану профессиональным игроком. А теперь, как я вижу, огонь в печи угасает. Мои дорогие друзья, если не возражаете, не могли бы вы принести еще дров?

Сделав над собой усилие, Стив поднялся из-за стола и вышел из хижины. Через секунду Льюис последовал за ним и обнаружил поверженного воина сидящим на поленнице и мрачно беседующим с самим собой.

– Хотел бы я вспомнить, где видел его раньше, – сказал Стив.

– Может, вы встречались за покерным столом? – предположил Льюис, наклоняясь, чтобы подобрать охапку хвороста для печи.

Стив бросил на друга страдальческий взгляд и задумался, прижав костяшки пальцев к нахмуренному лбу. Прошла, наверно, минута, и он вдруг хлопнул себя по бедру и издал дикий, возбужденный вопль:

– Вспомнил!

Он слез с поленницы и, дрожа от возбуждения, повернулся к Льюису:

– Я чувствовал, что с ним что-то не так! Просто обычный старый ученый из Гейдельберга! Просто несчастный политический изгнанник! «То, что зовем мы рожей, и под другим названьем сохраняло б свой сладкий запах!» Он мошенник, международный преступник. Его фотографии были во всех газетах Австрии. В прошлом месяце он украл у «Вена экитабль» изумруды стоимостью двести тысяч шиллингов. За ним гоняются не нацисты, а полиция!

Наступила мертвая тишина. Льюис выронил из рук хворост, его лицо внезапно напряглось.

– Ты уверен?

– Уверен ли я? Абсолютно убежден. Он проник в «Экитабль» – устроился клерком, а потом ушел оттуда с их сейфом. Наверное, ты не знаешь, что такое «Вена экитабль»? Это почтенная кредитная и залоговая организация. Как правило, там не связываются с драгоценностями. Но на этот раз приняли пару изумрудов – знаменитые изумрудные серьги, принадлежавшие когда-то королевским особам, – из какого-то старинного семейства, на чье поместье они наложили взыскание. Именно эти ценные изумруды и украл Аллвин. Плакаты с его портретом расклеены по всему городу, за поимку назначена большая награда, полиция ищет его уже несколько недель!

Снова наступила гнетущая тишина. Хотя Льюис с давних лет знал, насколько его друг склонен к бурным проявлениям эмоций, сейчас он понимал: Стив явно не ошибается. Отец Сильвии был вором, преступником, вербовавшим себе помощников обманным путем. Вся эта история была основана на дешевой уловке, мошенничестве, в котором Сильвия оказалась пособницей.

На долгое время Льюис застыл, наклонив голову, затем выпрямился с внезапной решимостью.

– Пойдем внутрь, Стив, – заявил он. – Послушаем, что он нам скажет.